Ирина Лисовская - Чудо-юдо
- Тихо. Молчи. Не шевелись. Вот - чудо. Чудо любви, нежности и страсти. Ты была права. Не хохот. А - это. Он говорил, говорил... Натуся повторяла "угу - угу". Алексей поймал линию ЧУДА!
Он отложил мелок, подошел к Наталье, наклонился и стал нежно покрывать ее поцелуями.
А она задавала себе вопрос: "Почему он выбрал меня? Почему? Бог есть! Он вознаградил меня за терпение и спустил свой дар с небес. Я люблю его! Люблю! Люблю! Иных слов я найти не могу".
Он встал, взял со стены гитару и запел.
"Ну, талант! И жнец, и швец и на... гитаре игрец!" - подумала Натуся.
- Моя любовь - нежданная печаль.
Мир несказанных грез!
И все, о чем так долго я мечтал
Нечаянно сбылось.
Моя любовь, тебя мне не увидеть, нет!
С тобой мне не расстаться, нет!
Тебя увидел я...
Пел Алексей с чувством. Проникновенно пел. У нее защемило в носу, захотелось плакать. Но она спросила:
- Кому песню посвящаешь? Своей первой любви?
- Какой первой?
- Той первой. На меня, которая похожа.
- Есть только ты! Больше никого нет! - сказал Алексей, повернулся к ней, и они опять унеслись в небеса.
Наталья проснулась оттого, что ей стало холодно. Она лежала на животе рядом с ним, голова ее была у него на груди. Он тихо посапывал. От нежности, от счастья, что он - рядом, она тихонько, чтобы не разбудить его, стала прикасаться к нему губами. Она целовала его и молила Бога, чтобы создатель не отнимал его у нее! "Дай счастья мне, дай хоть немного. Не отнимай его у меня!"
Алексей ушел в полдень и вернулся к Натусе вечером. Он продолжал писать ее портрет, а потом опять они лежали рядом, вставали в полдень, он уходил пот делам и вновь возвращался.
Это продолжалось неделю или больше, а может быть, всю жизнь...
Наталья Сергеевна забыла о реальности, забыла о сыне, о коте, о подругах; она вообще не понимала, где она, что это с ней и долго ли все это будет длиться.
- Завтра приезжает мать с отцом с дачи. Надо с ними побыть, - сказал Алексей.
"Вот и все, - подумала Наталья, - просыпайся, дорогуша, сон закончился".
- Это конец? - спросила она.
- Какой конец?
- Ты уже закончил... мой портрет?
- Нет, я только начал его писать, - сказал Алексей, подошел к ней и поцеловал нежно-нежно.
- Верь мне, верь, мы никогда не расстанемся.
- Опять земной шар уплыл под их ногами.
***
Натуся заставила себя приняться за дела. Она вспомнила о Клавдее, о сыне, о коте.
Клавдее пора было уже вернуться с дачи - надо ее навестить. Сын все еще где-то бродит по горам - обзвонить всех его друзей и узнать, собирается ли он спускаться.
Кот с утра до ночи спит в шкафу - выволочь, накормить, помыть, зацеловать, чтобы простил взял высокую ноту, при этом поднимал лапу, как пионер.
Матвей, когда бывал в хорошем настроении, "пел" и поднимал лапу, вытягивал ее вверх. Пение заключалось в длинном звуке не то "мя" не то "а", который тянул кот несколько секунд. Его все хвалили, и Матвей мог повторять этот номер бесконечно.
После концерта кота целовали в пузо и чесали за ушами.
И еще одно... - уборка во всей квартире! Это неприятно, но необходимо. Очередь Натальи Сергеевны!
Прошло несколько дней.
Сын прислал телеграмму, что покорил Тянь-Шань и вернется где-то в сентябре. Просил поцеловать в лоб кота, а Натусю целовал в нос. Чистота и порядок были в квартире наведены.
Натуся по утрам делала зарядку, массаж и продолжала химичить с лицом, намазывая его то кремом, то клюквой, то огурцом, то еще какой-то заграничной тиной.
Морщины разгладились, круги под глазами исчезли, на лице осталась только блаженная улыбка счастья.
Она уверовала, что Алексей - ее судьба. Она забыла о разнице в возрасте и спокойно ждала, когда он позвонит.
Теперь можно было навестить Клавдею. Натуся позвонила ей и назначила встречу. Взяв бутылку шампанского, предвкушая с подругой разговор о внезапной Натусиной любви, Наталья Сергеевна направилась к метро...
Дверь открыл Витек.
- Ну, ты даешь, Наталья! Опять сбросила годков пять.
- Да, ладно тебе. Хватит. Где жена?
- На кухне. Что на дачу не приезжала?
- Я в Болгарии была. Зачем мне ваша нецивилизованная дача?
- Ой, Натусик. Красавица моя! - Вышла из кухни Клавдея. Поцеловались. Сказали обычные слова. Заохали, заахали. Пошли накухню. Шампанское - в холодильник. Сигаретку - в зубы. И Клавдея сказала.
- Натусик, ко мне сын приехал.
- Да? Откуда?
- Да из Москвы.
- А где же он?
- Да в комнате своей сидит.
