Николай Михин - Венки на волне
Жаркий тропический день давал о себе знать с самого утра. Особенно ощущалось это в работе. А работа была авральная: весь экипаж работал по подготовке судна для погрузки сахара-сырца насыпью. Для осуществления этой погрузки "Льгов" следовал из Гаваны в небольшой кубинский порт Изабелла Манагуа. До этого в трюмах находилась техника, а для погрузки пищевого продукта требовалась особенная чистота. Матросы вычищали танки, чистили и мыли трюмы. Шли с открытыми трюмами, чтобы все скорее высыхало. После ошвартовки в Изабелле подготовительные работы подходили к концу. Было 12 марта 1963 года.
Уже темнело, когда раздались частые выстрелы. Судно было обстреляно из крупнокалиберных пулеметов американского производства, установленных на одном из быстроходных катеров, принадлежащих противникам режима Фиделя Кастро - "гусанос". Моряки не поддавались панике, благодаря умелому и хладнокровному руководству капитана Демидова. С этого дня авторитет Александра Африкановича среди экипажа резко возрос.
Уже потом мы узнали, каким образом приобретались те навыки управления не только судном, но и людьми в экстремальных ситуациях. Жизнь и время учили и воспитывали. Морская жизнь. Военное время.
Начало войны Александр Африканович встретил на капитанском мостике парохода "Балхаш" уже капитаном дальнего плавания, известным не только на флоте Балтийского морского пароходства.
С первых же дней войны торговые суда Балтики были переключены на военные перевозки. Согласно мобилизационного плана происходило вооружение флота. На судах строили погреба для боеприпасов, крепили палубы. Капитанские мостики обшивали вторыми стенками; между стенками закладывали мешки с песком. Экипажи создавали орудийные и пулеметные расчеты для установленных на судах пулеметов и зенитных орудий. Пароход "Балхаш" был одним из таких судов. Участник Таллинской эпопеи, он затонул 27 августа 1941 года в результате вражеской бомбардировки на переходе из Таллина в Ленинград. Затонул в течение нескольких минут после серии бомб, сброшенных на пароход немецкими самолетами. Большинство моряков затонувшего "Балхаша" были спасены подоспевшими катерами. Капитан лично организовал спасение экипажа и покинул судно последним, когда вода доходила уже до планширя.
С осени 1941 года, когда рейсы на балтике стали невозможны, многих балтийских моряков откомандировали в другие бассейны. На суда Дальневосточного пароходства отправили и капитана Демидова. Эти суда ходили в США и Англию, доставляя в Советский Союз материалы и боевое снаряжение. Кроме этого оно возили снабжение и пополнения для советских военно-морских баз, расположенных на островах Охотского моря.
Капитан Демидов А.А. командовал пароходом "Перекоп". 18 декабря 1941 года при выходе из Формузского пролива в Южно-Китайском море "Перекоп", следовавший из Владивостока в Сингапур, подвергся бомбардировке семи самолетов с японскими опознавательными знаками. В результате нескольких прямых попаданий пароход "Перекоп" затонул. Восемь членов экипажа погибли. Спаслось тридцать два человека, из которых трое были серьезно ранены. Сам капитан был ранен осколками в голову, спину и ноги. Оставшиеся в живых в шлюпках добрались до маленького острова Натуна в Южно-Китайском море, населенного малайцами и охраняемого небольшим голландским гарнизоном. Питались моряки тем, что удавалось добыть на этом острове. Они научились сами и научили местных жителей варить соль и получать кокосовое масло.
Японцы обнаружили советских моряков на острове. часто совершая нападения на этот остров, они вынуждали солдат голландского гарнизона (ведь с Нидерландами Япония находилась в состоянии войны) скрываться в лесных зарослях, а моряков с "Перекопа" шантажировали, запугивали, не давая возможности связаться не только с посольством, но и вообще с кем-либо, кроме проживающих на острове. И все-таки, благодаря дисциплине и стойкости моряков во главе с капитаном Демидовым, всем, оставшимся в живых после гибели "Перекопа", удалось возвратиться на Родину 25 ноября 1943 года, после почти двухлетнего пребывания на острове.
Об этих событиях интересно и красочно рассказывает сам Демидов А.А. в своей книге "40 лет на капитанском мостике", изданной Лениздатом в 1970 году.
Меня всегда удивляла прекрасная память этого человека. Он помнил даже детали. После выхода в свет своей книги он, будучи уже тяжело больным, продолжал работать над серией морских рассказов. Когда мы с курсантами Ленинградской мореходной школы в 1972 году навестили больного капитана, он выглядел бодро, много рассказывал. Не забыл поинтересоваться у меня о сыне (сын родился, когда нас обстреляли в том кубинском рейсе), не бросил ли я писать стихи, он любил стихи, особенно о море.
