Дом в Мансуровском - Мария Метлицкая
Сто раз они расходились, и каждый раз она в это верила.
На пару дней становилось легче. Как прекрасен воздух свободы! Как сладко ощущение независимости и неподвластности! Свобода – вот что самое главное! И как страшна любая зависимость – физическая, моральная, душевная. Потому что зависимость – это наркотик, и это надо лечить.
Хватало ее на неделю, потом она начинала скучать. Ах, какой был соблазн позвонить! Ей казалось, что телефонные автоматы вырастали перед ней как ловушки: «Зайди, Юленька, зайди и позвони, сколько же можно так мучиться?» Держалась изо всех сил: «Вот еще! Я сильная, я могу». Но через пару недель начинала вздрагивать от телефонных звонков. Снимала трубку и понимала с облегчением: не он, слава богу, не он. И в ту же минуту наступало разочарование: почему он не звонит, разлюбил?
Однажды он сказал:
– Хватит играть в бирюльки, Юля, мы никуда друг от друга не денемся. Ну, пока кто-то из нас не исчезнет.
Да что там телефон! После учебы она моталась на Дзержинку, болталась по близлежащим улицам. А вдруг?
Когда они были вместе, она частенько ждала его в условленном месте, на их скамейке, и всегда приходила чуть раньше. Он подходил, садился рядом и брал ее за руку. У нее перехватывало дыхание. Все, теперь можно жить. До четверга, когда они встретятся и рванут на Вернадского. Четверг был их днем.
– Рыбный день, – смеялся Кружняк. – Ты рыбка, Юля, моя любимая золотая рыбка.
– А ты акула, Кружняк, – отвечала она, – хищник.
– А ты? – смеялся Кружняк. – Ну да, ты же волшебница! Исполнишь хотя бы одно желание? Ну чем я хуже старого рыбака? – И он крепче сжимал ее руку.
– Знаю я твои желания, – бурчала Юля, холодея от его прикосновений. – Перебьешься!
На дворе была осень – холодная, ветреная, насквозь продувная. С неба летел то снег, то колючий дождь. Под ногами стояли невысыхающие лужи. От ветра и снега спасал капюшон, но Юля все равно мерзла и забегала то в магазин, то в булочную чтобы согреться. Забегала на две-три минуты, боясь его пропустить. И ни разу не встретила. Выходит, судьба?
Измученная, она возвращалась домой, без сил валилась на кровать и начинала выть. За что ей это наказание, этот морок, это проклятие? Почему она не может справиться? Она же сильная. Ну не заколдовал же он ее, в самом деле?
И вдруг в голове, как молния, вспыхнула мысль: «А если… да?» Понятно, что не в прямом смысле и к колдунье он не ходил. А если что-то подсыпал, подлил, подмешал? Они это умеют, они большие спецы в подобных делах.
Юля вспомнила, что читала про сильную эмоциональную зависимость посредством психологического воздействия, что-то вроде гипноза. Стало смешно. «Ты совсем чокнулась, Юля? Спятила, милая? Ага, еще можно вспомнить биологическое оружие или неизвестный, быстрорастворимый и незаметный наркотик». И все это, все эти секретные технологии, чтобы затащить в постель Юлю Ниточкину, звезду мирового масштаба, шпиона враждебного государства! Ну все, докатилась.
Кстати, расслабиться и уснуть помогал алкоголь. Выходит, не зря люди пьют. Пара бокалов вина, три рюмки коньяка или водки. А что, выход.
Пару раз напивалась в одиночестве, а уж в компании сам бог велел. Смутно помнила, как ее, размякшую и почти невменяемую, Кара затаскивала в ванную и обливала холодной водой. Позорище…
Помнила, как проснулась в чужой квартире на чужой кровати, разбитая, с чугунной башкой и дрожью в ногах. Было темно и мертвенно тихо. Юля оделась и выскользнула за дверь. Стояла глубокая ночь. Где она, что за район, куда бежать? Такси не поймать – какое такси в половине четвертого утра?
Выбралась из дворов и закоулков на какую-то улицу и вдруг поймала такси. Своим глазам не поверила, это была большая удача. Ура, через двадцать минут она будет дома, какое же счастье – жить в центре Москвы!
Эта история была из удачных. Но была и другая.
Случайная компания, незнакомые люди. Кажется, студенты медицинского. Симпатичные, свойские и веселые ребята сняли ее у метро, вернее пригласили поехать с ними. А что такого? Совсем не страшно: пятеро парней и две девушки, в руках торт, в сумках гремят бутылки, у одного за плечами гитара – оказалось, что едут на день рождения к одногруппнику. Тараторили наперебой, ржали, вопили, ну и пригласили с собой. Юля согласилась. А почему, собственно, нет? Вполне милые ребята, да и среди людей ей гораздо легче, а заодно убьется свободное время, которое она теперь ненавидит. Да и никогда не знаешь, где встретишь свою судьбу. И парень с гитарой ей очень понравился – синеглазый такой, волосатый. Дима, Сережа? Она не запомнила.
Ехали с пересадкой, шумели, ржали, выпендривались. В какой-то момент ей захотелось выйти. Она шагнула к открывающейся двери, но кто-то взял ее за руку.
– Не уходи, – услышала она шепот, – прошу тебя, не убегай.
Оглянулась – он самый, синеглазый и кудрявый гитарист Дима-Сережа. В общем, не вышла, осталась.
И ничего хорошего из этого не вышло. Напилась и отправилась с кудрявым в маленькую, похожую на кладовку комнату. Наверняка это и была кладовка. Там было темно, душно, тесно и страшно воняло лыжной мазью и затхлой обувью. В общем, соединились, а если проще – совокупились. По-собачьи, коротко, деловито и противно.
Юля вышла из комнатки потная, всклоченная, пропахшая мерзкими запахами, в порванных колготках. Страшно воняло табаком, в коридоре наткнулась на кучу наваленной обуви и верхней одежды. В туалет было не пробиться – кто-то там заперся. В ванной не лучше – заблеванная раковина, грязные полотенца. Да уж, умеют ребята веселиться.
С трудом отыскав свои вещи, выскользнула за порог. Кстати, с кудрявым гитаристом она больше не столкнулась. Ну и отлично. На душе, как и во рту, было мерзко и гадко. На улице ее вырвало, и стало легче.
«Докатилась, – подумала она. – Скоро буду квасить с синяками у метро».
Улица была пуста – дальний спальный пролетарский район, восемь вечера, все давно поужинали и уселись перед голубыми экранами. На десерт программа «Время» и фильм про рабочий класс.
Входа в метро не наблюдалось, Юля
