Чарующая магия ненависти - Вера Позднякова
Она давно уже не могла его представить подросшим, все воспоминания о нём она старалась вырвать из себя с корнем.
В Монголию ехала семья с одним ребёнком, его мать говорила всем, как она любит детей и не может не баловать своего единственного сына.
Это была рыжеволосая, одетая по последней моде, женщина, с ярко накрашенными губами.
Так Тонька, изменив свою внешность, убила сразу двух зайцев. Она соответствовала последней моде, и даже сама себе она теперь не походила на того маленького «негодяя» с такими же волосами, как у неё прежде, глядящего на неё с раздражающей её любовью, злящего её этим безмерно. Ведь она не могла ему ответить тем же, так как это чувство было ей совсем не знакомо и злило её в других своей пугающей непонятностью.
Глава 3
Первая рыбалка
Прошло много лет. Слава заканчивал десятый класс вечерней школы, готовясь к службе в армии, как и отец.
Все эти годы отец Славки болел, он комиссовался из армии и устроился машинистом в соседнюю котельную.
После работы он приходил грязный и усталый, быстро мылся и ложился на кровать.
В их комнате всё было по старому, только когда-то светлые обои тётка переклеила,
сменив их на ядовито-зелёные. В комнате стало темно и неуютно. Красивые, тюлевые накидушки исчезли с кровати в нижний ящик комода и никогда больше оттуда не доставались.
Окурки заполняли к вечеру всю пепельницу и пепельно-никотиновый дух просмолил всё в комнате, окончательно вытеснив еле уловимый запах духов, когда-то заполнявший всю их светлую и счастливую комнату.
Отец так и не получил квартиру, посчитав это не возможным для себя, а потом вопрос отпал сам собой.
Теперь в этой небольшой, тёмной, прокуренной комнате с печным отоплением и с дымящей часто печкой, жило четверо взрослых людей, отчего комната стала совсем маленькой.
Тётка, приходя с работы, ругалась на отца, открывала форточку и гоняла Славку и своего сына, рассевшихся с книжками за столом.
Вместо красивой скатерти стол уже давно застилался клеёнкой, которая быстро протиралась и облезала на углах.
На ужин была жареная картошка и пирожки с повидлом, по-прежнему приносимые тёткой с работы. Славик привык к ним и полюбил их, но иногда во сне ему чудился запах тех пирогов его детства, маминых пирогов. Тогда Славик не хотел просыпаться и до последнего лежал с закрытыми глазами, полными слёз, в постели на своём прежнем топчане за печкой.
Вечерами и в выходные Славка уходил на рыбалку, где сидел до темна на своем излюбленном месте, в амбразуре старинной немецкой крепости, нависшей над большим озером в центре города.
Давным-давно, когда Славик немного подрос и понял, что он уже большой и скоро пойдет в школу, он полюбил гулять по этой крепости рядом с их домом, частенько забираясь на её верхние ярусы, прячась между зубцами старинной кладки.
Худенький, он садился там и сливался с потемневшими от времени кирпичами. Он часами наблюдал за рыбаками, ловко вытаскивающими большие, сверкающие рыбины и мечтал, что, когда вырастет большой, он выловит самую большую и красивую рыбину. Принесёт её домой, пожарит и его папка выздоровеет, станет снова командиром и мамка вернётся к ним.
Он бродил целыми днями по этой крепости, облазив её всю вдоль и поперёк, пролезая там, где взрослые решались лишь посмотреть или просунуть руку.
Он знал, что никто до вечера не спохватится его, он привык быть предоставленным самому себе. И, когда голод давал знать о себе, подсасывая все его внутренности, он садился внутри амбразуры, зажимаясь, и ждал, когда это злое сосание изнутри уйдёт из него.
Однажды он засмотрелся, как дядька ловко таскал рыбу из озера, и подошёл поближе рассмотреть, как тому это удаётся. Дядька увидел его, Славку, и не стал ругать, как другие дядьки, мол, спугнёшь рыбу:
– А что, Малец, любишь рыбалку?
– Ага, люблю, – неожиданно для себя сказал Славка. – Только я не умею.
– Это ничего, лиха беда, научим!
Дядька отломал от дерева, нависшего над озером, ветку. Ловко очистил её ножом и привязал к ней настоящий кусок лески с крючком:
– На, владей!
– Дяденька, это мне? Правда? Насовсем?
– Правда, садись рядом учись, глядишь, потом добрым словом помянешь.
Славка сидел рядом с этим добрым дядькой и закидывал свою маленькую удочку с настоящим большим крючком. Крючок долго путался в Славкиных штанах или в траве, но дядька учил Славку, показывая ему все свои хитрости.
И вдруг, удочка стала дёргаться в Славкиных руках и чуть не выпала из них от неожиданности. Славка потащил рыбину к себе и вскоре красивая, сверкающая красными «перьями» рыба оказалась на берегу, у Славкиных ног. Он долго любовался ею, потом долго снимал с крючка, пока дядька не помог ему.
– Дяденька, а как эту рыбину жарить?
– Да чего там хитрого, помой её, полей масла на сковородку, да и жарь, переворачивая.
Славик прибежал домой, достал спички и впервые зажег газ на плите, налил в сковородку масла из тёткиной бутылки и положил на неё рыбину, рассудив, чего её мыть, она только что из воды, вся чистая.
Масло шипело, языки пламени лизали сковородку, обжигая Славке руки. Но Славка сообразил и ловко длинной ручкой поварёшки перевернул рыбину. Она звонко шлёпнулась на другую сторону, и брызги масла обожгли ему руки. Славка лизал их от боли и ждал, когда же рыбина пожарится.
Хорошо, пришла соседка и, хотя она отругала Славку за чад на кухне, но и похвалила его за хозяйственность. А потом сказала, что огонь –то надо убавлять, когда рыба жарится.
Она помогла ему снять рыбину со сковородки, положила её на тарелку и даже отрезала ему кусок вкусного хлеба с хрустящей корочкой.
Славик ел рыбу, закусывая её хлебом. Ничего вкуснее он давно не ел, вкуснее были только мамкины пироги, хотя их вкус он почти забыл, а рыбина обжигала ему язык и губы, но Славка ел её, проглатывая, почти не жуя, и её необыкновенный аромат впитался ему в память на всю жизнь.
–Смотри, подавишься, – засмеялась соседка. А потом села с ним рядом за стол и тихо заплакала.
– Тётя, не плачь, ешь рыбу, здесь много, всем хватит!
– Спасибо тебе, Малец, добрая твоя душа.
Она откусила кусок и, смеясь, сказала, что рыбу надо чистить и солью посыпать.
Славик не понимал, зачем это делать, когда и так вкусно. Боль внутри отступила и это противное сосание тоже. Он впервые за все эти годы без мамки был сыт обыкновенным днём. И теперь ему уже не надо сидеть на лестнице, сжимая руками мяукающий живот, выглядывая папкину тётку с пирожками.
Эта его первая рыбалка и добрый дядька запомнились Славику на всю жизнь.
Вскоре папка отвёл его в первый класс
