Вадим Кожевников - Степан Буков
На новом месте пребывания его обычно вскоре вызывали в милицию, где вручали любезно и уважительно очередное письмо от Зуева, отправленное тем для надежности, что ли, по собственным каналам связи. И местный начальник милиции считал долгом по просьбе коллеги предложить Букову свою заботу о его благоустройстве.
В пустыню в Среднюю Азию Букова сманил Кондратюк. Кондратюк писал восторженно о том, что в триста шурфов заложил более четырех тысяч тонн взрывчатки и одновременно массовым взрывом выбросил около миллиона кубометров твердого грунта, после чего образовалась траншея ирригационного канала почти проектного сечения. Он звал к себе Букова, соблазняя красотами здешней природы, чистым воздухом, полезным для здоровья.
Но когда Буков прибыл на место, он не нашел там Кондратюка. Выяснилось, что Кондратюк, не дождавшись фронтового друга, отправился в горы. Там производились взрывные работы. Требовалось завалить ущелье обломками скал, чтобы обезопасить долину от бурных местных потоков, вызываемых сильным таянием ледников.
Буков обиделся на Кондратюка, не стал дожидаться, когда тот вернется, и поступил на строительство медного рудника, где еще пока не велась добыча, а только снимали крышу с рудного месторождения.
Поскольку Букову выпала доля работать только на больших стройках, как говорится, всесоюзного значения, он привык к крупным их масштабам. Сила и могущество Отчизны определялись ими. Должность машиниста экскаватора не самая главная на земле, но это ведущая специальность домонтажного периода. Поэтому Буков знал себе цену. Он самолично столько уж переместил грунта в самых разных районах страны, что, если этот грунт собрать воедино, получилась бы гора, ничуть не меньше тех, которые были сработаны самой природой. Мысленно он высоту этой своей горы представлял себе довольно точно, но никогда ни с кем на эту тему не разговаривал, предпочитая на новом месте показать окружающим, на что он способен, не словами, а делом.
* * *На следующий день по прибытии на медный рудник Буков обошел все инстанции, какие полагается посетить человеку при оформлении на работу.
Все эти инстанции располагались в палатках, в вагонах и даже в на скорую руку сколоченных из тарных досок будках.
Вел он себя при этом степенно, вопросов не задавал, сам же на вопросы отвечал кратко, четко.
С начальником мехколонны Зыковым, который с первых же слов сообщил, что подготовительный период обычно характеризуется всякими трудностями и неполадками, Буков согласился и даже посоветовал курить сигареты строго по счету, поскольку должность у Зыкова нервная, а никотин — яд. На вопрос: "Пока поработаешь на бульдозере?" — Буков ответил: "Можно!"
Зыков сказал:
— Нужно дорожникам помочь!
Буков заметил:
— Без обеспеченных коммуникаций на фронте не навоюешь и в гражданском деле много не настроишь.
Прораб Филиппов, ознакомившись с документами Букова, сказал убежденно:
— Самая подходящая кандидатура на то, чтобы доверить вам взять первый ковш с рудного тела. Момент будет исключительно торжественный.
Буков сказал:
— Это правильно, что вы каждого машиниста так обнадеживаете, на воодушевление толкаете. Соревнование будет обязательно. Самым лучшим каждому быть охота.
— С бытом у вас улажено?
— Быт я себе добуду.
— В перспективе жилстроительство грандиозное. Но пока что придется подождать.
— Я подожду, — согласился Буков.
Замсекретаря парткома Гуров спросил:
— В армии тебя на политработе не пробовали?
— Нет, — сказал Буков.
— Почему так?
— А потому, — сурово сказал Буков, — что на фронте я еще весь в пуху был, серенький. Политработники у нас орлы были. Потому-то я там в человека оформился.
— Ну хоть агитатором можешь?
— Что сказать людям, всегда найдется.
— Значит, договорились. Материал мы тебе подберем, — обрадовался Гуров.
— Важно не только, что сказать, важно, кто говорит, а у меня пока для этого личности нет.
— Как нет? Вот же твоя партийная характеристика.
— Она на бумаге. Людям неизвестная. Докажу себя на работе, тогда, пожалуйста, хоть на митинге.
— Обижаешься, что машиной тебя сразу не обеспечили?
— Машина у меня будет, мне ее организуют.
— Оборудование для монтажа не пришло еще.
— А тут один местный товарищ чутко подсказал, как можно из подручного материала подъемные средства соорудить по известному ему способу, как во фронтовых условиях.
