Фанаты. Сберегая счастье - Юлия Александровна Волкодав
— Вы будете ужинать в ресторане гостиницы или подать в номер? — уточняет Сергей Сергеевич.
— В номер, — как-то слишком поспешно отвечает Туманов, и Сашка вздыхает с облегчением.
Хоть что-то как раньше. Посиделок с местными тузами ей совершенно не хочется. А то, что за стол ко Всеволоду Алексеевичу тут же налетят непрошенные гости, она даже не сомневается.
— Тогда располагайтесь, ваш номер на втором этаже. Вот сюда, по лесенке. Через полчаса принесут ужин.
Сергей Сергеевич светится как лампочка, и Сашка призадумывается, такой ли уж благотворительный их концерт. За чей счёт банкет? Расселение, ужины-обеды, машина, в конце концов денег стоят. Ну ладно, за аренду роскошного «концертного зала», надо полагать, платить не придётся. Но остальное? К тому же, пока Всеволод Алексеевич расшаркивался с девками в кокошниках и жевал каравай, Сашка успела рассмотреть афишу завтрашнего концерта, висевшую тут же, в холле. И на ней было написано, что концерт Всеволода Туманова организован при поддержке какого-то там культурного фонда в рамках фестиваля чего-то там. Сашка могла бы поспорить на что угодно, отмывает государственное бабло этот Сергей Сергеевич через такие вот «благотворительные концерты».
— Замки до сих пор на ключах, — рассеянно замечает Всеволод Алексеевич, открывая дверь в их номер. — Теперь же карточки везде. Ну а это что за дела?
Сашка прослеживает его взгляд и усмехается. Им дали номер с двумя отдельными кроватями. Ишь ты, целомудренность какая.
— А этот, как его там… Сергей, что ли… Внизу ещё, интересно? Пойду скажу, чтобы поменял.
А на лице написано, что устал он как чёрт, и бегать туда-сюда по лестницам ему совершенно не хочется. И Сашку послать совесть не позволяет. Или воспитание.
— Да плюньте вы, мы здесь всего на две ночи.
Сашка сдёргивает покрывало с ближайшей кровати — по его заветам, и принюхивается, не слишком ли сильно пахнет стиральным порошком, а то у них уже бывали эксцессы.
— Что значит «плюньте»? Форменное неуважение! Саш, да я даже когда один гастролировал, мне номер с двуспальной кроватью всегда выделяли. На ней же банально удобнее. И вообще, мне, может, ночью будет холодно, страшно и одиноко.
— Чего? — Сашка смеётся. — Ну если так, то ладно.
Подходит к ближайшей кровати и без особых усилий сдвигает её на полметра. Потом ещё на полметра, толкая коленками. Всеволод Алексеевич едва успевает сделать шаг в сторону.
— Ну вот и всё. Делов-то…
Из двух односпальных кроватей легко получилась вполне приличная двуспальная.
— Да, Сашенька… Есть женщины в русских селениях, — задумчиво тянет он.
— Ложитесь, устали же с дороги. А я душ приму, если вы не против?
— Я могу быть против?
— Ну мало ли. Вдруг вам уже сейчас холодно и страшно.
Усмехается. Так-то лучше. Сашка открывает дверь ванной комнаты и замирает на пороге. Однако… Комнатка настолько маленькая, что даже Сашке тесновато между унитазом и ванной. Кстати, ванна… Самая обыкновенная, с высоким бортом и душевой лейкой. Всеволоду Алексеевичу, чтобы принять душ, придётся совершить акробатический подвиг. Никаких излишеств вроде махровых халатов или шампуней и гелей для душа в маленьких пузырёчках тут тоже не предусмотрено. Нет, шампуни и гели у Сашки свои, для них обоих — она кидает на раковину косметичку и вытаскивает из неё дорожные флакончики. Всеволод Алексеевич научил возить своё, как раз на такие вот случаи, он же и подарил ей дорожный набор. Дело в другом. Это что за уровень сервиса? Народного артиста поселили в самый обыкновенный номер, к тому же не подумали, что человек он немолодой, и прыгать в ванне через бортики ему не слишком удобно. Сашка включает воду, раздевается, перешагивает через борт, и сама едва удерживает равновесие, успевая схватиться за поручень в последний момент. Ну хоть поручень имеется! Видимо, тут уже многие падали. Мать их так! Из чего ванна сделана? Почему она скользкая такая?
Напор отвратительный, настроить воду никак не получается: из лейки, которая к тому же оказалась ржавой, то льётся кипяток, то не льётся ничего вообще. Пока Сашка возится с краном, ещё и плесень между плитками кафеля замечает, чёрную. Потрясающе просто.
Из ванны она вылезает крайне осторожно, чтобы не поскользнуться снова и не налить воды на пол. Оглядывает полку в поисках полотенец. По стандарту их должно быть пять штук на одного гостя. Два вполне можно расстелить на полу и в самой ванне, тогда будет не так скользко. Но на полочке всего два полотенца. Одно для неё, второе для Всеволода Алексеевича. М-да…
— Всеволод Алексеевич, — начинает Сашка, выходя из ванной. — Я, конечно, не то, чтобы избалована пятизвёздочными отелями… Хотя, вашими стараниями, кажется, уже избалована. Но сдаётся мне, организаторы сэкономили на всём, на чём… Всеволод Алексеевич?
Сашка обрывает речь, потому что замечает взгляд Туманова. Сокровище уже перебралось за столик, стоящий у окна, заняло одно из двух кресел. И стол даже накрыт, видимо, ужин принесли, пока Сашка купалась. Но вид у Всеволода Алексеевича совсем не такой, каким должен быть при появлении еды. Он сидит, подперев щёку рукой, и думает о чём-то явно не весёлом.
— Что случилось, Всеволод Алексеевич?
— Иди сюда, Сашенька. Посмотри, пожалуйста, что из этого я могу съесть?
А голос какой-то… никакой. Вопрос-то вполне обычный в их жизни, но звучит с явным подвохом. Сашка подходит к столу. Две тарелки с пастой, судя по кускам бекона сверху, это карбонара. Блинчики с джемом. И чай, в стаканах с подстаканниками. Не в чайнике.
— Сладкий, аж ложка стоит, — комментирует Всеволод Алексеевич, проследив её взгляд.
То есть ничего. Из предложенного ему не нужно есть ничего, особенно перед сном, потому что придётся подкалывать большую дозу инсулина, и неизвестно, как он усвоится, а если ночью сахар резко упадёт… Короче говоря, не нужно. Сашка сразу забывает про ванную комнату и собственные претензии. Потому что прекрасно понимает,