- Так знакомь скорее. Я же его никогда не видела. Все ты его прячешь
- Видела.
- Когда?
- Лет семнадцать назад.
- А! Ну, я уж и не помню, какой он был. С женой приехал?
- Нет. Он развелся.
- Ты мне об этом не говорила... Я запамятовала - дети у них есть или нет?
- Нет.
- Ну, ничего. Еще будут. Какие его годы!..
- Да, конечно. Ну, подожди. Сейчас сядем за стол и он выйдет.
- А что он в комнате делает? Спит, что ли?
- Да, нет. Работает. Что-то пишет. Эскизы какие-то, наброски. Просил не мешать.
- А он кто у нас?
- Художник, я же тебе говорила.
-А... Да, да, да... А сама подумала: " Надо же, мой Алексей тоже художник... Интересно". Она никак не могла выбрать момент и рассказать о своем странно-прекрасном счастье.
Клавдея была настолько счастлива сама приездом сына и хорошим урожаем на даче, что Натуся решила пока не мешать счастью Клавдеи своими рассказами.
Клавдея тараторила о грядках, о засухе, об урожае... Наталья слушала ее и не слушала. Ей было тепло в их доме. Она чувствовала себя свободно и уютно.
Накрыли на стол. Сели.
- Зови сына. Пусть с нами посидит - сказала Наталья Сергеевна.
- Алеша, - крикнула Клавдия Федоровна, - Алеша, выходи из своего убежища, посмотри, кто к нам пришел!..
Наталье Сергеевне стало как-то не по себе.
- Твоего сына зовут Алеша?
- Да. Забыла что ли? Ну, даешь!
Наталья Сергеевна действительно забыла, как зовут сына Клавдеи. И сейчас странное чувство охватило ее. "Не может быть! Так не бывает!. Это совпадение. Это другой Алексей. Не мой. Нет! Нет! - Кричала Наталья про себя.
Казалось, что прошел час в ожидании. Наконец в комнату вошел Алексей.
Наталья Сергеевна побелела, потом покраснела, потом заулыбалась, потом глаза ее наполнились таким ужасом, будто она увидела кого-то из другого мира. Клавдея что-то причитала, смотрела не на Наталью, а на сына, поэтому ничего увидеть на лице своей подруги, к счастью, не успела.
Но Натуся была сильным человеком. Она опустила голову, как бы нажимая лбом на не видимую никому кнопку, и выключила напряжение в своей сети. Потом медленно подняла голову и вежливо улыбнулась.
На лице Алексея не было ни ужаса, ни смятения. Было впечатление, что он знал - Наталья Сергеевна придет сюда именно сегодня.
Он смотрел на нее прямо, спокойно и нежно, как будто говорил: "Все хорошо. Я очень рад, что ты пришла. Перестань волноваться."
- Познакомься, Алешенька, это Наталья Сергеевна. Помнишь ее?
- Еще бы, - сказал Алексей без смущения и даже весело, - как же мне не помнить Наталью Сергеевну! Она совсем не изменилась.
- Да. А прошло семнадцать лет, как ты видел ее здесь последний раз.
- Здравствуйте, Алексей, рада познакомиться, - подала руку Наталья. Алексей сжал ее руку, как бы говоря - держись! - и поцеловал.
- А вы изменились. Я бы никогда вас не узнала, если бы встретила где -нибудь в городе.
- Надо думать! Тогда мне было десять, а сейчас двадцать семь.
"Он что, нарочно о возрасте говорит? Хочет меня унизить? Негодяй! Он посмеялся надо мной? Нет! Нет! Это неправда! Перестань!" - пыталась успокоить себя Наталья.
Тут засуетился Витек.
- Садитесь. Хватит вам знакомиться. В процессе познакомитесь. Ну, выпьем за встречу!
Пили, ели. Наталья пила и не пьянела. Алексей тоже пил и молчал.
Говорили счастливые родители.
- Уже поздно. Мне пора - сказала Натуся.
- Я провожу вас, Наталья Сергеевна.
Проводи, проводи, сынок.
***
- Ты знал, что Клава моя подруга?
- Конечно.
- Зачем?
- Что зачем?
- Зачем ты так поступил со мной?
- Как?
- Не притворяйся, что ничего не понимаешь, - почти закричала Наталья Сергеевна, и все спящие пассажиры в вагоне метро проснулись и посмотрели на них.
- Тихо. Не кричи. И не говори чепухи.
Они вышли. От волнения Наталья почти бежала. Алексей засмеялся.
- Не беги так. За тобой не угнаться.
- Алексей, это же ... грех.
- Какой грех?
- Наша любовь.
- Почему?
- Потому что Кладея - моя подруга! Она мне как сестра. А ты мне, стало быть, как племянник.
- Чушь!
- Почему?
- Ну, во-первых, ты меня никогда не воспитывала, знать меня не знала, теперь он разошелся. - Я семнадцать лет жил в другом городе. Меня туда выслали... из-за тебя.
- Что? Что ты городишь?
- Тебе никогда про меня твоя Клавдея не рассказывала?
- А что она должна была рассказать?
- Почему я все эти годы жил у бабушки?
