Как было — не будет - Римма Михайловна Коваленко
Она выбьет квартиру Вере и Саше Байковым, а потом расскажет об этом в статье, и Валентина позвонит из соседней комнаты и скажет: «Женечка, как прекрасно…»
Управляющего не было, и она уже около часа сидела на диванчике напротив белобрысой, пугливой секретарши Шуры и пыталась ее разговорить.
— Человек должен иметь собственное мнение, — говорила она, — а вы боитесь слово сказать.
— Почему боюсь, — шепотом отвечала Шура, — я тут недавно и ничего не знаю.
— Я вас не о стройке спрашиваю, а совсем о другом. Тут знать нечего, надо просто иметь собственное мнение. Человек, в данном случае ваш управляющий, назначает корреспонденту прием в три часа. Сейчас без семи минут четыре, а его нет. Это хорошо?
— Я не знаю. Наверное, его кто-нибудь задержал.
Он появился ровно в четыре. Начальственным жестом показал ей на дверь — прошу. Сам прошел вперед, повесил плащ и, расстегивая на ходу пуговицы пиджака, направился к столу. Женя повернула кресло, чтобы не сидеть к нему профилем, а глаза в глаза. Достала блокнот, шариковую ручку, подняла голову и увидела, что это был уже другой управляющий, не вчерашний. В его глазах появилось выражение. Он смотрел на нее как на врага.
— Я разобрался с семьей Байковых. Мы даем им квартиру из резерва построенного дома.
— Вот видите, — она вздохнула с облегчением, хотя и не сомневалась, что так оно и будет. — Но разве нельзя это было сделать сразу? А если бы Вера Байкова не написала в редакцию, если бы я не приехала?..
— Тогда бы они не получили. И тогда бы я лично не знал, что Виктор Смирнов, член нашего постройкома, уже скоро год скитается без жилья и последние два месяца незаконно живет в общежитии.
— Какой Виктор Смирнов?
— Хозяин квартиры, в которой живут Байковы.
Женя помолчала: значит, квартиру Байковы получают потому, что заняли место ее хозяина, какого-то Виктора Смирнова. А кто тогда занял их квартиру?
— Этот случай. Андрей Андреевич, меня интересует по многим причинам, — сказала она значительно. Пусть он не думает, что так просто вывернулся из этой истории. — Почему вообще возможны нарушения в распределении квартир. Кто, например, занял квартиру Байковых? И по какому праву занял?
— Там живут Афанасьевы. Квартиру им вне очереди выделил построй ком.
— Но ведь они даже не работают на вашем строительстве.
Управляющий поднялся над столом, шея и щеки у него покраснели.
— Они работали. Все отдали стройке. Он сорок лет, она тридцать пять. Не этой — другим. Стройки нет постоянной, и вместе с тем она одна. Это у них первая в жизни квартира. А в молодости, в ваши годы, — палатка, барак, тачка по скользким мосткам… — Он задохнулся, дрожащей рукой нажал хвостик сифона, струя облила ему рукав, и, когда пил, несколько капель упало на галстук. — Молодая семья, у нее все впереди, ей надо, в первую очередь надо… А у кого все позади, тому в какую очередь? Я — за стариков! Молодые поспеют к квартирному раю, а вот старикам надо успеть что-то дать. Да! — Он прошелся по кабинету, остановился, ткнул в нее пальцем. — Надо успеть!
Вытер платком лоб, вернулся к столу, сел за него, положил ладони на гладкую полированную поверхность.
— Недавно анонимку из газеты переслали: дескать, шофер нашего энергетика, проработав два месяца на стройке, двухкомнатную квартиру получил. Это ж надо! У человека жена умерла, дочка его Шурка вон у меня в приемной сидит, мать его к нему переселилась, чтоб в беде помочь, и тоже кто-то позавидовал. Два месяца на стройке! Ну и что? А главный энергетик сколько? Тоже два месяца? Шофер его с ним приехал, на прежнем месте после смерти жены квартиру сдал… — Он выпил еще воды и утих. Тихим, усталым голосом спросил: — Что за люди такие, чему завидуют?
— Его фамилия Скурилло?
— И вам успели нажаловаться…
— Может, не завидуют, а просто не знают и… домысливают.
— Так надо, чтоб знали.
— Вы это мне говорите?
— Кому же еще? Вы же пресса. Приехали квартиру выбивать, вступились за молодую семью. Потом распишете в статье, как взяли управляющего за горло, квартиру Байкову обеспечили. И пойдут к вам письма. И будете вы каждому квартиру выколачивать.
— Что же делать? — Она спросила неожиданно для себя, задумалась и спросила своим естественным, «домашним» голосом.
— То, что и делали, — ответил управляющий, — мы будем строить, вы — статьи писать. Я позвоню в вашу редакцию, попрошу, чтобы продлили вам командировку. Вам надо хорошенько изучить этот вопрос. А то декламируем на каждом совещании — гласность, гласность, а доходит до дела, и каждый, кому не лень, изобретает свой сюжет на квартирную тему. А вы разберитесь досконально. У нас, строителей, этот вопрос специфический. Пять-шесть лет на одном месте, только обживемся, к горячему душу привыкнем, и опять из времянок в очередь выстраиваемся. Так остаетесь? Звонить редактору?
Она молчала. Антон скажет: «Ну, ты, мать, отличаешься. Может, не в детский сад, а в детский дом определим Саньку и закроем эту родительскую тему?» Она ответит: «А как другие мужья, у которых жены проводники, геологи, тренеры?» И еще скажет, что не собирается бросать свою работу. Кроме своей квартиры с потолком, окнами и кухней, у нее каждый город, каждый поселок-квартира. В ней она гость и не гость. И уж совсем не прокурор, судья и адвокат в одном лице. Она поняла вдруг, кто она такая — помощник. Сейчас, вот в эту минуту, помощник управляющего строительного треста. Она постарается ему помочь. Познакомится с Афанасьевыми и расскажет всем, почему они живут в квартире Байковых, расскажет о несчастном обозленном человеке, который звонит и боится назвать свою фамилию, а потом спросит у Андрея Андреевича: почему так все получилось? Кто виноват, что место гласности заняла ложь?
Такую статью не начнешь словами: «Вы знаете, какого цвета счастье?» Тут нужны другие, простые и точные, слова. Ей стало вдруг безразлично, понравится такая статья Валентине или нет. Валентина живет на другой улице. Ее квартира — театры, новые фильмы, вернисажи. Искусство, конечно, требует жертв, но все-таки меньших, чем жизнь.
— Что задумались? — раздался голос управляющего. — Остаетесь? Будем звонить редактору?
— Будем. — Она поглядела на него послушными глазами, как ученица на мастера.
…Если бы кто-то писал о ней статью, мог бы написать к этому случаю такие слова: «Столько людей ждет квартир, ничего не случится, если однажды квартира подождет человека». И она бы тогда спорила, доказывала: не квартира ждет, а Санька, Антон. Впрочем, никто о ней