И еще удивила его физическая сила. Как могла в таком худощавом, седом (ну, обыкновенный старичок) человеке находиться такая физическая сила?!. Уходя от Александра Африкановича, мы пожали на прощание друг другу руки. Он подал левую (правая была парализована). Его рукопожатие было рукопожатием крепкого, физически здорового мужчины в расцвете сил. А впрочем, ничего удивительного. Просто в нем гармонично сочеталась физическая сила с духовной. ИНТЕРНИРОВАННЫЕ
Юрий Дмитриевич Клименченко никак не соглашался дать на одни сутки номер журнала "Дальний Восток", в котором была опубликована его документальная повесть "Замок Вюльцбург". Даже на совет ветеранов пароходства не приносил.
- Милости прошу ко мне на Полюстровский (там проживал писатель). Читайте, выписывайте, сколько душе угодно, но на руки не дам, не обессудьте. У меня единственный экземпляр.
Необходимо заметить, что сведения о жизни и деятельности членов экипажей шести балтийских судов, интернированных фашистами, настолько скудны, что эта страница истории Балтийского морского пароходства во время Великой Отечественной войны является самой неисследованной, даже непрочитанной. Кроме произведений Ю.Д.Клименченко, писателя и участника описываемых им событий, литературы нет.
- А ты ищи. Пока живы очевидцы, участники событий, это не так сложно.
Такой совет мною был получен от капитана дальнего плавания Хрисанфа Антоновича Балицкого (капитан т/х "Хасан" во время интернирования). Я и сейчас с огромной благодарностью и любовью вспоминаю этого замечательного человека, одного из первых капитанов Балтики.
Мною были записаны воспоминания капитанов интернированных во время войны судов Х.А.Балицкого, С.Г.Далька, М.И.Богданова, руководителей подпольного движения в концлагере, перерыты архивы. Правда, ни в Центральном архиве ММФ (ЦАММФ), ни в архиве Балтийского Государственного морского пароходства (БГМП) кроме общего сведения про интернированных ничего не было. А в Ленинградском партийном архиве (ЛПА) вся (!) опись была в штампах: "Не выдавать!" Меня же очень интересовали некоторые вещи, в частности: кто был капитаном парохода "Эльтон"? Во всех доступных источниках имелись данные капитанов всех судов, кроме "Эльтона". Про капитана же "Эльтона" просто указывалось капитан "Эльтона". Ни имени, ни отчества, ни фамилии.
И я искал. Велика была моя радость, когда я нашел Ивана Федоровича Краснухина, мастера производственного обучения Ленинградской мореходной школы, а во время войны - матроса парохода "Магнитогорск", интернированного фашистами. В его воспоминаниях вроде бы нет ничего нового, но это были воспоминания не руководителя или активиста, опытного моряка, а человека, который вышел в 1941 году совсем еще молоденьким беспартийным пареньком едва ли не в первый свой рейс. Мне повезло здорово еще и потому, что у Ивана Федоровича сохранилась фотокарточка тех лет: группа интернированных моряков летом 1943 года во время отдыха на лесопильном заводе в городе Вайсенбург. Фотографировал их часовой, охраняющий объект (на фотокарточке запечатлелась даже его тень) на территории завода. Большинство в беретах, кое-кто в старых австрийских шинелях, в обмотках.
Такие вещи, как фотографирование на память, не разрешались, однако, охранник на свой страх и риск их сфотографировал, а Иван Федорович даже получил снимок на память. Получили ли снимки на память другие моряки, сфотографированные тогда же, он не знает. Это не афишировалось, так как все понимали, что за хранение такой фотокарточки могли быть очень большие неприятности, как им самим, так и фотографу. Причем, им самим могли быть не меньшие неприятности после войны, если б об этой фотокарточке узнали наши особисты. Иван Федорович хранил свою фотокарточку, как только мог: и в щелях барака, и завернутую в бумагу - в обуви, и в койке... И сохранил.
- Где вам удалось достать такую фотокарточку? Смотри-ка: Володя Сысоев, механик с "Хасана"; боцман с "Магнитогорска" Игорь Кроль; практиканты Рижской мореходки... - неподдельно удивляется Ю.Д.Клименченко.
Разумеется, Юрию Дмимтриевичу была презентована копия снимка. Он принял ее с благодарностью. Я же в течение трех дней имел возможность подробно ознакомиться с повестью "Замок Вюльцбург", опубликованной в журнале "Дальний Восток".
