Три судьбы под солнцем - Сьюзен Мэллери
– Ты уверена, что с тобой все в порядке?
– Я в порядке, – отозвалась Мэдисон. – Просто забудь.
– Не могу. Я волнуюсь. Тебе нужно поговорить с мамой.
Дина прижала руку к груди. Поговорить о чем? Мэдисон больна? Что-то случилось в школе?
– Я с ней не разговариваю, – сердитым шепотом возразила Мэдисон. – И я ни за что не стану говорить с ней об этом.
– Но она твоя мама.
– Ну и что. Я не хочу, чтобы она считала, будто важна для меня. Ненавижу ее.
Дина прислонилась к стене, в груди все сжалось, глаза жгло. Этот безапелляционный отказ словно разрезал ее до самых костей и разметал куски.
– Ты ошибаешься, – настаивала Кэрри. – Она не такая плохая. Родители и должны указывать детям, что делать. Мой папа все время так поступает.
– Он другой. Любит тебя. Когда он смотрит на тебя, он так счастлив и горд. А она видит в нас только беспорядок, который ей придется убирать. Ее волнует, что подумают другие люди, а не то, что мы чувствуем. Она хочет, чтобы все видели, какая она идеальная. Думает только о себе.
– Даже если это правда, тебе все равно повезло. – Голос Кэрри был тихим. – Я бы все отдала, чтобы вернуть маму.
– Можешь забрать мою.
Отчужденный тон Мэдисон, такой холодный и взвешенный, заставил Дину задрожать. Она повернулась и пошла назад в свою спальню. Стены, казалось, шевелились, надвигаясь на нее, и она не знала, как заставить их остановиться.
– Мама?
Дина замерла и моргнула, фокусируя внимание на Люси.
– Что?
– Ты не сказала, могу ли я пойти на вечеринку. Надеюсь, ты скажешь «да».
Ее вторая старшая дочь, такая же светловолосая и голубоглазая, как Мэдисон, уставилась на Дину. Нелепые очки на носу делали ее похожей на сову. По контрасту с другими девочками Люси казалась более мягкой.
– Хорошо, иди.
Люси широко улыбнулась и подалась к ней, словно собиралась обнять, но в последний момент отпрянула и бросилась в свою комнату. Дина посмотрела ей вслед. Она уже потеряла Мэдисон. Будет ли Люси следующей? А потом – Одри? Одна за другой ее дочери отдалялись от нее, и, хоть убей, она не могла понять почему.
– Лучшее я приберег напоследок, – сказал Уэйд, направляясь по коридору в заднюю часть ее будущего офиса.
Энди последовала за ним, одинаково заинтересованная и его задницей, и достигнутым прогрессом. Там оказалась не только гипсокартонная стена – самая настоящая, но и большая часть доставленного медицинского оборудования. Оно пока лежало в месте, которому предстоит стать залом ожидания. Ремонт шел полным ходом.
Офис будет закончен через несколько недель, а вот с жилым пространством дело шло медленнее. На втором этаже разместятся кухня и большая комната, а также гостевая спальня и ванная. Там пока все оставалось на стадии «о, смотри, новая электропроводка». С точки зрения непрофессионала, гипсокартон выглядел куда более захватывающе, чем несколько проводов, потому что он реально определял очертания комнаты.
Как только второй этаж будет готов, Энди переедет в комнату для гостей, а Уэйд и его люди займутся работами на чердаке. Там устроят главную спальню, домашний офис и третью спальню. Весь проект должен завершиться где-то к сентябрю. Судя по тому, как продвигалось дело, у нее будет достаточно времени, чтобы открыть практику до начала занятий в школе.
Уэйд вошел в комнату отдыха и отступил в сторону. Энди посмотрела на красивые деревянные шкафы. Они пока не были установлены, и столешниц еще не было, но она увидела богатую отделку и детали декора.
– У меня есть шкафы! – радостно сказала Энди, проводя руками по стенке ближайшего из них. – Мне нравится.
– Хорошо, потому что такие же будут и наверху.
– Они прекрасны.
Уэйд предложил заказать одинаковые шкафы для всего дома. Один большой заказ, а не два или три небольших на различные модели, снизил затраты.
– Мы уберем их и положим пол, – сказал он. – Но я попросил ребят сначала поставить их сюда, чтобы ты смогла увидеть, как они выглядят.
– И как именно будут стоять, – сказала Энди, изучая расположение мебели. Она поняла, где будет раковина. – Ты был прав насчет длинной столешницы – действительно практично.
Свет лился из большого окна, выходившего на задний двор. Даже зимой комната отдыха будет светлой и яркой. Энди повернулась к нему.
– Мне все это нравится.
– Хорошо.
Его голос был низким и капельку сексуальным. А может, он был совершенно обычным и Энди просто реагировала на то, что находится в тесном пространстве с красивым мужчиной. Как бы то ни было, она ощутила приятное покалывание глубоко в животе, заставившее ее поежиться. Уэйд прислонился к гипсокартону.
– Ну как, приспособилась к жизни здесь, на острове?
– Я ищу свой путь. Все очень приветливы.
Энди подумала, не упомянуть ли свои попытки освоить пилатес, но решила, что ему это будет неинтересно.
– Ты спрашивала обо мне Бостон.
Энди почувствовала, как у нее отвисла челюсть. Мысли захлестнули разум. Бостон – невестка Уэйда, так что нет ничего удивительного в том, что она что-то сказала. Но все же… Разве не существует женской солидарности или вроде того? То, что Уэйд упомянул об этом в разговоре, могло означать одно из двух: либо он заинтересовался, либо хочет, чтобы она исчезла. В эмоциональном смысле, конечно, ведь если Энди внезапно уедет, то Уэйду не видать всей суммы за ремонт.
– Да, но не бери в голову, – сказала она и откашлялась. – Ходят слухи, что я лесбиянка, так что ты в безопасности.
Темная бровь приподнялась.
– А ты лесбиянка?
– Нет.
– Хорошо.
Хорошо? То есть… хорошо?
Он выпрямился.
– Я думаю, это было бы чересчур.
Энди поймала его взгляд. Она была высокой, но Уэйд был намного выше, и ей пришлось запрокинуть голову, когда он подошел ближе.
– У меня есть дочь.
– Я с ней познакомилась. Она потрясающая.
– Я тоже так считаю.
Он придвинулся еще ближе. Не прикасаясь, но определенно вторгаясь в личное пространство. Ее женская натура изготовилась к лобовой атаке, но Энди изо всех сил старалась не обращать внимания на мольбы изголодавшегося тела.
– Мы работаем вместе, – сказал Уэйд, протягивая руку и касаясь ладонью правой стороны ее лица. – Ты и я. Это усложняет ситуацию.
– Я очень хорошо умею решать проблемы, – пробормотала Энди. И подумала, что быть этого не может: ее мускулистый, очаровательный, широкоплечий подрядчик смотрит ей в глаза с интересом, который различило даже ее неопытное «я».
– Я собирался пригласить тебя на ужин, – сказал он. – Но вместо этого хочу сделать вот это.
Уэйд нагнулся и прижался губами к ее губам. Предыдущий первый поцелуй Энди испытала больше десяти лет назад. Больше всего ей запомнилось, что она чувствовала себя неловко и неуверенно. Но теперь она ощутила жгучее желание, возникшее от поцелуя мужчины, который явно знал, что делает.
Его губы прижались к ее губам со смесью голода и нежности. Энди чувствовала себя желанной и одновременно странным образом в безопасности. С ростом сексуального
