Избери жизнь - Людмила Георгиевна Головина
– Приходи, я тебя буду ждать, –'сказал Юзер.
Когда они возвращались в больницу, Юзер вдруг с обидой сказал:
– У вас у всех имена: Славик, Вера, Аня… А у меня нет! Я тоже хочу имя!
– У тебя обязательно будет имя. Но надо всё проверить: не найдём ли мы каких-нибудь сведений о твоём прошлом. Тысячи детей были потеряны во время или после Катастрофы. Многих из них искали родные. Они писали заявления, где сообщали сведения о ребёнке, его приметы. Вот сейчас я и другие люди просматриваем эти заявления, вдруг среди них есть такие, в которых описан мальчик, по приметам похожий на тебя. А наше поселение не единственное в округе, в других тоже есть архивы заявлений. Так что, придется немного потерпеть. А ты можешь нам помочь, рассказав, если что-нибудь вспомнишь о своём детстве. Может быть, нам удастся найти сведения о тебе и узнать твоё имя. А если повезёт, то и разыскать твоих родных.
Юзер ничего не ответил, но задумался.
35. Поиски
Вера встала и сделала несколько движений, чтобы размять затёкшие ноги. Который день она всю первую половину дня, не разгибая спины, до рези в глазах вглядывалась в чуть выгоревшие строчки заявлений о пропавших детях. Её даже временно освободили от дежурств в посёлке юзеров.
– Доведи дело до конца, – сказали в Совете поселения. – Ты его спасла, ты и постарайся выяснить его прошлое.
Больно было Вере читать эти строки. За каждым заявлением скрывалась трагедия.
Заявления о пропаже девочек Вера пропускала. Только на одном она задержалась. Это заявление было написано чётким почерком её приёмного отца, Евгения Ивановича. «Потерялась девочка Лера…» Вера представила, какое горе свалилось на её родителей в те дни. Как она им сострадала!
Но долго предаваться переживаниям не было времени, скоро надо было идти в больницу к Юзеру. Вера не признавалась даже себе в том, что это были самые счастливые часы в её жизни. Юзер был, скорее всего, старше неё, но Вере он казался порой совершенным ребёнком, неопытным, неуверенным в себе, порой упрямым, но бесконечно трогательным и беззащитным.
Вера закончила просмотр архива, хранившегося в «Малом стаде». Завтра надо было начинать объезд соседних поселений, для начала тех, до которых можно добраться на велосипеде.
Не так давно было принято решение создать единую базу данных о всех пропавших детях, да и не только детях. Предстояло обработать сотни заявлений, а потом поменяться такими сведениями с соседними поселениями. Именно этим сейчас занималась компьютерная группа, в которой работал Славик. Скорее бы они закончили свою работу!
На четвертый день Вера наткнулась в архиве соседнего поселения на заявление, написанное не слишком уверенной рукой и с расплывшимися местами чернилами. Так бывает, когда на страницу попадают капли воды. Или слёзы. Бабушка ищет своего внука шести лет. Зовут Олег. Родители погибли во время Катастрофы. Внука вырвали из рук бабушки неизвестные люди и увезли на мотоцикле. Приметы: волосы светлые, глаза серые, на правой руке (на тыльной стороне предплечья) красное пятно от ожога кипятком. Всё. Больше никаких примет, никаких сведений. В приписке, сделанной другим почерком, говорится: розыск результатов не дал. Бабушка, Ксенья Романовна, живёт в приюте для одиноких пожилых людей в поселении «Орлик». Это довольно далеко. Да и жива ли бабушка? Прошло почти двадцать лет. У Юзера глаза серые, волосы не сказать, что очень светлые, но с возрастом они почти всегда темнеют… Возраст примерно подходит. А вот пятна от ожога Вера что-то не видела. Надо посмотреть повнимательнее. Ладно, впереди ещё много заявлений, если это не подойдёт, будем искать дальше.
Так говорила себе Вера, крутя педали велосипеда на обратном пути.
В больнице она застала всех, включая и Ангелину Степановну.
– Ты сегодня поздно пришла! – с ходу набросился на Веру Юзер.
– Извини, у меня были важные дела, – спокойно ответила Вера (ей стоило большого труда сохранять спокойствие). – Подожди минуту, мне надо поговорить с Ангелиной Степановной.
Они втроём (к ним присоединилась и Аня) о чём-то тихо посовещались, после чего врач попросила Юзера показать ей свою правую руку. Рукав свитера до локтя закатали и три пары глаз уставились на руку Юзера так, что он даже слегка испугался.
– Ничего не видно… – разочарованно протянула Вера.
– Это ничего не значит, – возразила Ангелина Степановна. – За столько лет след от ожога вполне мог исчезнуть. Она вооружилась лупой и стала исследовать нежную и бледную кожу Юзера, сравнивая левую и правую руку.
– Мне кажется, что на правой руке в структуре кожи есть какие-то едва заметные изменения, – вынесла, наконец, свой вердикт Ангелина Степановна.
– Юзер, я тебя просила постараться вспомнить хоть что-нибудь из своего детства. Скажи, удалось тебе это? – спросила Вера.
Юзер колебался, потом произнёс:
– Вспомнить ничего не могу, но мне иногда снится женщина, и мы с ней убегаем, и я зову её – «бабушка». Но Анализатор сказал, что это неправда, что у меня дефект личности. И я очень переживал. А Михаил Алексеевич мне объяснил, что никакого дефекта нет, и у меня в самом деле была бабушка. И Аня мне тоже это сказала.
– А имя «Олег» тебе ничего не напоминает? – спросила Вера.
Юзеру сначала послышалось что-то знакомое. Он напрягся, чтобы вспомнить, что же кричала та женщина из сна, которую он называл бабушкой. И вспомнил: нет. Не Олег. Она кричала другое, хоть и похожее. Она кричала: «Олежка!»
– Нет, не напоминает, – с сожалением произнёс Юзер.
– Ну, что будем делать? – спросила Аня.
– Я всё же для успокоения совести съезжу в «Орлик». Вдруг бабушка мальчика ещё жива? Где-то на складе я видела Полароид. Если есть к нему бумага, попрошу, чтобы сделать снимок. А, может быть, даже смартфон дадут, я тогда на него сфотографирую. Вдруг эта женщина его узнает, хотя вряд ли, столько лет прошло…
Когда Вера объявила Юзеру, что завтра не придёт к нему, потому что уезжает на весь день, а может быть, и на два дня, он стал протестовать, потом просить, чтобы Вера взяла его с собой, и еле-еле совместными усилиями удалось уговорить его подождать.
36. В «Орлике»
Для поездки в «Орлик» Вере выделили телегу, заряженную лошадью Мусей. Управлять этим видом транспорта поручили Саше, подростку лет пятнадцати, который постоянно крутился на конюшне у Ахмеда, и знал о лошадях почти всё. На телегу нагрузили кое-какие вещи, которых не хватало в «Орлике», но были в поселении «Малое стадо». Давно уже повелось, что все поселения поддерживали друг друга и делились всем, чем могли. Так гораздо легче было выживать.
В путь отправились рано утром, и ещё до ужина въехали в ворота «Орлика». Встретили их радушно, позвали перекусить
