Олег Гриневский - Тайна Великого Посольства Петра Великого
Летопись этого прифронтового образа жизни русского народа запечатлена в датах основания городов наших. Практически одновременно они возводились в Сибири, на Дальнем Востоке и в Центральной России. Признаюсь, я был поражен этой одновременностью, над чем раньше как-то и не задумывался.
Так в Сибири на расстоянии многих тысяч километров от Москвы появились: Тюмень - 1586, Тобольск - 1587, 0бдорск - 1595, Нарым - 1596, Томск - 1604, Енисейск - 1619, Красноярск - 1628, Якутск - 1632, Нижнеколымск - 1644, Охотск (на Тихом океане) - 1649.
Но в то самое время, когда в промерзшей тундре или заснеженной тайге возникли эти города, до которых добираться-то нужно было с большим трудом год или два, новые города родились у самой Москвы на богатых и плодородных землях Центральной России: Орел - 1564, Курск - 1586, Воронеж 1586, Белгород - 1593, Тамбов - 1б36.
Какой же духовной силой нужно было обладать, чтобы выдержать нечеловеческое напряжение этой борьбы не год, не два, а два столетия кряду. Состояние этой непрекращающейся войны наложило отпечаток на русскую государственность да и на характер русского человека. И когда сегодня мы все чаще и чаще задаемся вопросом, почему мы такие, не стоит ли нам обратиться к тому далекому прошлому.
Для России война тогда шла по всем четырем направлениям: на Западе, Севере, Востоке и Юге.
Страшно трудной и долгое время наименее удачной была борьба с традиционными противниками на Северо-Западе - Польшей-Литвой, обьединенными в одно государство - Речь Посполитую, и Швецией. За 200 лет после освобождения от татарского ига и до воцарения Петра Россия воевала 6 раз со Швецией и 12 раз с Речью Посполитой. В общем и целом эти войны продолжались 85 лет. Все, кроме одной-двух, были либо неуспешными, либо незавершенными. А две стали полной катастрофой: разорительная Ливонская война 1558 - 1583 годов, которая завершилась поражением России, и так называемое Смутное время, когда Москва была захвачена и казалось, что Россия распалась.
"Сухой остаток" этих войн был плачевным: к 1700 году западные границы России были практически такими же, как при Иване Грозном. Приобретения на Украине уравновешивались потерянными территориями на Балтике.
Зато на Востоке и Юго-Востоке продвижение было внушительным. В 50-х годах ХVI века Иван Грозный присоединил к Московскому княжеству Казанское и Астраханское ханства. Была открыта дорога для колонизации огромных пространств Верхней Волги, Уфы и Камы и массовой миграции русских крестьян на эти новые плодородные земли.
За Казанью лежала Сибирь. В течение 50-60 лет казачьи отряды прошли Сибирь вдоль и поперек, основывая города, деревни, форты, торговые посты. Ермак пересек Урал в 1581 году. Через 100 лет Россия вступила в конфликт с Китаем за территории в устье Амура. Россия становилась империей, лежащей на двух континентах. Захват и освоение Сибири - это эпопея, перед которой меркнет прославленная колонизация Америки.
Но самая жестокая непрекращающаяся война велась на Юге. В течение 300 лет она высасывала кровь из России и оставила отметину на ее дальнейшей судьбе.
Монгольское нашествие на Южную Россию было такой разрушительной силы, что разнесло в клочья процветавшее Киевское государство. Огромные просторы плодородной степи между Днепром и Волгой снова стали оплотом кочевых племен. Сотни лет с тех пор татарские и тюркские племена владели степью, нападая на русские поселения.
Почти каждый год орды татар выливались из степи, проникая в глубь русской территории. Москва захватывалась и сжигалась несколько раз. Последний раз это произошло в 1571 году - в расцвет могущества Ивана Грозного.
Из года в год бесконечные процессии молодых русских исчезали в Крыму. Старый меняла в Перекопе, у ворот Крыма, который каждую осень видел тысячи рабов, проходящих мимо его дома, спросил однажды: осталисъ ли еще жители в этой земле?
До ХVII века граница практически проходила по Оке - в 100 километрдх от Москвы. И до конца XVIII века оборона южной границы и обеспечение безопасности от татарских набегов оставались главнейшей, всепоглощающей целью русского государства.
Эта задача требовала тотальной и жесткой концентрации всех национальных ресурсов, как материальных, так и людских, затраты усилий, по масштабам и напряженности не сопоставимых с усилиями любой другой европейской нации средневековья.
