Домик под скалой - Шэрон Гослинг
И только когда ее рвало третье утро подряд, мысль, притаившаяся в дальнем уголке сознания, обрела форму. Анна подошла к календарю, висевшему на стене рядом с входной дверью, и принялась считать дни. Но тревога только усилилась. Месячные у нее всегда приходили нерегулярно, начинались то раньше, то позже, а иногда и совсем прекращались. В подростковом возрасте она очень переживала по этому поводу. Травма, которую нанесла смерть матери, осталась с ней навсегда, но эту сторону жизни невозможно игнорировать. Отец, следует отдать ему должное, пытался с ней поговорить, хотя сама мысль о том, чтобы обсуждать с ним такие вещи, приводила ее в ужас. В шестнадцать месячные еще не начались, и Анна втайне подозревала, что у нее какая-то серьезная проблема. Однажды утром, проснувшись, она обнаружила на простыне розовое пятно. Днем кровотечение лишь немного усилилось. На следующий день все закончилось. Анна добросовестно записала дату и стала ждать следующего месяца, но ничего не произошло. Второй менструации она ждала три месяца, но и тогда все прошло почти незаметно.
Успокоилась Анна лишь после того, как одна из давних подруг матери отвела ее к врачу. Когда Анна начала встречаться с шестиклассником по имени Ник, отец в приступе паники привел «тетю Вайолет», чтобы она с ней поговорила. Вайолет дала ей три совета:
– Всегда, всегда пользуйтесь презервативом, никогда, никогда не позволяй ему уговорить тебя на то, чего ты не хочешь делать. И начни принимать таблетки.
После этого разговора Анна отправилась к врачу и выложила ей все свои сомнения. Доктор Джеффрис, к которой она потом будет ходить всю жизнь, внимательно слушала ее, время от времени кивая.
– Тебя уже давно это беспокоит, так? – спросила она, когда Анна закончила свой рассказ. – Дело в том, что с теми же проблемами столкнулась и твоя мать. Собственно, цикл у нее был таким нерегулярным, что о твоем существовании она догадалась только на третьем месяце беременности.
Анна уже давно не вспоминала о том разговоре. Теперь она не принимала таблетки, в отличие от долгих лет, прожитых с Джеффом, – тогда он настоятельно этого требовал, хотя при ее нерегулярном цикле вероятность забеременеть была невелика. Но Джефф в это не верил и слышать не хотел о том, что гормоны, содержащиеся в противозачаточных таблетках, вызывают у нее зуд и перепады настроения. «Презервативы не дают стопроцентной гарантии. Всякое бывает. И мне ни к чему лишнее беспокойство. Просто прими таблетку. В чем проблема?»
Противозачаточные таблетки – первое, от чего она отказалась после разрыва с ним, отчасти потому, что не собиралась так быстро начинать новые отношения.
«Но мы с Лиамом пользовались презервативами, – подумала она. – Каждый раз. Всегда. Или нет? Разве что… Однажды, в самом начале, когда мы оба слишком много выпили, возможно… возможно…»
Сердце замерло у нее в груди. О боже. Ведь так не бывает, нет же? Она не беременна. «Я очень долго сидела на таблетках. Все говорят, что для восстановления требуется уйма времени. А цикл у меня и так нерегулярный, да еще возраст. И это случилось только один раз, только один».
Она села на диван, и фрагменты головоломки в ее голове вдруг встали на место. Необъяснимая, ужасная усталость, тошнота и слабость по утрам.
О боже. Боже.
Анна попыталась успокоиться. Так или иначе, нужно окончательно убедиться, и чем скорее, тем лучше. Откладывать нет смысла. Возможны лишь два варианта: тест даст отрицательный результат, и тогда она посмеется над своими переживаниями, или положительный – и тогда ей придется решать, что с этим делать. Собравшись с духом, Анна встала, надела куртку, взяла ключи и направилась к двери.
Через час она уже вернулась и стояла в ванной «Счастья рыбачки», обеими руками опираясь на крошечную раковину. Тошнота, терзавшая ее утром, превратилась в тугой ком тревоги, приправленной чем-то вроде предчувствия, от которого замирало сердце и сжимался желудок.
Под влиянием профессии у Анны обострилось восприятие времени, и она могла с точностью определить, сколько длится тот или иной период. Выждав четыре минуты, она опустила взгляд на белую трубочку. Ей даже не потребовалось подносить ее к глазам, чтобы узнать правду.
Две жирные голубые полоски. Две.
Колени у Анны подогнулись, и она опустилась на пол, привалившись к стене между раковиной и дверью. Несколько секунд она находилась в полной прострации. Потом прижала ладонь к животу, но поняла, что это глупо – чувствовать там еще нечего. Ему не больше шести недель, этому маленькому комочку клеток, который может перевернуть всю ее жизнь.
Холодные плитки пола заставили ее встать. Анна поднялась и, словно в тумане, побрела в гостиную. Потом села на диван, уперлась локтями в колени и закрыла руками лицо.
Беременна.
Моя милая шелки!
За нашим парнем нужен глаз да глаз. Сегодня я застукал его, когда он собирался взять ялик, чтобы самостоятельно выйти в море. Мы как раз думали отправиться к дельфинам, но мне позвонили, и я сказал ему, чтобы он сидел на месте, пока не придет Барбара, и что дельфинам придется подождать. Когда я повернул голову, то увидел, как он тайком выходит из дома с рюкзаком за плечами. Он сказал, что обязан проверить дельфиньего детеныша. Пришлось проводить его до самой двери Барбары, чтобы не сбежал.
Мы воспитали ответственного ребенка, иногда даже слишком, во вред ему самому, и меня это беспокоит.
Присмотри за ним, ладно? Сам я не слишком хорошо справляюсь.
Глава двадцать первая
– Куда ты пропала? Надеюсь, ты меня не избегаешь. Непонятно, почему не отвечаешь.
Утром в воскресенье Анна прослушивала сообщения, записанные на автоответчике ее телефона.
– Я не говорила с тобой целую вечность, – продолжала Кэти. – Только электронные письма и текстовые сообщения. Ну же, подруга, позвони мне. Я хочу знать, как проходят ланчи.
Анна подождала звукового сигнала, затем удалила сообщение и
