Отличная работа, Роберт! - Ванда Лаванда
Даже с советом куратора, на вечеринку Берти собирался долго. Несколько раз по-разному зачесывал волосы. Чистил обувь. Не мог решить, какие носки лучше: черные или синие. Потом не мог выбрать рубашку к костюму. В итоге он надел ту, которую мистер Нэш называл "цвета пыльной розы", но на взгляд Берти это был просто нежно-розовый. Он то брал, то откладывал подарок для Харта. С одной стороны, он мог его подарить и в Рождество, когда будет у него в гостях. С другой, а что, если Бенджамин отменит приглашение? Когда в таком случае он подарит подарок? После праздников? Неприемлемо.
А пока он ехал на вечеринку в такси, ему названивала миссис Макгрегор, которую не устроил его отказ от семейной встречи. Роберт, наверное, был сам виноват в этих звонках, потому что вместо разговора он предпочел отправить тёте короткое письмо по электронной почте.
Цитата: "Дорогая тетушка! Я не смогу присутствовать на ежегодном отбытии повинности в виде Рождественского семейного ужина. Меня позвали (и я дал согласие) провести праздники в более приятном обществе и намного раньше, чем Вы выслали свое приглашение. Так что велите накрывать на стол на одну персону меньше. Увидимся на Пасху. Наверное".
Да, в тексте было многовато сарказма и слишком явный налет пренебрежения. Но Роберт счел, что имеет право немного выплеснуть свою обиду. И он не брал трубку, потому что не хотел портить себе настроение перед корпоративом.
Рождественская вечеринка для всех сотрудников Лондонского офиса Форестер&Ко заняла весь первый этаж одной из фешенебельных гостиниц в Новом Лондоне. Зал с едой и напитками, два небольших помещения для караоке и компьютерных игр (дань IT-отделу) и, конечно, огромный танцпол с множеством диванчиков по периметру, огороженных ширмами для создания уединенности в толпе. В начале вечеринки музыку ставил профессиональный ди-джей, который разогревал еще холодную (и трезвую) толпу. А в конце вечера обещали живую музыку от какой-то известной поп-группы.
Все помещения были украшены однотипно и со вкусом. Немного нового, немного традиционного, все в огоньках и еловых веточках. Роберту очень понравилось. Уютно. Тепло. Он, сняв верхнюю одежду, прошел от стойки регистрации вглубь большого зала, нервно сжимая в руке бумажный пакет с подарками. Пока Берти обошел все помещения, он успел перездороваться с кучей своих коллег из других отделов, а также с несколькими партнерами фирмы, которые тоже были приглашены. А вот Харта нигде не было.
Один из клиентов, с кем Форестер-младший лично вел юмористическую переписку, решая конфликты и согласовывая новые заказы, буквально поймал его за подол пиджака, когда тот собрался уйти в зал с едой, чтобы немного подкрепиться.
– Роберт? Это же Вы? – восхищенно воскликнул высокий мужчина в смокинге (да-да, тут точно мало кто соблюдает дресс-код). – Рад познакомиться с Вами лично!
– Да, это я. Добрый вечер… – вежливо улыбнулся Берти, отчаянно пытаясь вспомнить фамилию человека перед собой. До Нэша ему было, однозначно, далеко.
– Мистер Доминик, – закончил за Форестера фразу Харт, возникший за его плечом, как джин из бутылки. – Как Вы находите нашу вечеринку?
– Изумительно, все очень… со вкусом, – как-то безразлично ответил Харту мистер Доминик и снова перевел взгляд на Берти. – Думаю, Вы должны узнать, что мы хотим перенять Вашу новую методику в ведении переговоров. Правда, увы, никто из наших рекламщиков не может так же вести переписку. У них что-то не так с чувством юмора и явно не хватает такта. Они не понимают, не чувствуют людей, как это удается Вам. Так что на нас стали обижаться поставщики, и нам пришлось временно приостановить эксперимент. Знаю, сегодня не тот день и не то место, когда нужно говорить о делах, но может Вас заинтересует такая работа?
– Но у меня есть работа, мистер Доминик, – все с такой же фальшивой натянутой улыбкой ответил Берти.
– Да, я знаю, – рассмеялся мужчина, как будто ему рассказали отличный анекдот. – Но я имел в виду новую работу! Мое начальство очень настаивало, чтобы я вручил Вам наше предложение…
Мистер Доминик вытащил из внутреннего кармана конверт и протянул его Роберту. Но до того, как он успел взять бумаги, их перехватил Харт, ему хватило для этого роста и длины рук, и уверенным движением спрятал в карман своего пиджака.
– Как куратор Роберта, я не допущу, чтобы его переманивали, тем более до окончания стажировки. Со всем уважением, мистер Доминик.
– Боже, Роберт, так Вы еще стажер? Не может быть! Такой талантливый, Вам давно пора отправляться в свободное плаванье, – мужчина проигнорировал выпад Харта и, положив руку на плечо Форестера, ненавязчиво повернул его в сторону диванчиков у стены. – Пойдемте, я передам Вам предложение на словах, если Ваш надсмотрщик позволит Вам хоть сегодня отдохнуть от его общества.
Берти, не понимая, что происходит, и почему Харт вдруг повел себя так, в высшей степени не учтиво, замер. Замер и беспомощно посмотрел на Бенджамина. Он ждал или кивка, разрешающего ему уйти, или какого-то действия, дающего понять, что лучше остаться. Но Харт так же замер, лишь был напряжен, как никогда прежде. Роберту не хотелось уходить, да и ему, в самом деле, не нужна была другая работа. И не из-за фирмы отца, а из-за Бенджамина, которого в другом месте не будет.
– Мне очень льстит Ваше внимание, мистер Доминик, но я не заинтересован в Вашем предложении, извините. К тому же я как раз и искал общества мистера Харта, так что… – Роберт еще не успел договорить, как увидел, что Доминик отступает, подняв руки в жесте капитуляции, и почувствовал, что вместо его руки на плечо легла рука Бенджамина и несильно сжала. Почему-то стало спокойнее.
– Похоже, я неверно понял, – мужчина не выглядел обиженным, скорее немного сконфуженным. – Мистер Харт, я ни на что не претендую и прошу прощения, если мои действия Вас оскорбили.
– Все в порядке, мистер Доминик. Главное, что мы друг друга поняли, – ответил ему Бенджамин, и случайный собеседник растворился в толпе гостей.
Роберт еще некоторое время тупо пялился на место, где он стоял, а потом развернулся к Харту, который уже не выглядел, как злобная статуя-горгулья.
– Здорово начинается вечер, Бенджамин. Вот вы друг друга поняли, а я вообще не понял, что сейчас произошло, – с обидой в голосе заявил Берти и сжал губы.
Ощущать себя идиотом в присутствии Харта было горько. Как же, наверное, его, такого умного и сообразительного, раздражает находиться рядом с таким тугодумом, как Роберт. Вот если бы Берти повезло родиться хоть чуточку умнее, то тогда он смог
