Любовь и другие мысленные эксперименты - Софи Уорд
— Ну хватит, — сказал он. — Может, пора сходить за Артуром? А, Элиза?
На макушку капнуло. Захотелось протереть очки, хотя все равно ничего вокруг было не видно. Они были всего лишь тремя тенями в лившемся из окна кухни желтом свете.
— Мы не можем умереть и продолжать жить, — сказал он.
— Мы не можем умереть и продолжать жить, — повторила Элиза.
— Потому и не понимаем, потому смерть и не имеет смысла.
Грег потянулся протереть очки о рукав и потерял равновесие. Шагнул назад, поскользнулся и, взмахнув руками, рухнул на мокрый газон. Тарелки полетели в разные стороны, застучали о стол и стулья.
— Черт, — помолчав, выругался Грег. — Простите.
— Ты там живой? — шагнула к нему Элиза.
Хэл переступил через осколки фарфора.
— Грег?
— Поскользнулся.
— Да уж, чертовски мокро. — Хэл протянул ему руку.
— Дождь идет, — вдруг расхохоталась Элиза. — Мы стоим тут в темноте под проливным дождем и говорим о смерти.
— Ага, — отозвался Грег. — Простите, что испортил вам все веселье.
Грег стоял в прихожей и ждал, пока сестра Элизы позовет Артура. Он был неплохо знаком с Фрэн, но проходить в дом все равно не хотелось.
— Хэл сидит у твоей сестры, — объяснил он. — А я сказал, что мне дождь не страшен.
— Там дождь? — сдвинула брови Фрэн. — Почему тогда ты не на машине?
— Пройтись захотелось. Ничего, не сахарный, не растаю. — Грег повел плечами, демонстрируя, сколько на него вылилось воды. — Но эти, британцы, сама понимаешь. Неженки.
— О нет, это не так. Мы раньше в сочельник по дороге в Литэм-Сент-Эннс пикники на обочине М-6 устраивали. Артур! — позвала она, обернувшись к лестнице. — Спускайся давай, он ждет.
Грег улыбнулся и в который раз подумал, как ему повезло, что он породнился с новой семьей Элизы, а не со старой.
По дороге он взял Артура за руку. Дождь теперь лишь слегка моросил.
— Хорошо провел время?
— Ага. Нормально. — Артур раскачивал руку Грега. — А ты?
— Упал в саду и разбил все тарелки.
Мальчик остановился. Глаза его блестели в свете фонаря.
— Я тоже кое-что разбил. Попало тебе?
— Я не нарочно.
— А… — Артур зашагал дальше.
— А тебе попало?
— Я не виноват. Джо сказал, я глупый, раз думаю, что мамуля в космосе, и я запустил в него игровой приставкой, а она попала в картину на стене, и стекло разбилось.
— Тебе бы поработать над меткостью. Тетя разозлилась?
— Сказала, Джо должен быть со мной помягче, потому что мне сейчас нелегко приходится. А еще сказала, что я не должен сочинять сказки. — Артур ухватил Грега за свитер. — Но я ведь ничего не сочинил, правда? Ты сам сказал, что человек может жить в космосе.
— Сказал, да.
— Если условия ему в самый раз. Как в сказке.
— Да. Но, Артур…
— Значит, она там. — Артур зевнул. — Убежала. Как Златовласка.
Мальчик обнял Грега за бедро и угодил рукой прямо в синяк. Грег поднял его на руки и пристроил у себя на боку.
— Уф, ну и тяжелый же ты стал, чувак.
До дома оставалось пройти еще две улицы. Грег был почти уверен, что сможет добраться, ни разу не уронив Артура. Мальчик стал задремывать, тело его потяжелело, и Грег покрепче прижал его к себе.
— Почти дошли, парень.
— Мы не знаем, чем кончится, — пробормотал Артур ему в куртку.
— Что-что?
Они поднялись на крыльцо, и Грег стал искать ключи. В прихожей загорелся свет, и по ту сторону стеклянной двери появилась Элиза. Артур протянул ручки к матери.
— Подожди секунду. — Элиза открыла дверь, Артур рванулся к ней, и Грег чуть снова не потерял равновесие. — Вот, теперь иди. — Он потер ребра.
Из кухни вышел Хэл.
— Спасибо, Элз. — Он поцеловал в макушку Артура, уткнувшегося матери в шею. — Давайте в следующий раз у нас?
Элиза улыбнулась и ткнула мальчика подбородком.
— Артур, попрощайся.
Тот помахал рукой.
— Спокойной ночи, Артур.
Хэл и Грег поцеловали Элизу и вышли в сырую ночь.
— Мы не знаем, чем кончится, — сказал Грег, когда они подошли к машине.
Хэл покосился на него, поправляя зеркало заднего вида, и отъехал от тротуара.
— Кто не знает?
— Так Артур сказал. «Мы не знаем, чем кончится».
— Он прав, — кивнул Хэл.
— Вот почему мы не можем понять.
— Это как-то связано с Рейчел?
Грег взглянул на Хэла. Очки у него запотели, и фонари светили еле-еле, а потому лица было не разобрать. Но он четко видел крупную голову, волны темных волос, складку между бровей и короткую бородку, сглаживавшую линию подбородка. