0,5 - Валерий Александрович Шпякин
– Соррян, братан, марок нет, но это почти то же самое.
– А че это?
– Сибирь.
– Какая еще, на хрен, «Сибирь»? – постучал пальцем по крошкам Артур.
– Не парься, говорю же, почти то же самое.
– Ну ладно, а че так мало?
Водитель выдавил из себя напряженную улыбку:
– Братан, это тебе не соль и не фен, это – психоделика, врубаешься? Вам двоим хватит, чтобы до Марса и назад три раза слетать.
– Без «бэ». Сколько с меня?
– Три.
Артур протянул знакомому только что полученные от сестры, но уже потные три бумажки. Вышли из машины. Вся процедура покупки заняла минуту. Быстрее, чем в магазин сходить.
– Ну и чего делать будем? – спросил Дима, когда авто тронулось и они остались на парковке тет-а-тет.
– Пошли в падик. Там закинем и домой рванем.
– Может, лучше до района доедем сначала?
– Да не ссы ты! – уверенно направился в сторону дома Артур. – Сказали же, как марка, а она крыть начинает через минут сорок только. Как раз к началу доехать успеем и в магаз сходить.
Они вызвали лифт, и Артур надавил на кнопку «13» – последний этаж. Когда поднялись, он выудил из кармана пакет и еще раз сосредоточенно, с нескрываемым скепсисом рассмотрел маленькие кристаллы:
– Ну чего, сразу все?
– Давай, – согласился Дима, хищно глядя на вещество. Не пробовал, не знает, а уже жадничает.
– Бля… – Артур завис. – Как это в себя впитать-то?
Второй рукой он достал из кармана телефон и начал звонить своему знакомому через мессенджер.
– А? – отозвался динамик.
– А че с твоей «Сибирью» делать-то?
– А. Ну так что угодно можно. Хоть нюхать, хоть курить, хоть под язык. Можешь еще в жопу засунуть, – довольно загоготали в трубке.
– Понял. Ладно, давай.
– Только все сразу не надо! По одному кристаллу растолчи.
Артур нажал кнопку отмены вызова и уже потом зло добавил:
– Не учи ученого, бля.
Выпросил у Димы зажигалку, зажал между двумя кристалл, сдавил, получил порошок. Хорошо мнется. Аккуратно протянул Диме понюшку, тот всосал через нос. Сделал такую же для себя.
– Ну че, идем или еще сразу закинем?
– Погнали тогда лучше, раз этот все не советует, в гараже, если что, дозаправимся, – отозвался задумчиво Дмитрий, осекшись на слове «этот» и не зная, как обозначить барыгу на иномарке.
Спешно спустились по лестнице вниз. Артур спросил у друга, как они будут добираться назад – на такси или на автобусе, но ответить тот не успел. По лицу Димы пробежала странная гримаса и сразу стало ясно: его торкнуло. Артур почувствовал изменения и в своем организме. Кажется, поездку домой придется немного отложить. Силясь удержаться за реальность, Дима порубленными на части словами выговорил:
– Пошли. Назад. В подъезд.
Мир в глазах Димы стал приобретать странную форму: он начал заворачиваться в трубочку, улица – скругляться, а не уходить в перспективу.
В ту же секунду и Артур испытал нечто схожее: тело пришло в рассинхрон с разумом. Он стал камерой, свободно парящей в воздухе, и мог наблюдать за своими действиями со стороны: вот они заходят в подъезд, вот поднимаются по лестнице, почему-то пешком, при этом не чувствуя ни тяжести, ни одышки, вот он снова садится на ступени между двумя последними этажами. Он будто чист, будто не пил, не курил, никогда не занимался праздными увеселениями. Чист настолько, что готов умереть.
В подъезде Артуру показалось, что он чуть-чуть пришел в себя. Сложно было сказать, сколько времени минуло с начала трипа: ты просто задумался, отвлекся на что-то внутри своей головы и, пролетая неподалеку от реальности, схватился за выпирающую арматуру, теперь подползаешь, изо всех сил держась, потому что тянет назад. Даже жалеешь, что спортом не занимался. Если расцепишь руки – унесет. Может быть, навсегда. Когда ловишь «бэд» – кажется, что он не закончится. Огромных усилий стоит вбить себе в голову мысль, что это временно, что нужно потерпеть лишь несколько часов.
Так. Подъезд, лестница, окно. Окно неудачное: если у сестры вид открывался на реку, то здесь – на другой дом в пятидесяти метрах от этого. Точно такой же. Артуру почудилось, что здание шевельнулось. Он пристально вгляделся, выпучив глаза, из которых и так уже чуть не сыпались зрачки. Силился понять, не мерещится ли. Точно же, медленно движется. И стоило помыслить, что оно движется именно медленно, мозг подсунул другую картинку: здание в окне резко ускорилось и уже занимало весь обзор, с оглушительным грохотом подползая все ближе.
Артура охватила паника, он осознал, что находится внутри игры в шахматы и сейчас эта фигура выбьет вражескую – ту, в которой он застрял. Он приготовился падать, схватился за перила, уловив медленный и тупой (показалось, что какой-то даже коровий) взгляд товарища, зажмурился что есть сил, но ничего не произошло.
Так. Они в фигуре. Тьфу ты, какая еще фигура. Они в доме. Дом. Под наркотиками. Обыкновенный, грязноватый мир снова проявился. Артур с опаской поднял взгляд до окна. Здание оставалось на месте, не подвинувшись ни на миллиметр. Оглянулся назад: там Дима молча лежал поперек лестничной площадки, широко распахнув глаза и тяжело дыша. Сзади него располагалась дверь. Оставалось надеяться, что никого за ней нет, никто не подглядывает в глазок за этой странной вакханалией. Обычные входные двери, с глазком и замочными скважинами, заставили мозг вновь пошутить: Артур почувствовал себя этим самым отверстием для ключа, о котором только что посмел подумать. Он смотрел на мир его узким глазом, всего лишь маленький кусок подъезда. Кто-то вышел из лифта, обзор вовсе закрылся. Наступил короткий миг тишины и темноты, Артур даже подумал: «Все, отпустило». Но резко раздавшийся громкий звук принес Артуру нестерпимую боль – в него вставляют ключ. Кто-то невидимый делал только первый оборот в замке, в тебе, и органы сминало в одну сторону, плющило их о стенку и начинало крутить по второму кругу, на котором Артур и отключился.
Впервые в жизни он потерял сознание. До этого и наблюдал-то обморок лишь единожды: в школе во время репетиции песни к какому-то празднику однокласснику стало плохо, и тот просто шлепнулся назад, ударившись затылком о сцену. Сразу же очнулся. Никто ничего не понимал, все засуетились. Классный руководитель заставила взять его под руки и отвести в медицинский кабинет.
Пришел в себя Артур оттого, что холодные капли хлестали по лицу, а в уши ворвался оглушительный грохот. Гроза. Давно грозы было не видать.
Вся одежда вымокла, отчего спина стала ледяной, промерзла от контакта с матерью сырой землей. Он с трудом поднялся. Продолжал ощущать необычайную ясность