Если принять во внимание размер и отсталость страны, разбросанность поселений и почти полное отсутствие дорог, можно только удивляться качеству организации и эффективности русской военной службы. Каждый год в начале весны собирались ратники, полностью снаряженные для охраны границы. Там они пребывали до осени, когда степь становилась непроходимой.
Этот распорядок повторялся из года в год на протяжении всей жизни человека. Как с удивлением отмечали иностранцы, у русских даже вопрос не возникал о том, чтобы поторговаться об условиях и продолжительности службы, что было правилом в феодальной Европе. В России военная служба для дворянина была обязательной, постоянной, и неявка или неподчинение наказывались самым жестоким образом. Герберштейн писал: "В военное время все они не отправляют погодной поочередной службы, а обязаны все идти на войну". Война же шла все время.
Постоянная армия, защищавшая Россию в XVI и XVII веках, состояла из шести полков численностью до 65 тысяч человек. Интересно сравнить это с европейской практикой.
До середины XVII века в обычном европейском сражении принимало участие не более 25 тысяч человек с обеих сторон. Когда в 1467 году император Священной Римской империи собрал армию для всеобщего похода на турок, разорив войска своих многочисленных вассалов, ему удалось поставить под ружье 18 тысяч 500 человек. А ведь в ее пределах жило куда больше людей, чем в России XVI века. В битве при Креси король Франции (население которой превышало население России) командовал самой многочисленной армией в феодальной Европе (12 тысяч человек). Наконец, в крупнейшей объединенной военной акции средневековья - первом крестовом походе, которая проходила на волне большого энтузиазма, войска, вступившие в Малую Азию, насчитывали 25-30 тысяч человек.
Россия же должна была содержать вооруженные силы большие, чем европейские армии в абсолютных цифрах и по отношению к своим ресурсам, не для одной отдельной кампании, а в течение 200-300 лет. Ей одновременно пришлось вести серию войн против могущественных западных соседей и колонизоватъ страну размером с целый континент. Но прежде всего она должна была установить контроль над степью любой ценой, от этого зависело ее национальное существование.
Медленно решалась эта задача. К началу XVI века оборонительная линия деревянных крепостей и укрепленных городов протянуласъ вдоль Оки от Нижнего Новгорода через Серпухов, Тулу, Козельск. Верста за верстой, год за годом ценой неимоверных усилий русские неуклонно смещали эту линию укреплений к югу.
К середине XVI века Иван Грозный построил новую линию укреплений, примерно 150 километров к югу между Волгой и Десной. Еще дальше, в сердце степи, была расположена, как бы мы ее назвали сегодня, система раннего предупреждения из сигнальных вышек и мобильных патрулей.
Еще полвека жестоких сражений, и русская армия вышла на линию Воронеж - Белгород - Днепр. Вдоль нее был построен третий ряд укреплений.
А дальше лежала безлюдная враждебная степь. Считалось, что это ничейная земля. Можно было днями ехать по ней и не встретить ни человека, ни признаков жилья. Высокая трава с головой скрывала всадника.
Но безмолвие было обманчивым. В степи хозяйничала татарская конница легкая и неуловимая, как тень, и потому нападения можно было ждать в любую минуту и с любой стороны.
Однако русские воеводы нашли свою походную поступь по степи. 20 тысяч повозок составлялись в огромный прямоугольник. Его фронтальная сторона равнялась километру. Боковые стороны - по два километра. Внутри этой крепости на колесах шла пехота, рядом с повозками - пушки, всегда готовые развернуться и встретить противника картечью.
Ее движение было крайне медленным - всего десять верст в день, но неуклонным.
И все-таки Юг России оставался незаживающей раной. Татарские пики из Крыма часто бередили ее, хотя и не доставали уже до сердца государства. Покрытая коростой пожарищ, эта рана постоянно кровоточила. Потоки русоголовых пленников - мужчин, женщин и детей - стекали из нее по пропыленным шляхам в Крым.
* * *
Но Турция угрожала не только России. В 1683 году ее несметные полчища под началом великого визиря Кара-Мустафы осадили Вену.
15 лет спустя, бродя по венским улицам, Петр повсюду видел незажившие раны, нанесенные этой осадой*. По выщербленным уже в то время каменным ступеням витой лестницы он взбирался к самому шпилю собора Св. Стефана. Оттуда хорошо были видны узкие улочки, упиравшиеся в кольцо городских стен, поля и виноградники, терявшиеся в холмах Венского леса...
