Дрозд - Кирилл Алексеевич Простяков
– Ты не сможешь.
– Так уверен?
– Да. Потому что ты – тряпка. Ты не смог тогда и сейчас не сможешь. Лишь говоришь, но не делаешь, – Владислав посмотрел ему прямо в глаза. – Ты – худшее, что появилось в моей жизни.
Пробка рассосалась.
Григорий сидел на одной из скамеек, окруживших красочные струи совсем недавно сооружённого фонтана. Он положил рядом с собой маленький пакет, снял с головы кепку и кинул в неё свои семечки, которые, махом взяв в ладонь, бросал стайке голубей. Григорий находился практически в одиночестве. В такую рань люди не особо приветливо относятся к тому, чтобы прогуляться в зелёном парке. Всем хочется сна и расслабления. Тогда Григорий направил голову вправо от себя, чтобы разглядеть двоих людей, идущих к нему.
– Die Hurenkinder… – прошептал он ворчливо себе под нос.
Руслан вышел вперёд. Он слегка неуверенно пожал Григорию руку. Тот ждал выхода Владислава, который встал совсем рядом. Но его рука и не думала потянуться. Григорий принял это за оскорбление, однако не стал заострять на этом своё внимание. У него было, на чём именно его заострить.
– Присядете? – спросил Григорий, хлопнув по скамье.
Они оба предпочли стоять на месте.
– Что же… Давайте я тогда не буду тянуть.
Григорий слегка отсыпал семечек для птиц, а после взял свой пакет. Он достал из него несколько непонятных фотографий, которые бросил прямо на землю, словно давая собакам еду. Подачку двум шавкам.
– Взгляни на них хорошенько, – сказал он Владиславу.
Владислав не стал поднимать их. Он лишь осторожно и немного бессильно присел на корточки и увидел снимок, сделанный утром, где мятый затылок полицейского утопал в луже крови, исходящей из него же.
– Знакомо? – спросил он Владислава. – Мне кажется, ты не просто узнал это, но ты ещё и вспомнил, как именно это сделал…
Григорий явно дал ему понять, в чём вся причина.
– Дело даже не в том, Владислав, что ты опоздал… – Григорий медленно вставал. – А что твои действия отразились на мне. Полицейский мёртв.
Он окаменел, встал чуть ли не замертво. Удар кирпичом лишил человека жизни… Это сделал Егор. Он ещё не знает этого. Ему пока неизвестно, что он причастен к убийству. И он не сможет этого пережить.
– Теперь всё поменялось. От меня отвернулись покупатели, меня ищут мои же друзья из отделения… Ты представляешь, как это неудобно, когда товарищи смотрят тебе в спину и готовится воткнуть в неё нож?
– Этого… этого не должно было… – бормотал с недоумением Владислав.
– Мне плевать, что не должно было! Это уже произошло! Этого никак, сука, не изменить!
После этих слов Григорий толкнул Владислава в грудь. Тот смог удержаться и не отойти слишком далеко. Владислав не испытывал страха. Он испытывал лишь сильное переживание за своего друга и за что, что тот совершил. Владислав был готов терпеть всё, что сделает Григорий. Но он видел, как тот уже мысленно убивал его собственными руками. Руслан настороженно наблюдал за ними, не в состоянии помочь Владиславу.
– Ты молодец, не спорю. Проник в квартиру, принёс мне драгоценности и документы. Я польщён твоей… находчивости и умениям. Ты умный, es ist gesehen. Однако некоторые твои действия привели к серьёзным последствиям. Менты ещё не знают, кто это сделал. Тот, что остался жив, ничего не может вспомнить, только говорит, что было слишком темно. Он тоже, мягко сказать, поломан. У него практически выбит глаз.
Владислав не мог найти слов для ответа. Он кричал в своей голове на самого себя.
– Ты сам сказал, что этого не изменить, – напомнил Владислав. – Нас заметили, мы действовали…
– Постой-ка… «Нас»? Ты был не один? Значит, кто-то ещё знает о том, что ты делаешь, так ведь? Мне это не нравится, Владислав. Я начинаю нервничать, когда незнакомые мне люди суют нос не в свои дела. Если бы это был Руслан, то я и слова бы тебе не сказал. Да и к тому же, сегодня он помог отвезти «Газель» на склад, откуда вещи перевезут в мой гараж. Но всё же… кто это был?
