Фугу - Михаил Петрович Гаёхо
— Какой жир? — спросила Кубито-тян.
И связь снова прервалась.
47
человек за углом
Ипай Владимир подходил к перекрестку, а кто-то стоял за углом.
Его тень лежала поперек тротуара, головой в прибордюрных кустах.
Наверное, это был человек длинной тени.
Ипай Владимир остановился, не приближаясь. Наступать на тень было нельзя, да и просто перешагнуть было чревато. Человек мог обидеться. «Я бы на его месте обиделся», — подумал Ипай Владимир, представив себя на месте человека длинной тени.
Он осторожно шагнул вперед. Человек за углом был неподвижен.
«Может, он уйдет, нельзя же все время стоять», — подумал Ипай Владимир.
Человек зашевелился — какой-то поворот корпуса, какое-то движение руки, — но не уходил.
«Ну и что, — подумал Ипай Владимир, — разве я не апостол Пётр? И не Господь Бог Саваоф?»
И, шагнув вперед, он наступил на зловредную тень — тень преткновения, смачно шаркнув ногой, а потом еще плюнул.
И пошел, не оборачиваясь.
— Что за дела, чувак? — сзади раздался голос.
Пришлось обернуться. Тот, кто остался сзади — хозяин тени, — никак не был похож на майора-фрилансера. Просто какой-то мужик стоял, курил.
— Никаких дел, — сказал Ипай Владимир.
— Мне, если что, эти твои телодвижения пофиг, — сказал курильщик.
48
пять фратеров
Утром пришел фебель, с ним два милиционера с длинными бумерангами на поясе.
— Объявляется карантин по форме Эф восемь, — сказал фебель. — Полное разделение карантинных классов. Собирайтесь, вас проводят в места временного размещения.
— Почему нас не предупредили по эсэмэс? — спросил Кумбу-отец.
— Потому, — сказал фебель.
— Но мы — семейная ячейка.
— Не имеет значения, — сказал фебель. — Хотя супруги пока могут остаться. А достигший совершеннолетия отпрыск пойдет с нами.
Ипай Владимир пошел.
На улице было больше людей, чем обычно. И какие-то не те были люди, вынутые из своих квартир в неурочное время. Они шли группами по пять или больше человек в сопровождении полицейских или милиционеров.
Сам Ипай Владимир тоже был не тот — сам не свой, не успевший даже позавтракать. В его группе было одиннадцать человек Ипай.
— Куда идем, народы? — спросил один.
Никто не ответил.
«А ведь я Господь Бог Саваоф и апостол Пётр, — подумал Ипай Владимир, — годится ли мне, чтобы меня куда-то вели, как скотину?»
— Послушайте, командир, — обратился он к сопровождающему милиционеру. — Обязательно ли мне так срочно идти туда, куда вы меня ведете? А то я зашел бы в эту столовую на углу и позавтракал бы.
— Не возражаю, — равнодушно кивнул милиционер. — А потом можете присоединиться к любой Ипай-группе.
— Я тоже хочу есть, — сказал кто-то. «И я», «И я», — раздались голоса.
Набралось человек пять желающих — пять фратеров — и пошли вместе.
49
покатил в «коридоры»
В тесном зале уже расположилось несколько человек Кумбу. Можно было назвать их товарищами по несчастью, если бы они были Ипай, а не Кумбу.
Кумбу-мест для них не хватило, и один, самый толстый, сидел за Ипай-столиком.
От него вкусно пахло кислыми щами с говядиной.
— Вы не могли бы пересесть за другой столик? — обратился к нему Ипай номер один (то есть первый вошедший в помещение).
— Отскочь на дистанцию, тля, — рявкнул толстый и, подняв за спинку свой стул, сделал длинный выпад в сторону номер первого.
— И нечего разносить здесь заразу, — пробурчал кто-то из его компании. Другие Кумбу были согласны. Вооружившись стульями, они вытеснили на улицу номер первого, номер второго и номер третьего (а четвертый и пятый не успели войти).
Оказавшись на улице, пять фратеров пошли до следующей точки питания. Ипай Владимир пошел вместе со всеми, но по дороге отстал и дворами вышел на другую улицу. Здесь было тихо. Никто никого никуда не вел.
Владимир набрал Кубито-тян, но доступ к услугам связи был ограничен. Взял самокат на ближайшей точке и покатил в «Коридоры». В режиме ручной навигации, чтобы не светиться в мейнстриме.
50
я буду тебя ждать
В «Коридорах» ипай Владимир связался с Кубито-тян по местной связи. Связь работала.
— Я тут горшки обжигаю, — сказала Кубито-тян. — Поднимайся сюда. Комната сорок семь, четвертый этаж.
В комнате была она одна со своими горшками. Пахло глиной и чем-то еще, наверное краской.
— С утра ничего не ел, — сказал Ипай Владимир, — а на улицах не знаю что творится.
— Пойдем, я тебя покормлю. — Она сняла передник и косынку, стала мыть руки. Как хирург после операции.
Поднялись по лестнице — никаких лифтов — на шестой этаж. Тут было кафе.
Сели за столик для супружеских пар.
Ипай Владимир взял много еды и ел с жадностью.
— Что-то случилось? — спросила Кубито-тян.
— Конец света, — сказал Ипай Владимир. — Досюда еще не дошло?
— У тебя всё конец света.
— Сейчас близко к тому. Фейс пока не сканируют, но если уж такие дела, неплохо было б устроиться так, чтобы нас, в случае чего, не разводили по разным углам.
— По разным столикам, — уточнила Кубито-тян.
— И по столикам.
— Я правильно понимаю, что ты делаешь мне предложение?
— Сделал бы, только после этой таблетки от Кумбу-сана есть ли смысл?
— Не так много эта таблетка меняет.
— Что-то все же меняет, — возразил Ипай Владимир.
— Но не так много, не переживай. Будем завтракать вместе и все такое, ты же этого хотел?
Ипай Владимир кивнул.
— Вместе будем обжигать посуду, а потом ты уйдешь на войну, а я буду тебя ждать.
— Я узнавал, — сказал Ипай Владимир. — Нас могут зарегистрировать без предварительной записи. И свидетелей приводить не нужно.
51
конец света
— Надо идти, — сказал Ипай Владимир. — Здесь сейчас тоже начнется.
Он глядел в окно. На площадь перед зданием выруливал полицейский автобус.
— Отсюда можно выбраться каким-нибудь черным ходом?
Шли по длинному коридору с поворотами. Дойдя до конца, вышли на темную, без окон, лестницу и стали спускаться. Лампы зажигались перед ними, а за спиной гасли.
Последняя на пути лампа не загорелась, и в это время наверху зажегся свет. Кто-то спускался следом.
Дверь, отмеченная зеленым плафоном «ВЫХОД», не открывалась. Ипай Владимир дернул несколько раз за ручку — без результата.
— Тут кнопочка есть, — сказал спустившийся и посветил фонариком.
И вышли.
На свету они разглядели друг друга — Ипай Кирилл и Ипай Владимир.
— Привет, фро, — сказал Ипай Кирилл.
— Привет, — сказал Ипай Владимир.
— Куда намылились? — спросил Ипай Кирилл.
— Решили расписаться, — сказала Кубито-тян, а Ипай Владимир промолчал.
— Почему не со
