Люди с платформы №5 - Клэр Пули
Ему было приятно наблюдать, как Марта все увереннее чувствует себя в мире чисел. С каждым их «уроком на колесах» она соображала все быстрее и лучше выполняла его задания. А вот дела самого Пирса на финансовой ниве шли хуже и хуже. Если провести аналогию со школой, в его дневнике появились бы записи красным цветом: «Не хватает прилежания» и «Прошу родителей срочно зайти к директору».
Теперь Пирс стал ездить в Сити позже, подстраиваясь под расписание Марты, что позволяло им садиться в менее загруженные поезда. Кандида этого даже не заметила. Она никак не реагировала на то, что муж постоянно проверяет почтовый ящик на двери дома. Пирс торопливо заглядывал туда, доставая конверты с пометками «СРОЧНО! ПОСЛЕДНЕЕ НАПОМИНАНИЕ!» и пряча их затем в комоде, где лежали его носки.
И куда только подевалась былая наблюдательность Кандиды? Казалось, у его жены развивалась прогрессирующая рассеянность. Прежде Кандида с двадцати шагов замечала тоненькую паутинку, пропущенную уборщицей. Получив результаты очередного тестирования когнитивных способностей Минти, она сразу вспоминала, что в прошлый раз показатели были на один процент выше. Пирса так и подмывало специально в чем-нибудь накосячить и посмотреть, обратит ли жена хоть какое-то внимание на происходящее в его жизни. Но ему не хватало смелости. К тому же он знал: за одним косяком последует целая лавина.
— Ну и как успехи моей лучшей ученицы? — поинтересовался Пирс, пока они ждали поезда.
— Я, вообще-то, у вас единственная ученица, — сказала Марта. — А успехи неплохие, спасибо.
— Ты справилась со вчерашним домашним заданием?
— Почти. Застряла на системах уравнений.
— Вся хитрость в том, чтобы не воспринимать их как старые скучные числа, а видеть в них красивые закономерности, — пояснил Пирс. — Это сродни искусству. Они и в самом деле очень красивые. Когда сядем в поезд, я тебе покажу.
Оказавшись в вагоне, они обнаружили Айону, устроившуюся за своим излюбленным столиком. Единственное свободное место занимала Лулу. Пустив в ход все свое обаяние и добавив немного бесцеремонности, Пирс сумел освободить еще одно место, согнав оттуда пассажирку средних лет.
Объясняя Марте красоту систем уравнений, он вспоминал время, когда впервые открыл для себя алгебру и понял: цифры — это не просто значки, которые можно группировать и с которым можно играть, решая задачки. Цифры стали для него пропуском в совершенно иную жизнь. И, попав в эту жизнь, он теперь страстно желал оттуда выбраться. Вот так парадокс!
— Ну как, удалось тебе что-то понять? — спросил он Марту.
Девочка жевала нижнюю губу, как всегда делала в моменты сосредоточенности.
— А знаете, удалось. Честное слово, — ответила она, улыбаясь во весь рот.
— Я так и знал. И совсем ты даже не тупица в математике. Тебе просто не хватает уверенности. И еще, сдается мне, в школе тебя плоховато учили. Расскажи про своего преподавателя математики.
— У меня их была целая куча. В школе нехватка математиков, и уроки вели кто придется. Даже наш преподаватель театрального искусства. А уж он-то в этом понимает не больше меня, — хмыкнула Марта. — Мама ходила жаловаться, но директор ей сказал, что учителей математики недостает по всей стране. Общенациональная проблема.
— Повтори еще раз, как называется твоя школа? — попросил Пирс.
— Средняя школа имени Святого Варнавы. А что?
— Просто полюбопытствовал, — ответил он и на всякий случай запомнил название.
Все это время Пирсу было не до Айоны, которой становилось все досаднее, что на нее не обращают внимания. Она урчала, будто кастрюля-скороварка. Давление все повышалось и повышалось, пока не случился взрыв.
— Послушайте! — не выдержала Айона. — Между прочим, репетиторство было моей идеей, за что я заслуживаю толику внимания. А теперь предлагаю до конца поездки сделать перерыв в ваших уравнениях, поскольку мне хочется узнать о прослушиваниях и отборе участников для школьного спектакля.
— Прослушивания начнутся через две недели, — сказала Марта, с готовностью откладывая ручку, что не слишком понравилось Пирсу. — Нам дали отрывок, который нужно выучить и разыграть. Наверное, я так и останусь за кулисами. Буду заниматься костюмами или освещением, но меня и это вполне устроит. Я рада, что смогу хоть как-то поучаствовать в представлении. Это уже поможет мне отвлечься от всей истории с фоткой.
— За кулисами? — хмыкнула Айона. — Это мы еще посмотрим. Да никто из подопечных Айоны сроду не оставался за кулисами. Текст отрывка у тебя с собой?
Марта достала из ранца мятый лист, положила его поверх тетради по математике (предмета, значительно более важного, по мнению ее мамы и Пирса) и попыталась разгладить рукавом. Айона прищурилась, затем полезла в сумку за очками.
— Дорогуша, я делаю это только ради тебя, — прошептала она. — Обычно я никогда не надеваю очки на публике. Они меня старят.
Пирсу захотелось взять реванш за сорванный урок математики и сказать, что Айону старят вовсе не очки, а ее возраст, но он решил промолчать. Подтрунивание над этой женщиной служило для него большим развлечением, однако он на собственном опыте убедился: если переусердствовать, она и сама тебя укусит.
— Ого, гляди-ка, да это же знаменитая сцена на балконе! — воскликнула Айона. — Итак, ты играешь Джульетту. Значит, я буду Ромео. У нас в запасе три станции, чтобы убедить Пирса и этого парня… — Айона кивком указала на четвертого пассажира — невероятно мускулистого мужчину, который, невзирая на холодную погоду, ехал в поезде лишь в футболке и шортах, — что мы с тобой по уши влюбляемся друг в друга. Нельзя ударить в грязь лицом! Я Айона, а это Марта, — представилась она зрителям. — Известны также под именем Ромео и Джульетты.
— Джейк, — ответил мускулистый пассажир, протягивая руту. — Известен также под именем Джейка.
— Да. У вас все написано на груди, — кивнула Айона. — Сразу понятно, кто вы такой.
Пирс повернул голову и увидел на футболке крупную надпись: «ИНДИВИДУАЛЬНЫЕ ТРЕНИРОВКИ У ДЖЕЙКА».
Вид у Марты был донельзя испуганный, но Пирс усмотрел в безумстве Айоны определенный метод. Если девица выдержит вагонное представление, то и прослушивание потом пройдет как по маслу.
