Хозяйка книжного магазина на краю света - Рут Шоу
Так кто же пациент? Со мной все в порядке, Доктор, а с вами?
Читая это сейчас, я ясно вижу, что у меня были «не все дома», но еще раз отмечу, что я пыталась взять ситуацию под контроль. В любом случае после этого письма лекарств мне стали давать больше.
Меня пытался навестить Джон, но я не хотела его видеть. Возможно, чувствовала вину перед ним. Отец Майкл, молодой священник из пресвитерии, где я работала, приходил ко мне каждую неделю, и именно он подарил мне открытку с рукописной цитатой из «Плюшевого кролика» Марджери Уильямс. Позже книга станет одной из моих любимых. У меня до сих пор хранится эта открытка, и я много раз перечитывала написанное в ней, после чего всегда подступали слезы.
Часть цитаты звучит так:
Это не происходит по волшебству. Это очень долго. И трудно. Поэтому люди, которые ломаются, редко становятся настоящими. И те, у кого много острых углов, тоже. Тебя же любят, понимаешь? Обнимают. Прижимают к сердцу. Крепко-крепко, иногда до слез. Пока станешь настоящим – совсем облезешь. Зрение ослабеет, суставы расшатаются, краска облупится… Но это ничего. Это ерунда. Для того, кто тебя любит, ты все равно самый красивый на свете [25].
О моем молчаливом поведении к определенному моменту уже хорошо знали. Однажды Пегги сказала мне, что с нее хватит.
– Сегодня твой великий день, Призрак. Ты сможешь прочитать нам все, что записываешь, – смеялась она, пока тащила меня в кабинет групповой терапии.
Закончив свои утренние записи, доктор поднял голову, оглядел группу и спросил:
– Кто-нибудь хочет чем-нибудь поделиться?
Именно тогда Пегги, моя так называемая подруга, посмотрела прямо на меня:
– Давай, девочка. Говорить полезно.
– Меня здесь не должно быть, – прошептала я.
Все обернулись и посмотрели на меня. Я уже сказала больше, чем за все время до этого.
– Меня не должно здесь быть. Я не безумна, я знала, что делаю, – проговорила я, оглянувшись в поисках понимания. Однако все, что я увидела, – это пустые лица, на некоторых из них были слезы, а на других – улыбки. Я видела, отчетливо видела безумие всей ситуации.
– Итак, Рут, вы считаете, что попытка самоубийства – это нормально? – спросил доктор. – Разве вы не понимаете, что планировали убить себя?
– Понимаю.
– То есть, по-вашему, убийство – это нормально?
– Это другое, – ответила я, повышая голос. – Разве вы не понимаете, что делаете? Вы пытаетесь заставить меня думать, что я сумасшедшая.
Я встала и хотела уйти из кабинета, но остановилась, когда услышала, что другой человек подал голос. Его звали Адам. Он был намного моложе меня, но в его жизни все оказалось намного хуже: отчим растлил его еще в детстве, у него умерла мама, которую он никогда не любил, и это было взаимно; и в попытках выжить он торговал собой на улицах. Адам неоднократно пытался свести счеты с жизнью, но ему не удалось убедить врачей, что он шел на это сознательно. Как и всем нам, ему давали успокоительные, и он проходил электротерапию, которую ненавидел.
– Я согласен с ней. Это не убийство, это нечто другое. Я знаю, потому что я пытался сделать это много раз, – сказал Адам, глядя на доктора своими серьезными голубыми глазами. – Она права: мы не сумасшедшие. Но если останемся здесь, то станем такими.
Некоторые пациенты закивали в знак согласия.
– Я вижу это так, – вмешалась Пегги. – Врачи изо всех сил стараются вылечить нас. Нас кормят три раза в день, мы спим ночью в чистой постели, мы можем мыться каждый день – всяко лучше, чем во время войны в Англии. Это особняк Безумного Шляпника: все мы немного сумасшедшие, даже медсестры и врачи.
Все присутствующие присоединились к диалогу, задавая самые разные вопросы:
– Кто оценивает уровень безумия?
– Если мы все безумны, то кто скажет, что такое норма?
– Безумие – это норма?
– То есть, чтобы быть в своем уме, я должен быть сумасшедшим?
– Если врачи – психи, то мы должны возглавить группу!
– А мне нравится считать в уме. Это значит, что расчеты производятся в голове и ты ничего не пишешь на бумаге. Это не безумие.
Медсестра захлопала в ладоши, точно в ее голове кто-то нажал на тревожную кнопку, и призвала к вниманию.
– Спасибо всем вам за это групповое обсуждение, которое было таким интересным и заставило нас о многом задуматься. А сейчас доктору Джонсону нужно кое-что сказать перед тем, как вы пойдете на обед.
Доктор поднял взгляд и улыбнулся доведенной до совершенства улыбкой. Поправив бумаги на коленях, он начал читать.
– Пегги, ты на этих выходных можешь отправляться домой. Запишись ко мне на прием через две недели. Это же касается следующих людей… – далее он назвал еще несколько имен и продолжил: – Список людей, которые могут отдохнуть на выходных, повесят на доску. А сегодня все, кто в состоянии, пойдут на прогулку.
– Куда мы пойдем? – спросил кто-то.
– Мы пойдем в зоопарк.
Лучше места было не найти.
____
Пока я находилась в больнице, я обратила внимание, что мое сердцебиение иногда было нерегулярным: порой я задыхалась и чувствовала слабость. Врач сказал, что причина аритмии в передозировке и что беспокоиться не о чем. Он выписал мне лекарство, которое следовало принимать всякий раз, когда я буду чувствовать приближение приступа, и добавил, что эта проблема будет со мной до конца жизни.
– Просто не забывайте носить с собой таблетки, не подвергайте себя слишком сильному стрессу, не курите, не пейте алкоголь и хорошо питайтесь.
На тот момент я не курила и не пила, но предыдущие годы взяли свое. Очевидно, что стресс сказался не только на моем разуме, но и на теле.
Обстановка в больнице была напряженной. Мы жили на пятом этаже, и двери по понятным причинам всегда запирались. Тем не менее Адам каждый божий день проверял их. И однажды он обнаружил, что балконной двери просто не
