Мэри Джейн - Джессика Аня Блау
Немного поговорили о разбитой посуде. Доктор Коун затронул тему буддизма, отрешения, и веры в то, что материальные вещи не имеют никакой духовной ценности. Мне стало интересно: можно ли евреям верить в Будду больше, чем в Бога, как, судя по всему, доктор Коун? Миссис Коун сказала, что всегда ненавидела эту посуду, потому что она была подарена ее матерью и олицетворяла потребность матери навязать миссис Коун свою систему ценностей. После этого я на некоторое время потеряла нить беседы, обдумывая услышанное. Мне никогда раньше не приходило в голову, что иногда тарелки – это не просто тарелки, а вещи могут выражать идеи более действенно, чем сами идеи.
Когда я снова включилась в разговор, Шеба настаивала на том, чтобы оплатить Коунам новую посуду. Она спросила миссис Коун, где можно купить новые тарелки.
Миссис Коун пожала плечами.
– Я никогда этим не занималась. Как-то не интересуют меня подобные вещи.
– Я был бы счастлив есть с бумажных тарелок до конца своих дней, – сказал доктор Коун. – Или с газеты, чтобы было меньше отходов.
– Мэри Джейн, – обратилась ко мне Шеба. – Где твоя мама покупает вещи вроде посуды?
– Думаю, большинство жителей Роленд-Парка ходят в «Смит», – ответила я.
– Ну, конечно! – кивнула миссис Коун. – Чувствую себя инопланетянкой-хиппи каждый раз, когда я там бываю. Но да, там действительно можно найти посуду.
– В моем детстве, все стаканы у нас дома были с заправки, – сказал Джимми.
На заправках клиентам и сегодня предлагали бесплатные стаканы, но мама и папа всегда от них отказывались, сколько бы я ни умоляла. В итоге мне надоело о них мечтать.
– У меня есть стакан с заправки с Багзом Банни! – воскликнула Иззи, и тут же переменилась в лице, когда вспомнила, что стаканов больше нет.
– Прости меня, – простонал Джимми с мученическим видом.
– Да кому нужны стаканы с заправки, – сказал доктор Коун.
– ДЖИММИ! – прокричала Иззи. – Я НЕ ЗЛЮСЬ!
Все посмеялись, а потом Джимми пробормотал:
– Я… э-э… пойду, наведу порядок в гостиной.
– Да, – согласился доктор Коун. – Думаю… думаю, это пойдет на пользу твоему самочувствию.
А Иззи сказала:
– Мы с Мэри Джейн собирались делать из книг алфавит.
– Мы собирались переставить книги на полках в алфавитном порядке, – пояснила я.
Миссис Коун покачала головой и улыбнулась.
– Мэри Джейн, у меня нет слов!
Шеба наклонилась ко мне и обняла одной рукой.
– А знаешь, ты чем-то напоминаешь мне меня.
– Правда? – Шеба была такой яркой женщиной. И пусть я не смогла бы объяснить, что делает человека сексуальным, я точно знала, что Шеба была именно такой. Сексуальной. Я, говоря откровенно, не была ни яркой, ни сексуальной – ни в малейшей степени. Разве что сексуально зависимой. Можно ли было приравнять это к сексуальности?
– Да. Твоя любовь к порядку. Твоя открытость. Твоя потребность укрощать хаос и брать его под свой контроль.
– Что такое хаос? – спросила Иззи.
– Книги на полу в гостиной, – сказал доктор Коун.
– Кухня вчера перед сном, – продолжила миссис Коун.
– Мысли у меня в голове, – добавил Джимми.
После завтрака Иззи, Джимми и я переместились в гостиную. Я захватила с собой блокнот на спирали и красный мелок. Я решила записать алфавит для Иззи, чтобы она видела порядок букв сразу, без необходимости пропевать мнемоническую песенку.
– Первой идет буква «А». – Я нарисовала большую красную «А» на первой странице блокнота.
Иззи упала на землю, как марионетка, которой подрезали веревочки.
– Как сказать «А» по-французски? – спросила Иззи. Во время наших вечерних чтений «Мадлен» я иногда заменяла английские слова французскими (как и все девочки в нашей школе, я изучала французский с детского сада), и это приводило Иззи в восторг.
Я отложила в сторону несколько книг и опустилась на колени на пол.
– Точно так же, только немного гортаннее, как будто доктор положил тебе палочку на язык и попросил сказать «А».
– А-а, – протянула Иззи.
– У меня есть идея. – Ребром босой стопы Джимми отодвинул в сторону стопку книг в твердых переплетах, а затем сел на пол рядом со мной. – На каждую букву алфавита мы по очереди будем называть песню, которая начинается с этой буквы. И если кто-то не может вспомнить подходящую песню, он получает очко. Проигрывает тот, у кого очков больше всего.
– А, Б, В, Г, Д, Е, Ё, – пропела Иззи. – Я выиграла.
– Пока рано, – сказал Джимми. – Дождись, пока мы приступим к работе. Когда мы играли в это в детстве, нельзя было начинать, пока машина не тронется с места.
– Ваша мама и бабушка тоже играли? – спросила я.
– А как же. Причем бабушка пела только церковные песни. Для нее самое раздолье начиналось, когда мы доходили до буквы «И».
Я переживала, что Джимми сочтет меня такой же оторванной от жизни, как его бабушка. Единственные песни, которые я знала, я знала благодаря церкви, лагерю герлскаутов, близнецам и пластинкам с бродвейскими мюзиклами из нашей коллекции. Конечно, теперь, когда мы с Иззи столько раз ставили пластинки «Раннинг Уотер», я знала и некоторые песни Джимми. Но мне показалось, он не одобрит, если я буду петь его песни в рамках игры.
– Ладно. Тогда давайте начнем ПРЯМО СЕЙЧАС! – Иззи, словно трофей, подняла над головой одну из книг.
– Минуточку! – Я подняла руку, как на уроке в школе.
Джимми подмигнул и кивнул мне.
– Да, Мэри Джейн?
– Прежде чем убирать книги на полки, нам нужно разложить их стопками по алфавиту на полу. Стопка с авторами на «А», стопка с авторами на «Б», и так далее. Потом мы расположим в алфавитном порядке книги внутри каждой стопки. И только после этого начнем расставлять все по полкам.
Иззи опустила книгу и поднесла ее к лицу. Она прищурилась, разглядывая обложку.
– «С». Правильно? – Книга была написана Солом Беллоу.
– Отличная книга, – заметил Джимми. – Но «Оги Марч»[19] еще лучше.
– Хорошая попытка, – похвалила я. – Только смотреть нужно на первую букву фамилии. – Указательным пальцем я ткнула в фамилию на обложке.
– «Б»?
– Умница! Теперь все книги авторов на «Б» будем собирать… – я вывела на листе бумаги жирную букву «Б», после чего встала и освободила немного места у дальней стены, – …здесь. – Я положила листок с «Б» на пол.
Иззи перешагнула через книги и положила «Хендерсона – короля дождя» рядом с