Владислав молчал.
– Чего ты хочешь от меня? – спросил он. – Ты и без того знаешь обо всём, что произошло.
– Я хочу удостовериться, что всё в порядке… Но мы оба знаем, что ничего не в порядке. У нас с тобой уже появились проблемы. К тому же, они теперь общие. И только из-за тебя у меня их стало больше. Знаешь, как мне надоело бегать? Как я заебался со всем этим? И только ты делаешь всё ещё хуже!
Григорий вновь толкнул Владислава. Он хоть и стоял после этого ровно, но не хотел принимать эти толчки. Однако ему и не хотелось намереваться устроить драку.
– Если у меня появится желание, то я найду твоего друга и убью его… И не только его, нет… Просто… просто я не знаю, что ещё с тобой делать. Вот ты же помнишь, как всё было? Наше первое знакомство, первая встреча и её причина – всё было рассчитано лишь на тебя. Я надеялся, что ты мне поможешь решить мои небольшие неудобства, только бы я тебя не убивал за своего брата. И что же мы имеем в итоге? На меня поглядывают менты, а ты… ты всё больше вызываешь у меня охоту с тобой покончить.
Владислав сдавил обмотанные бинтами кулаки.
– Ты злишься, да… Хочешь меня ударить. Но ты сначала попробуй это сделать.
– Я просто… уйду… – сказал Владислав, приподнимая руку, как будто удерживая Григория на дистанции.
– Куда это? Ты теперь мой. Твоя жизнь у меня в руках, ты и сам это понимаешь…
– Нам не нужны неприятности, – вдруг вмешался Руслан, подойдя к Владиславу. – Дай нам уйти.
– Конечно. Конечно, дам. После того, как твой кабель попросит об этом на коленях, целуя меня в залупу. Или я заколочу его друга топором…
Владислав ударил Григория в лицо. От всего одного попадания в висок Григорий приблизился к гранитным плитам фонтана, своим телом свалившись на них. Владислав не сдержался. Он понял, что ему не получится остаться человеком. Ему хотелось убить Григория. Потому что он уже был им… Тем самым монстром.
Григорий не успел подняться с плит. Владислав схватил его за руку, придерживая другой ладонью за волосы, и понёс прямо к воде. Руслан пытался остановить его, заставить этого не делать. Но Владислав больше ничего не мог, у него не было над собой контроля. Он сунул голову Григория под воду. И начал в ней же безжалостно топить.
– Твою мать!.. Прекрати! – кричал Руслан.
Он видел, как его враг смотрит на него, затаив под водой дыхание. Но Григорий успел достать пистолет. Руслан увидел это и тут же взял Владислава за куртку, уведя в сторону. Когда мокрый Григорий встал на ноги и был готов его пристрелить, вмешался Руслан, закрывший Владислава своей спиной, вытащив собственный пистолет из-за пазухи.
Они направили их друг на друга, в любой момент имея шансы выпустить из стволов пулю.
– Я же вас… найду… обязательно найду… – пытался произнести Григорий, ведь он почти не мог нормально отдышаться из-за воды, застрявшей в горле.
– Мы уйдём… и никто никого больше не тронет… – говорил Руслан.
Руслан шёл спиной назад, к своей машине. Владислав стоял за ним. От бессилия Григорий сам опустил свою руку с пистолетом, дав им уйти. Он знал, что ничего не продлится долго. Что скоро ему придётся лично всё завершить.
Вернувшись домой под вечер, когда улицы уже успели опуститься во мрак, я обнаружил входную дверь в квартиру наполовину открытой. Свет исходил из коридора и моей комнаты. Я прошёл вперёд, повернув за собой щеколду.
Сняв с себя куртку, я увидел под ногами грязь от кроссовок своего брата. Он лежал на кресле в горизонтальном положении, с опьяневшим лицом, со слегка растрёпанными волосами. Его рука свисала с кресла вниз, туда, где стояли мои найденные им последние запасы алкоголя. Тогда я ещё ни о чём не знал. И не смог бы узнать, даже если бы захотел. Он ведь будет молчать, и никакому градусу моего любопытства не удастся выведать у родного брата, почему же он сейчас такой. Я перестал стоять в коридоре и прошёл в комнату.
Тогда мне показалось, что он находился в таком положении уже не первый день. Я не видел брата с прошлой недели. И мне становилась всё интереснее его
