Александр Пушкин - Замечания о бунте
Генерал князь Голицын, по взятии крепости, по довольно значущем количестве из вверенного ему корпуса войска при штурме и при истреблении толпы убитых и раненых, отрядил генерал-маиора Мансурова с отрядом войск к Яицкому городку для усмирения живущих в нем казаков и освобождения состоящего в ретраншементе, сделанном в означенном городке, войска. И получа сведение от оренбургского губернатора об уходе самозванца из Берды с находящеюся у него толпою и артиллериею, с намерением пройти к Сакмарской линии, послал отряд войска к преграждению ему сего пути; кои и прогнали самозванца обратно, а сами возвратились в крепость Татищеву; по возвращении ж оного выступил к Оренбургу.
Самозванец, остановленный и прогнанный встретившимся с ним отрядом, пришел обратно в Берду, узнав, что посланный Голицыным маиор и переводчик Арапов с небольшим количеством гусар только что успели выехать за ними, с толпою погнался, и успел переводчика Арапова и двух гусар догнать и изрубить; прочие ж спасены выстрелами из пушек городских бастионов; а самозванец оными ж, с потерею убитыми из толпы своих товарищей, обращен в бегство к Берде, и найдя там команду гарнизонных солдат, посланную для перевозки собранного самозванцем провианта в город, взял и со всею толпою и пушками ушел в слободу Каргалинскую, и там расположился ожидать прихода генерала Голицына с войсками и дать сражение. Прибыв в Берду, князь Голицын с корпусом, вдобавок к оному взяв из Оренбурга оставшиеся в нем налицо полевых команд войска, с рассветом дня выступил к Каргале; самозванец, узнав о сем, всю свою артиллерию и толпу поставил пред слободою, по берегу реки Сакмары, полагая, что только с сей стороны быть может атакован; и с сею надеждой ожидал прибытия войска, которое, подойдя к реке, построилось в две линии, и главнокомандующий приказал гусарам съехать на реку и оною сделать атаку на поставленные по другому берегу толпу и пушки; но из оных, при спуске на реку нескольких еще рядов гусар, сделана пальба, и убито восемь гусарских лошадей. Увидя сие, главнокомандующий, рассудя, что при сей атаке последует гусарам большое поражение, оную отменил; а видя слободу позади оставленною без всякой защиты, приказал гусарам и Чугуевского полка казакам отправиться к хутору Тефтелевскому, стоящему на той же реке, ниже от Каргалы верстах в пяти, перешед оную реку и подойдя скрытно на близкое расстояние к упоминаемой слободе, сделать на оную атаку, что исполнено ими было вскорости. Слобода и пушки, расставленные по берегу, взяты без всякого сопротивления; самозванец и вся его толпа от сей неожиданной ими атаки, оробев, побежали по дороге к городку Сакмарскому, но посланными к преследованию их конными войсками догнаны, толпа конная между Каргалы и пильной мельницы без остатку изрублена и переколота; а пешая, начиная от мельницы, до Сакмарского городка, по дороге положена изрубленною; а у ворот городка последний изрублен бывший в толпе ж киргизской султан. В плен взято 870 человек, в числе коих артиллерийский капрал Калмыков, ссыльный Хлопуша и оренбургских казаков сотник Подуров, командированный с казаками оренбургскими в отряде с бригадиром Биловым, и во время следования обратно того отряда к крепости Татищевой ушел к самозванцу и был у него до взятия в плен.
Самозванец, с двумя своими главными приятелями яицкими казаками, успел уйти в Сакмарской городок, на бывшую у него всегда там квартиру, и отправленные им в оную прежде награбленные деньги, серебро в посуде и прочие вещи, в возах, велел немедленно вывесть на улицу и поставить в недальнем расстоянии от ворот, в которые должны преследующие его войска въезжать. Сия преграда имела силу удержать преследователей: они, прибыв к ней, остановились и начали сию добычу делить, пока не подоспели к ним офицеры, принудившие их преследовать самозванца; но он в происхождении сего имел время с приятелями своими, переменя лошадей, ускакать и скрыться; а преследования остались без успеху. Князь Голицын, пробыв двое сутки в городке, приказал маиору Наумову с присоединившимися под командою его из Оренбурга к корпусу войсками принять взятую у самозванца артиллерию и пленных отвести в Оренбург и по сдаче оных идти в крепость Воздвиженскую для приведения в послушание живущих в ней и по близости оной татар и башкирцев и разведывания о месте укрывательства самозванца; а генерала Фреймана с отрядом войск отрядил по дороге, лежащей к Уфе, для усмирения башкирцев и прочих народов и разведывания о Пугачеве, и буде где окажется, преследовать и стараться поймать. Таково ж чинить исполнение предписал подполковнику Михельсону по получении от него донесения о разбитии им блокирующей город Уфу толпы и освобождении того города от блокады, выступив из оного по тракту Сибирскому, к Челябе; сам же возвратился с оставшимися при нем войсками в Оренбург. Жители ж в городке Сакмарске за непоимку самозванца от войска совершенно были раззорены.
Генерал-маиор Мансуров, с отрядом войск прибыв к городку Яицкому, вступил в оный без всякого сопротивления от казаков и бывшему там в ретраншементе с войском подполковнику Симонову приказал выдти в городок и расположиться в оном по квартирам. Хотя подполковник Симонов от Яицких казаков за неделю до прибытия вышесказанного генерала был извещен о разбитии самозванца и следующем к городку корпусе войск, но, не полагаясь на их уведомления, оставался в ретраншементе, и приказал им доставлять в оный, для продовольствия войска, хлеб и прочие съестные запасы, что они и исполняли.
Самозванец, успевши уйти от преследования войск, удалился внутрь Башкирии, в горах Уральских живущей, и собрав толпу оных, пришел к крепости Зелаирской, в означенных горах стоящей, полагая наверно оную взять, а имеющиеся в ней пушки увезти с собою; но находящийся в крепости Оренбурского гарнизонного баталиона подпорутчик Долгоносов, с состоящею при нем небольшею того ж баталиона командою солдат, храбро обороняясь, принудил нападающую толпу, с потерею людей, удалиться без успеха. Самозванец, не имев у себя пушек и по сделанной сильной обороне, потеряв надежду оную взять, отступя, направил свой путь к крепости Верхояицкой; но узнав, что и в оной комендант полковник Ступишин в большой готовности ему дать отпор, намерение идти к оной отменил, а пошел к крепости Троицкой; и вышед на линию Троицкой дистанции, две крепости, по неимению в них гарнизона, за выкомандированием Троицкого гарнизонного баталиона в Оренбург, сжег, а пушки и живущих в них людей взял с собою, пришел к Троицкой и оную по малом сопротивлении взял же; но пробыв в ней одну ночь, с рассветом дня, прибывшим к оной с деташементом генерал-порутчиком Декалонгом, из войск Сибирского корпуса состоящим, прогнат и разбит, и убежал внутрь Челябинской провинции; и собрав толпу в слободе Кундровской, был атакован отрядом войск подполковника Михельсона и разбит; побежал, направляя путь свой к Казани; находя везде большое количество людей, охотно к нему присоединяющихся, пришел с большою толпою к Казани. Но губернатор, рассудя, что по обширности оного города, не имев войска, кроме гарнизонных баталионов, защитить не в силах, приказал гарнизону и всем чиновным людям и купцам собраться в кремль, в котором и защищался от нападения самозванца, и для лучшей безопасности город зажечь. Пугачев же, подоспев с толпою, делал в домах, от огня дымящихся, грабеж и небольшие нападения к кремлю; но узнав о приближении подполковника Михельсона, с деташементом, оставя добычу, вышел к нему и вступил в сражение, но был прогнат от города, и наступившая ночь спасла его от преследования; а потому, отошед за несколько верст от Казани, остановясь, ночевал; а с наступлением дня подполковником Михельсоном вторично атакован и совершенно разбит, но успел с своими двумя друзьями спастись бегством и перебрался за Волгу, в провинцию Симбирскую, и вскоре с набравшеюся к нему новых последователей толпою направил путь свой в Астраханскую губернию, грабя дворянские имения, но нигде не останавливаясь на долгое время, боясь подполковника Михельсона, который, переправясь через Волгу, следовал поспешно за ним. Но самозванец и при скором своем ходе, узнав о шедшей из Царицына первой полевой легкой команде, следующей по дороге к Саратову, ему встречу, на марше ее во время перехода чрез глубокой овраг нечаянно напал и без всякого сопротивления взял и с ее орудиями, командира оной и офицеров побил, а нижних чинов взяв с собою, пошел далее. Но под Черным Яром, в Астраханской губернии, был догнат подполковником Михельсоном и разбит совершенно, но также успел с своими двумя друзьями и другими сообщниками, в числе около ста человек, спастись от поимки и перебраться обратно чрез Волгу.
Он направил путь свой [Киргизскою] степью к городку Яицкому; но не доехав до оного верст за шестьдесят или более, товарищи, тогда с ним бывшие, его остановили, и с двумя главными бунтовщиками связав, дали немедленно знать о сем к подполковнику Симонову, в означенный городок, от коего для взятия и привозу к нему самозванца с его товарищами послан с небольшою командою старший сержант Бардовский, который их привез в Яицкой городок к упоминаемому подполковнику, а по насланному к нему повелению отправлены в Симбирск к прибывшим в оный для следствия графам Панину и Суворову. Туда ж отправлен из Оренбурга и казак Чика, где и были судимы, и по конфирмации последовавшей отправлены для учинения над ними казни. Самозванец и два его товарища, главные из яицких казаков бунтовщика, в Москву, где им на эшафотах отрублены ноги, руки и головы; а Чика в Уфу, которому, за рекою Белой, пред городом, отрублена голова и воткнута была на поставленном столбе на шпиль; сотник Подуров, капрал Калмыков и ссыльный Хлопуша, судимые в Оренбурге, по сентенциям: первые два военного звания лишены чинов, Подурову отрублена голова и воткнута на шпиль, поставленный на висилице, а Калмыков загонен сквозь строй шпицрутенами; а последний, Хлопуша, гражданского, судов последовавшим решением повешен на сказанной висилице. Яицкие казаки в наказание за их бунты имянным государыни императрицы Екатерины 2-й указом наименованы Уральскими; а по сему наименованию и река и городок Яицк названы Уралом, и вверху оной стоящая крепость Верхояицкая переименована Верхоуральскою, и повелено сей бунт предать вечному забвению и означающие смертную казнь висилицы и другие знаки сломать, а последовавшие во время оного от разграбления претензии и иски казенные и частных людей уничтожить.
