Лев Толстой - Полное собрание сочинений. Том 7. Произведения 1856–1869 гг. Зараженное семейство
Иванъ Михайловичъ.
Ну, полно, матушка, перестань ты, ради самаго Христа!
ЯВЛЕНІЕ 4.
Тѣ жѣ и студентъ.
Студентъ (входя коротко кланяется).
Позвольте-ка чаю. (Садится подлѣ Катерины Матвѣевны.)
Марья Васильевна.
Чего вамъ, Алексѣй Павловичъ? чаю или кофію, съ бѣлымъ хлѣбомъ и съ масломъ, чего хотите. (Придвигаетъ все къ нему.)
Студентъ.
Все равно. Ну, хоть чаю давайте.
Иванъ Михайловичъ.
А Петруша гдѣ?
Студентъ.
Шествуетъ. Онъ брюки мѣняетъ,[42] измокъ.
Иванъ Михайловичъ.
Что-жъ это вы дѣлали?
Студентъ.
Хотѣли заняться ботаникой, [да] не вытанцовалось. А рыболовство учиняли.
Иванъ Михайловичъ.
А Катенька говорила, что вы хотѣли что-то изслѣдовать изъ естественныхъ наукъ.....
Студентъ.
Хотѣли, да не вытанцовалось, микроскопа не имѣлось.
Марья Васильевна.
Съ бѣлымъ хлѣбомъ хотите, кушайте.
Студентъ (къ Катеринѣ Матвѣевнѣ).
Вы какое такое душеусладительное чтеніе производите (Беретъ у нея книгу.) А, физіологію – статья добрая, только слишкомъ конспектная. Вотъ Льюса поизучайте. Да еще превращеніе ячейки – забылъ чье, не вредная статейка.
Марья Васильевна.
Что это ячейки, такъ и называется? Вы лейте больше сливокъ, еще принесутъ. Катенька, ты тоже знаешь ячейки?
Катерина Матвѣевна.
Все органическое существуетъ только въ силу развитія ячеекъ.
Студентъ (къ Катеринѣ Матвѣевнѣ).
Что вы вотще учиняете толкованiя, вѣдь для этаго надо хоть элементарныя познаньица имѣть.
Иванъ Михайловичъ.
Я читалъ про ячейки. Только скажите, Алексѣй Павлычъ, вотъ въ хлѣбѣ можно видѣть ихъ?
Студентъ.
Коли бы не видѣли, и не говорили бы и не изучали бы. Въ микроскопъ видно.
Иванъ Михайловичъ.
А дорого стоитъ микроскопъ?
Студентъ.
Дрянный дешево пріобрѣсть можно. У Анатолія Дмитріевича есть, стоитъ 360 франковъ, а въ университетѣ 15 тысячъ.
Иванъ Михайловичъ.
Да, купить надо. (Садится съ женой съ одной стороны, а Студентъ съ Катериной Матвѣевной съ другой стороны. Иванъ Михайловичъ молча куритъ).
Катерина Матвѣевна (тихо къ студенту).
Немного вы опоздали, здѣсь была опять возмутительная сцена, истинно плантаторская.[43]
Студентъ.
Что жъ, надо имъ потѣшаться надъ себѣ подобными. Больше вѣдь ничего не умѣютъ… A мнѣ, доложу вамъ, наскучило здѣсь, хочу уѣхать, на кандидата держать.
Катерина Матвѣевна.
А мое воззрѣніе другое, – я нахожу, что чѣмъ грубѣе та среда, въ которой приводится работать, тѣмъ больше нужно энергіи. Потому что въ силу чего могутъ измѣниться эти уродливыя отношенія, какъ не въ силу тѣхъ идей и заложеній, которыя мы внесемъ въ нихъ. Я сознаю свое вліяніе надъ этими людьми и посильно употребляю его. И вы призваны облагородить еще свѣжую личность Петра. Онъ съ своей стороны тоже вносить идеи въ эту мертвящую среду. Вотъ Анатолій Дмитричъ такъ же судитъ.
Студентъ.
Ну ихъ къ Богу! Въ грязи самъ замараешься. Зуботыковы пускай сами по себѣ услаждаются, и мы сами по себѣ. На каждомъ шагу вѣдь не станешь протестовать, а только чувствуешь, что слабѣетъ негодованіе. Мужики вонъ пашутъ съ 4 часовъ, а тутъ до 12 чай пьютъ. Вѣдь какъ же съ этимъ помириться?
Катерина Матвѣевна.
Конечно, но все надо дѣлать уступки. Посмотрите на Венеровскаго, какъ онъ, вращаясь въ самомъ отсталомъ кругу по своей службѣ, въ сущности ничего не уступаетъ и все[44] проводитъ идеи.
Студентъ.
Что Венеровскій! Я не могу уважать человѣка, который служитъ. Акцизные либералишки!
Катерина Матвѣевна.
Позвольте, позвольте! Въ этомъ мы съ вами никогда не дотолкуемся до единства мысли. Венеровскій замѣчательная личность. Посмотрите, вся его дѣятельность – школы, публичныя лекціи. —
Студентъ.
Что жъ, я могу и наложить печать молчанья на уста.
Катерина Матвѣевна.
A мнѣ смѣшно вспомнить, какъ нынче со старухами мы говорили о немъ. Какъ эти люди то понимаютъ людей нашего закала! Можете вообразить, что въ ихъ понятіи онъ ѣздитъ сюда только для того, чтобы жениться на Любовь Ивановнѣ, или на ея приданомъ, какъ они это объясняютъ.
Студентъ.
А что жъ, отъ сего достопочтеннаго синьора всякая мерзость произойти можетъ.
Катерина Матвѣевна.
[45]Твердынской, не говорите такъ, иначе мы разойдемся....... Венеровскому жениться! и на комъ же!
Студентъ.
Что жъ, я вамъ выскажусь. Любовь Ивановна дѣвица не вредная. Въ ней есть задаточки. И попадись она человѣку свѣжему, чистому и съ энергіей, изъ ея натурки вышла бы почтенная особа. Только ей нуженъ молодой, честный руководитель.[46]
Катерина Матвѣевна.
Только какъ недоразвита!
Студентъ.
Ну да что жъ, доразвилась бы.
Катерина Матвѣевна (подумавши).
Да, пожалуй я схожусь въ этомъ вовззрѣніи съ вами. Вы именно тотъ господинъ, который бы могъ успѣшно воздействовать [на] ея личность.
Студентъ.
Не будь она въ этой подлой средѣ, изъ нея бы можно сдѣлать почтенную дѣвицу.
ЯВЛЕНIE 5.
Входитъ Петруша, мальчикъ лѣтъ 15, въ гимназическомъ вицмундирѣ.
Марья Васильевна.
[47]Ну, вотъ и Петинька. Чего хочешь, чаю, кофею?
Петруша.
Здравствуй, мать. Не хочу. Я уже молоко пилъ. Мать, вели дать завтракать. Здравствуй, отецъ.
Иванъ Михайловичъ.
Что ты это все ломаешься, будь пожалуйста попроще…
Петруша.
Напрасно ты думаешь, что я ломаюсь. Здравствуй, отецъ, я говорю.
Иванъ Михайловичъ.
Что ты, съ ума сошелъ? Что новое выдумываешь! Какъ здоровался, такъ и здоровайся, развѣ ты думаешь, въ этомъ образованье? Поди поцѣлуй руку у матери.
Петруша.
Съ какой цѣлью?
Иванъ Михайловичъ (строго).
[48]Я тебѣ говорю.
Петруша.
На какой конецъ? Развѣ что нибудь произойдетъ отъ того, что я буду прикладывать оконечности моихъ губъ къ внѣшней части кисти матери?
Иванъ Михайловичъ.
Я тебѣ говорю, цѣлуй руку.
Петруша.
Это противно моимъ убѣжденіямъ.
Иванъ Михайловичъ.
Что?!
Петруша.
Мы говорили объ этомъ съ Алексѣемъ Павловичемъ, и мнѣ очень стало ясно, что это только глупый предразсудокъ.
Иванъ Михайловичъ.
Смотри, братъ!
Петруша.
Да это ничего, отецъ, я вѣдь отъ этаго не измѣню свой взглядъ на тебя и на мать. Буду или не буду я цѣловать ваши руки, я буду имѣть къ вамъ обоимъ на столько то уваженія, на сколько вы его заслуживаете.
Иванъ Михайловичъ.
Послушай, наконецъ. Все это хорошо, и новыя убѣжденія, и все, – да надобно честь знать, и первое правило споконъ вѣка было уважать старшихъ. Поди поцѣлуй руку. (Привстаетъ.) Ну!
Студентъ.
Тутъ, кажется, учинится скандалъ почтенный!
Петруша (робѣя).
Разумѣется, принудить вы можете. Но свободныя отношенія человѣка......
Иванъ Михайловичъ.
Ну! ну!
Петруша (цѣлуетъ руку, тихо.)
Достоинство человѣка......
Марья Васильевна.
А ты, Петя, слушайся. Что жъ тебѣ яичницу или ливерокъ сдѣлать? Я велю. Няня, Петѣ завтракать.
Иванъ Михайловичъ.
Алексѣй Павловичъ, гм...... гм...... хоть и...... вы меня извините, но...... позвольте вамъ сказать, что я просилъ васъ заниматься съ моимъ сыномъ науками, а никакъ не учить его обращению съ родителями. У насъ есть свои и, можетъ быть, странныя и не современныя привычки. Но я бы васъ просилъ не вмѣшиваться въ это.
Студентъ.
Гм… хе… хе… ну-съ.
Иванъ Михайловичъ.
Ну-съ и больше ничего. Что ячейкамъ учѝте, а въ обращеніе сына съ нами прошу не вмѣшиваться и не внушать.
Студентъ.
[49]Мнѣ довольно странно слышать замѣчанія. Что вы хотите сказать?
Иванъ Михайловичъ.
А то хочу сказать, чтобъ сынъ не говорилъ мнѣ этатъ вздоръ, вотъ и все.
Студентъ.
Что же, можно его посѣчь-съ.
Иванъ Михайловичъ.
Послушайте, не выводите меня изъ себя.
Студентъ (робѣя).
Я очень понимаю… но, повѣрьте, что я не поставлю себя...... однако вы желали, чтобъ я развивалъ вашего сына. Я, я… очень...... Не могу же я скрывать отъ него своихъ воззрѣній.[50]
Катерина Матвѣевна.
Довольно странно Алексѣю Павловичу умалчивать или игнорировать, такъ сказать, выводы науки.
Петруша.
Я могу имѣть самъ свои убѣжденія.
Студентъ.
Тѣмъ болѣе, что жизнь имѣетъ свои права, и предразсудки не выдерживаютъ критики разума и науки.
Катерина Матвѣевна.
Особенно при томъ громадномъ шагѣ, который сдѣлали естественныя науки, отсталыя воззрѣнія не могутъ имѣть мѣста.
Иванъ Михайловичъ.
Ну, хорошо, хорошо.[51] Не будемъ говорить. Я прошу сына дѣлать какъ я хочу, вотъ и все. (Помолчавъ немного, къ студенту.) Я васъ не оскорбилъ, Алексѣй Павловичъ?
