Анатолий Гребнев - Дамоклов меч (Из цикла Венок сюжетов)
3атеянная монография так и не сдвинулась с места, зато джин с тоником имел успех, и отсутствие штор в мастерской дарило свои радости; музыковед Наташа, похоже, входила во вкус той жизни, которую, как и обещал, открыл ей многоопытный в делах любви композитор.
Но - что странно и неожиданно - сам Фаустов втягивался мало-помалу в этот новый роман, теперь уже и не откладывая встреч, как бывало раньше, а торопя их и даже напоминая о себе телефонными звонками, чего с ним и вовсе не случалось.
Писать Наташа не умела, к тому же, как выяснилось, к творчеству Фаустова, особенно в области больших форм, относилась критически, что и не считала нужным скрывать. Послать бы ее куда подальше, но Фаустов, в отличие от большинства коллег, не терял в таких случаях чувства юмора, а уж тут ситуация показалась ему совсем забавной: "Займемся монографией", - говорил он, раздевая Наташу.
Она оказалась старше, чем выглядела, о чем в первый же день с некоторым смущеньем и тревогой сообщила Аркадию: ей тридцать два года. Уже тридцать два, не смотрите, что так выгляжу. Как же не смотреть, именно что смотреть! И тем не менее. Тридцать два, а дочке восемь, есть, стало быть, еще и дочка, пошла во второй класс. Мужа нет, с мужем в разводе. Давно ли? Давно. С самого начала. Живут втроем: она, дочь и мать... Уже то, что он входил во все эти обстоятельства, было для Аркадия Аркадьевича внове, до сих пор он таких подробностей избегал.
Дальше - больше: стал, видите ли, звонить. И по телефону - с бабушкой, ее матерью Анной Александровной - о том о сем, о житье-бытье. Жили они в самом центре, на Петровских линиях, где "Будапешт". И надо же как совпало - дом под угрозой. То ли в капитальный ремонт, то ли на слом, а жильцов, как водится, на окраину, в Бибирево или Коньково разницы мало... Ну уж тут, как говорится, сам бог послал им Аркадия Аркадьевича с его телефоном-вертушкой...
Вот так постепенно беспечный донжуан и прожигатель жизни, вместо того чтобы продолжать жуировать, как это называлось в прошлом веке, обзаводился тем, что называется второй семьей в духе века нынешнего.
Как это все-таки случилось? Чем прельстила его эта девушка-очкарик тридцати с лишним лет, никакой не секс-символ, похожая к тому же на жену Диану, да еще и с неустроенностью, заботами, сумками, с этой квартиркой в Лиховом переулке, куда все-таки удалось их определить и где вскорости Аркадий Аркадьевич стал уже своим человеком... Сказать кому-нибудь!
Однажды в разговорах с Наташей обсуждали сенсацию музыкального мира: жена знаменитого композитора У., не прошло и нескольких месяцев, а то и недель после его кончины, вновь вышла замуж, да за кого - за какого-то непонятного фоторепортера, моложе ее лет на десять. Шокирующая новость эта бурно обсуждалась. Бывшая вдова не стала делать секрета из своего замужества, в этом был даже, если хотите, некоторый вызов общественному мнению, нам с вами. Удивляла, конечно, стремительность. Что называется, еще и башмаков не износила. Но и другое: У. безрассудно лишала себя положения почтенной вдовы великого человека, круга их общих друзей и почитателей, а кроме того, простите, и гонораров, хотя на сей счет были разные прогнозы, - и все это ради какого-то прохиндея-фотогран фа, - а кем он еще мог быть, как не прохиндеем!
"Молодец! - сказала Наташа. - Настоящая женщина!" - "То есть?" "Сумела отличить главное от мелочей, это мало кому удается!" - "Что ты имеешь в виду? Что главное?" - "Личная жизнь, любовь, а что же еще!"
Вот так единственный раз произнесено было это слово. Любовь, любви, про любовь... что-то из другой жизни, из книжек, из оперных арий. Странно было примерять его к себе, помещать в комнату в Лиховом переулке или на продавленную тахту в мастерской.
Смешно, но и Диана высказалась по поводу У. в том же смысле и почти теми же словами, заняв решительно сторону бывшей вдовы и прохиндея-фотографа, нашедших свое счастье вопреки всем пересудам. Вообще у них с Наташей нередко совпадали взгляды, и Аркадий каждый раз отмечал это про себя, посмеиваясь: надо же, какое сходство. Да они и внешне принадлежали одному типу женщин, и во всем остальном не так уж разнились. Зачем, собственно говоря, нужно было менять одну на другую? А он и не думал менять, они обе как бы вполне уживались бок о бок в его жизни, причиняя, конечно, определенные неудобства, иногда забавные. Обе, например, любили готовить, и, отведав своих любимых домашних пельменей у Наташи, Фаустов должен был давиться тем же фирменным блюдом у себя дома. В довершение совпадали и праздники, и даже, как ни странно, дни рождения: обе умудрились родиться в один день!
Оставалось только познакомить их друг с другом. Глядишь, и подружились бы! Такая шальная мысль порой приходила в голову. А что? Это, по крайней мере, облегчило бы жизнь всем троим.
6
Так оно в конце концов и случилось: познакомились. Вышло как бы само собой, а уж на самом-то деле - стараньями Дианы. Она давно была, что называется, в курсе, но, как и должно, виду не подавала и уж тем более не стала устраивать набегов на мастерскую или, скажем, в Лихов переулок. За годы жизни с Фаустовым она усвоила другие способы поведения, светские, и поступила соответственно, подключив ближайших подруг и устроив таким образом, что они с Наташей с о в н п а л и у некоей парикмахерши, тоже по имени Наталья, то есть пришли в одно время, и Наталья-парикмахерша оказалась занята, пришлось ждать, и Диана плотоядно смотрела на соперницу, наслаждаясь ситуацией, то есть будто бы не зная, кто перед ней, в то время как Наташа знала, что перед ней жена Фаустова, но тоже делала вид, что не знает.
Выдержав значительную паузу, Диана наконец заговорила - так и было задумано:
- Давайте познакомимся. Диана Фаустова.
- Наталья Королева.
- Мы где-то встречались раньше?
- Да нет, пожалуй.
- А мне ваше лицо знакомо. Где-то я вас видела.
- Возможно. Мир тесен.
- Даже слишком, - сделала резкий ход Диана.
Наталья Королева ответила ходом не менее резким, пропустив эти слова мимо ушей. Диане оставалось замолкнуть или - раскрываться дальше.
- Так вы меня совсем не знаете? - спросила она.
- Нет, представьте.
- И у вас никогда не было искушения хотя бы посмотреть на меня?
- С какой стати?
- Ну хотя бы из женского любопытства.
- Я не любопытна, - отвечала Наталья.
- Так что будем делать?
- Вы о чем?
- Я его жена.
- Чья?
- Аркадия Аркадьевича.
- И что же?
- У вас крепкие нервы, - заметила Диана.
- У вас тоже, - последовал ответ.
- Вот ты какая.
- Мы будем на "ты"?
- А почему бы и нет? В самый раз.
- А зачем?
- Так проще. Я думаю, нам есть что рассказать друг другу.
Наташа, надо отдать ей должное, провела всю сцену с безукоризненной выдержкой и хладнокровием, не дав себя вовлечь в тягостное выяснение отношений, на что, конечно, рассчитывала Диана Сергеевна. Разговор не получился.
Аркадий Аркадьевич, разумеется, в тот же день получил информацию сразу с двух сторон и, как ни странно, отреагировал вяло, что опять же не входило в планы его супруги. Скандала не получалось. С одной стороны, Аркадий как бы ничего не отрицал, с другой - ни в чем не признавался.
Вот тут-то и было пущено в ход заготовленное оружие.
- Хорошо, - сказала Диана. - Не будем тратить времени. Я тебе предлагаю выход. Вот слушай. О совместной жизни не может быть и речи, ты, надеюсь, согласен. - Диана сделала короткую паузу, он ею не воспользовался, не сказав ни "нет", ни "да". То, чему он научился за годы в руководящем кабинете. Ни "да", ни "нет", а диалог как бы происходит. Так вот, о совместной жизни, как прежде, не может быть и речи, - повторила Диана и продолжала уже без пауз: - Но и развода ты у меня не получишь. Придется тебе, мой дорогой, жить на два дома. Днем ты, как всегда, свободен, гуляй как хочешь, а ночевать изволь приходить домой. Это первое. Второе, - тут Диана снова остановилась, подстерегая его реакцию. - Второе. Ты слышишь меня?
- Слышу, - подтвердил Аркадий.
- Второе. Ты оформляешь на меня завещание.
- Что?
- Завещание. Не пугайся. Я не собираюсь тебя убивать. Живи. Но я хотела бы иметь гарантию на случай твоей смерти, что я не останусь ни с чем, как вдова Ш-на, - тут Диана назвала известную фамилию. - Дача, машина, дом в Гульрипши, квартира само собой... Я считаю, что заработала это вместе с тобой. Ты другого мнения?
- Но я еще, прости меня, собираюсь пожить, - возразил Аркадий.
- Я не сомневаюсь. Пожить мы любим, - заметила на это Диана. - И все-таки давай подстрахуемся на всякий случай. Кто знает!.. Так вот, Аркадий Аркадьевич, вы пишете завещание. Как я уже сказала, все движимое и недвижимое. Но это еще не все. Вы делаете меня наследницей всех ваших авторских прав как на прошлые, так и на будущие сочинения, дай вам бог написать их побольше. Все это оформляется в нотариальной конторе, я получаю бумагу - и вы свободны. По крайней мере, с восьми утра до двенадцати ночи. Ночуете же вы здесь, дома.
