Валерий Нариманов - Вдоль дороги

Ахмет бегом вернулся к Мануш, взял за повод и потянул с дороги. Он с силой тянул за собой медлительную корову, стараясь как можно быстрее уйти подальше от страшного места.

Сменяются пейзажи, а Ахмет с Мануш идут, идут, идут...

Ахмет с коровой идет по поселку. Поселок русский. Подходит к домам, предлагает молоко. На него обратили внимание милиционеры, проезжавшие мимо на милицейской машине. Остановились.

- На местного не похож, - заметил офицер.

Подошли, остановили Ахмета. Офицер потребовал документы.

Ахмет полез, достал паспорт. Офицер внимательно просмотрел его.

- Что в наших краях делаете?

- Ничего. Просто иду с коровой. Хочу где-нибудь в России найти работу и остановиться жить.

- Откуда корова? По паспорту вы не сельский житель.

- От бабки в наследство досталась.

- Придется пройти в отделение.

- Зачем? - недовольно спросил Ахмет.

- Проверить надо. Вдруг вы украли корову.

- Пожалуйста. Проверяйте.

- Анисимов, - офицер протянул стоящему рядом милиционеру паспорт Ахмета. - Доставишь задержанного с коровой в отделение.

Машина уехала. Ахмет с коровой в сопровождении милиционера направились в отделение милиции. У одноэтажного здания милиции корову привязали к дереву. В отделении Анисимов отдал дежурному капитану паспорт Ахмета и пояснил:

- Ходил с коровой по поселку, продавал молоко. Лейтенант велел доставить в отделение, проверить, может, корова ворованная.

- Дай ему лист бумаги, авторучку, - приказал Анисимову капитан. - Пусть пишет объяснение. Составишь протокол задержания. Как напишет объяснение, задержанного в камеру, объяснение и протокол - ко мне.

Камера. Милиционер привел Ахмета, закрыл за ним дверь. Ахмет остановился посреди камеры, осмотрелся. На одном из двух топчанов лежал невзрачный, небольшого роста мужчина неопределенного возраста. В майке, весь в наколках. Ахмет поздоровался, ответа не последовало. Мужчина встал, молча обошел вокруг Ахмета, оглядывая его со всех сторон.

- По-бразильски говорите? - неожиданно спросил Ахмета.

- Нет, - удивился Ахмет.

- А по-аргентински?

- Тоже нет.

- Странно, странно... Из какой же тогда страны вы прибыли, сэр? - с издевкой поинтересовался мужчина.

- Ни из какой. Я в этой стране живу.

- Поразительно. Выходит, мы с вами соотечественники... И каким образом, позвольте спросить, занесло вас в КПЗ?

- Куда? - не понял Ахмет.

Мужчина с интересом посмотрел на Ахмета.

- В КПЗ, в КПЗ, милый.

- Что такое КПЗ?

- Так-та-ак... - Мужчина потер подбородок и прошелся несколько раз перед Ахметом, поглядывая на него исподлобья, соображая что-то. Внезапно он повернулся к Ахмету. - Вот ты и прокололся, шпион проклятый!

Ахмет от удивления вытаращил глаза.

- Что? Не ожидал? Готовился, готовился - и на тебе. На ерунде прокололся... Не понял?.. Что же ты, милый, под нашего косишь, а таких вещей, как КПЗ, не знаешь? На кого работаешь?!.. В глаза, в глаза мне смотри! На я-пон-цев? Думал, приедешь и всю Россию по дешевке скупишь? А это ты видал? - Сует ему фигу под нос. - На-ка! Выкуси! Если рассчитываешь, что я тебе родину по дешевке продам, жестоко ошибаешься. Я родину... по дешевке... не продаю! Она дорого стоит.

- Ну и не продавай, - опомнился Ахмет. - Кто тебя об этом просит?

Он обошел стоящего перед ним мужчину и сел на свободный топчан. Последовала пауза. Мужчина после некоторой заминки быстро подсел к Ахмету и, наклонившись к его уху, громким шепотом доверительно сказал:

- Не обращай внимания. Я это для ментов базарил. Чтобы не подумали чего. На самом деле я - свой... Понял? Свой. Тоже японец. Посмотри на меня. - Растягивает пальцами уголки глаз. - Мой прадедушка был японский самурай и всем нам завещал любить нашу японскую родину. - Встает по стойке смирно и сдавленным шепотом скандирует: - Да здравствует наша Япона-мать! Банзай! Банзай! Банзай! - Садится, обнимает Ахмета за плечи. - Я тебе, братан, такой секрет продам... Такой военный секрет... Твои как увидят обалдеют. Новейшая ракета... Но-вей-ша-я!

- Ты ошибся, - решился наконец развеять заблуждения Ахмет. - Я вовсе не японец.

- Понял, братан. Понял. Ты - не японец. - Мужчина встает и, прохаживаясь возле двери, громко говорит: - Он не японец. Я тоже не японец. Мы оба не японцы. - Снова быстро подсаживается к Ахмету и шепотом: - Ну как? Берешь?

- Чего ты пристал ко мне? - возмутился Ахмет. - Никакой я не шпион, и никакой я не японец... Совсем, что ли? - Красноречиво постучал себя по голове.

Отпор несколько охладил пыл мужчины.

Последовало тягостное молчание.

- Ты че, братан, обиделся? - пытается разрядить атмосферу мужчина.- Ну это ты зря...

Ахмет не сразу, но ответил:

- Ахмет.

- А меня Петя, - обрадовался мужчина. - Давай петуха, - протянул руку для рукопожатия.

Ахмет посмотрел на него, пожал руку.

- Ну вот и хокей... Чего нам с тобой делить? - Вздохнул. - Делить нам с тобой нечего. Оба сидим в обезьяннике... Скукотища здесь, скажу я тебе, сдохнуть можно. Хорошо, ты пришел. Вдвоем легче. Хоть поговорить можно. Кстати, что там у тебя с коровой?

- От бабки в наследство получил. А они говорят: может, украл.

- Это они могут, - посочувствовал Петя. - Им, главное, взять человека. Прав ты или виноват - дело десятое.

- А тебя за что? - в свою очередь поинтересовался Ахмет.

- Меня? Ни за что. Баба пожаловалась, и загребли.

- Жену побил?

- Да нет. Я человек свободный. В том смысле, что ни одна баба юридически не оформила меня в свою личную собственность. Так что вопрос о жене отпадает.

- Чужую побил?

- Никого я не бил, - с легким раздражением ответил Петя. - Шел просто по рынку, проводил маркетинг. Я по профессии - менеджер по маркетингу... Иду и думаю, где бы мне надыбать хоть какого-нибудь спонсора. Смотрю - идет женщина. Я на нее посмотрел, и она на меня посмотрела. Между нами как будто искра проскочила. Смотрит она и не может оторваться. Говорит, какой я интересный мужчина и прочие приятные слова.

- Прямо так и говорит?

- Конечно. Она же голову от любви потеряла. Мне даже неудобно стало. Вокруг люди... Короче. Высказала мне все это. Вздыхает и говорит, что у нее муж, семья и все такое прочее. Но в знак любви своей она хочет сделать мне подарок на память. Достает из сумки кошелек и протягивает мне. Вот, возьмите, говорит, от меня на память... Что мне было делать? Вот ты бы взял у нее кошелек?

- Не знаю, - пожал плечами Ахмет.

- Вот и я так же, - продолжил Петя. - Не знал, что делать. Брать неудобно. Не взять - смертельную обиду женщине нанесешь. Пришлось взять. На этом мы с ней расстались... Я положил кошелек в карман и пошел своей дорогой... А она знаешь куда побежала? Ни за что не догадаешься... В милицию, вот куда... Прибежала и говорит, что у нее кошелек с деньгами украли. Представляешь?

- Что же ты сразу не сказал им, как было?

- Да говорил я, а что толку? - сморщился Петя. - Разве ж они поверят? Им главное - дело на человека завести. План выполнить. Произвол в чистом виде. Вот что это такое. Да, между прочим, Ахмет. Пока ты здесь сидишь, кто будет поить-кормить корову? Тебе сказали?

- Нет, не сказали.

- Надо бы узнать. Корова не чемодан, за ней ухаживать надо. Давай спросим?

- Давай.

Они принялись стучать, звать дежурного милиционера. Появился милиционер.

- Командир, - обратился к нему Петя. - Там у человека корова была. Напоить, накормить надо бы. Жалко все же. Живая.

- И подоить потом, - добавил Ахмет.

- Ладно. Узнаю, - пообещал милиционер.

- Пусть почешутся, - проворчал Петя, когда за милиционером закрылась дверь. - А то хватают всех подряд... Ну мы ладно. Но корова-то при чем? Она за что страдает?

- Товарищ капитан. - Доложил дежурный милиционер. - Задержанный просит напоить, накормить корову и подоить потом.

Капитан задумался. Затем приказал:

- Позови Шестакова.

Дежурный милиционер сходил за Шестаковым.

- Шестаков, - сказал капитан. - Корову напоить надо бы. И попасти.

- Товарищ капитан, я что, пастух? - заныл Шестаков. - Почему я должен пасти эту корову?

- А кто должен? Я? Корова к тебе поступила. Ты отвечаешь за ее сохранность. Хочешь, не хочешь, пасти надо. Иначе сдохнет. Доить тоже надо.

- Но, товарищ капитан...

- Я все понимаю, Шестаков. Надо будет попросить какую-то женщину. Организуй это дело.

- Товарищ капитан...

- Все, Шестаков. Все. Я понимаю, сочувствую, но другого выхода нет.

Вечером Шестаков вернулся во двор отделения милиции с коровой на поводу и с ведром, в котором было молоко. Сослуживцы его радостно встретили.

- Как вечерняя дойка прошла?

- По надоям молока наше отделение теперь выйдет на первое место.

Шестаков молча привязал корову, зашел в отделение, спросил у капитана:

- Что с молоком делать?

- Отнеси в камеру, - распорядился капитан.

Шестаков отнес ведро с молоком в камеру, поставил на пол, сказал Ахмету:

- Твое молоко.

- Спасибо, - поблагодарил Ахмет.