— Это кто же такой?
— Так, местный.
— Если у тебя по производственной линии порядок, почему про себя говоришь, будто у тебя личности нет?
— Правильно, пока нет. Но в ближайшее время обзаведусь обязательно. Тогда и давай нагрузку по силам.
— Ну что ж, и дам.
Гуров задумался, потом сказал:
— Я ведь, понимаешь, сам из танкистов. Так что мы с тобой почти родственники.
— Приятно, — сказал Буков.
Гуров обхватил руками свою ногу, твердо постучал ею об пол. Спросил:
— Понятно?
Буков кивнул.
— Под Белградом, — сказал Гуров. — Но, как видишь, живой и веселый, МАЗ водил до самого последнего времени.
— На партийную работу плохие люди не требуются, — сказал Буков. Нужны такие, которые сами себя умеют выпрямить при любом положении.
* * *Ни как общественник, ни как производственник в первые дни Буков себя ничем примечательным не проявил. Возможно, его не увлекали верхние слои рассыпчатого, рыхлого грунта на вскрышных работах. Хотя расценка на мягких грунтах была не такая высокая, как на твердых, при усердии и на них можно было перекрывать нормы, а за сверхнормативные кубики платили вполне удовлетворительно.
С машиной он обращался вежливо, без особого любопытства к ее возможностям. Присматривался, прислушивался. Не то себя к ней приспосабливал, не то ее к себе.
Со сменщиками держался приветливо, но уклончиво, не проявляя инициативы для дружеского сближения. Не спрашивал, кто и откуда, и о себе тоже не докладывал. Но к рассуждениям об особенностях машины прислушивался внимательно. Сам лично высказывался только в одном смысле: если машина новая, то все ее данные в техническом паспорте записаны. Но вот когда она обработается и части ее притрутся, тут уже не по техническому паспорту о ней судить, а по тем людям, которые ею командуют. Машинисты понимали этот многозначительный намек. И когда Буков добавлял, что на твердых грунтах тяжелее работать, чем на мягких, соглашались с ним, хотя это и без него всем было известно. Соглашались в расчете на то, что Буков заговорит конкретно о себе, о своем опыте на твердых грунтах.
А Буков, со своей стороны, ожидал от них того же самого.
Машинисты — народ тактичный. Хорошо зная, что на мягких грунтах нельзя показать себя с лучшей стороны, они пока что помалкивали. Человек выявляется в трудном деле. Пока они только присматривались друг к другу, прицеливались со сдержанным достоинством людей, знающих себе цену.
С водителями самосвалов, обслуживающих экскаваторы, рабочими-дорожниками, электриками, буровиками и взрывниками Буков знакомился охотно, с готовностью выкладывая о себе все, располагая тем самым человека к откровенности.
Общаясь с людьми не своей профессии, Буков не проявлял особой заботы, чтобы создать о себе впечатление как о человеке солидном, выдержанном, с собственным мнением о жизни. Живо интересовался подробностями их труда, и так, словно собирался сменить свою профессию и только выбирает, какая поинтереснее, получше, повыгоднее.
После смены он охотно, садился в кабину самосвала и, сопровождая шофера в его поездках, присматривался к маршрутам, к тому, как водитель ставит машину в забое, вел разговоры с бывшими фронтовиками о войне, а с молодыми ребятами тоже находил темы подходящие. Он коротал свободное время с железнодорожниками, наблюдая, как они кладут путь, проявляя интерес к устойчивости вагонов-думпкаров. Беседовал с машинистами электровозов. Затевал с ними дискуссию о том, какой транспорт в открытых выработках надежней — автомобильный или железнодорожный.
Взрывники, которые пока еще были без Дела, делились с Буковым своими соображениями. Первая их забота — расчетливо экономить взрывчатку, — когда после взрыва получаются крупные, нетранспортабельные скальные куски, их приходится штучно подрывать.
Канительно, требует расхода дополнительной взрывчатки, хотя и доходно: наряды на такие дополнительные работы неплохо оплачиваются.
Конечно, взрыв на мелкое дробление облегчает работу экскаваторщиков, транспорта, шаровых мельниц, но для подготовки таких работ нужно бурить больше скважин, быстрее снашиваются буровые станки, долота коронки, и получается перерасход взрывчатки. Поэтому ко всему этому надо подходить с умом, с расчетом: с одной стороны, вря не крошить породу, с другой — не давить габаритные куски излишне.
