Эгоист - Роман Калугин
Он развернулся и вышел, взяв за руку Иру, которая в оцепенении смотрела на всю эту сцену. Выйдя из участка Миша схватился за голову и пытался утихомирить свои эмоции. Ира по-прежнему не проронила ни слова. Выпустив пар, выругавшись, Миша повернулся к Ире и со слезами на глазах стал просить у неё прощения. Он извинялся за себя и свое поведение, за своих родителей, за весь мир. После, крепко обнявшись, Ира гладила его по голове, приговаривая, что она нисколечко не обиделась и все у них хорошо.
— Вот поэтому, я не хотел, чтобы ты ехала, — выпалил он, когда они приехали на такси до станции. — Я тебя прошу — пусть весь этот спектакль останется здесь.
— Милый, не переживай, это останется в прошлом, как дурной сон, — она гладила его по руке и мягко улыбалась.
Ближайший поезд был с пересадкой в Буе и только через несколько часов, и Миша, раскисший после увиденного, думал, как им скоротать время. На улице снова пошёл дождь и мысли о прогулке смыло в ближайшую канаву вместе с пылью дорог. Рядом со станцией был краеведческий музей, куда ребята и пошли. Правда, он представлял из себя больше деревенский домик с кучей местной утвари. Несмотря на усталость, накопленную с утра, кучу эмоций и переживаний, они смогли отпустить этот день и просто наслаждались моментом и друг другом. После они забежали в столовую, находящуюся при Спиридоньевской церкви и вернулись на платформу.
Поезд от Буя шёл почти четырнадцать часов, ребята успели выспаться и отдохнуть после трудного дня. Больше тему Мишиных родителей они не поднимали.
Свадьбу назначили на восьмое августа. Ребята посчитали, что число 08.08.2005 красиво сочетается. Подготовка шла полным ходом. Пригласили гостей, коих насчитали 29 человек с учётом Матвея и его девушки, которые все же обещались приехать. К слову, Матвей ещё удостоился чести стать свидетелем жениха, а свидетельницей Иры, после долгих уговоров невесты, стала Маша. Они выбрали недорогое приличное кафе недалеко от парка 300-летия Санкт-Петербурга, а фотосессию устроили у Казанского собора и на узких улочках вдоль речек, напоминающих Венецию. Завершили памятное событие все в том же парке, у воды.
На Ире было узкое белое платье по плечи с широким подолом и короткими рукавами. Миша был одет в темно-синий костюм с белой рубашкой и голубой бабочкой. Смотрелись они весьма органично и эффектно. На свадьбе прозвучало много замечательных пожеланий и слов от разных родственников Иры, которых Миша видел в первый, а некоторых даже и в последний раз. Гости особо не переживали за тот факт, что Мишу знают только Ирины родители и сестра, поскольку для большинства эта информация была излишней. Ирины подруги, коих Миша насчитал в количестве четырёх, знали Мишу заочно — по рассказам. Только с одной они были знакомы лично — с Юлей, которая со школьной скамьи не потерялась в круговороте жизни. Она была тихоней, но не из тех замкнутых и не уверенных в себе девушек, которые проводят все вечера дома с родителями, а скорее из какого-то книжного образа, создававшего иллюзию того, что именно такой типаж привораживает к себе принцев и успешных мужчин.
Именно поэтому она была мечтательницей и не подпускала к себе "простых" молодых людей. Мише она не особо нравилась ни по своему характеру, ни внешне. Небольшого роста, полненькая, с двумя косичками и тихим голосом она напоминала персонажа диснеевского мультфильма. Когда та говорила тост в честь молодых, то зачем-то ляпнула про прошлые отношения Иры, высказав мнение, что Миша — тот, кто ей действительно подходит — надёжный, не самовлюбленный и перспективный. Миша с Ирой никогда не обсуждали прошлые отношения, считая это дурным тоном. И даже после свадьбы, когда алкоголь не успел ещё выветриться у жениха из головы, он удержался от лишних расспросов.
Поскольку они теперь молодая семья, необходимость провожать каждый раз Иру домой отпала — они стали жить вместе. Решили не тянуть и взяли в ипотеку жилье на севере города, чтобы к родителям поближе и подешевле. Нашли уютную трехкомнатную квартиру за разумные деньги, родители, разумеется, тоже помогли. Обустроились с учётом своих пожеланий: одну комнату оставили под спальню, гостиную — на перспективу под детей, а третью, самую отдаленную, оборудовали под студию — разместили холсты, в ящики и тумбы нагромоздили краски, карандаши и кисти. Все шло своим чередом: Миша работал в Эрмитаже, вечерами занимаясь картинами, но уже не торопился со своей выставкой — решил, что лучше сделать качественнее и медленнее, нежели абы как и побыстрее, Ира писала портреты, привлекая все больше клиентуры. Не забывали они и о волонтерстве — навещали своих маленьких друзей, постоянно придумывая новые занятия. Последний раз, например, они собирали пазл, а до этого Ира нашла раскраску, которую надо было рисовать самому по номерам — детям это очень понравилось. Ближе к Новому году Миша почувствовал эмоциональное выгорание — ему не хотелось работать, и все больше и больше одолевали мысли о том, что он ничего не добился. Ира смотрела на это с осторожностью, она прекрасно понимала, что успех, подкрепленный отзывами критиков придаст Мише вдохновения и сил, но не знала, как помочь. Организовать свою выставку — не самое лёгкое занятие. Необходимо найти помещение, арендовать его, затем перевести и расставить картины так, чтобы все сочеталось по смысловой и цветовой гамме, и к тому же, чтобы пришли критики, помимо официальных приглашений, должна быть реклама. На все это необходимо определённое количество денег. Хотя Миша уже давно понимал это и копил на протяжении семи месяцев, не хватало ещё около половины.
Чтобы как-то отвлечь Мишу, Ира предложила слетать в отпуск — в Египет. В феврале стартовал сезон распродаж горящих туров, и они воспользовались этой возможностью. Миша никогда не был за границей, но благодаря Ире, которая сразу после свадьбы заморочилась и заставила его сделать заграничный паспорт, они теперь летели отдыхать.
Отель оказался не самым шикарным, но зато относительно тихим и чистым. Несмотря на непопулярное время для туристов, народу хватало. Спустившись к бассейну, они решили,
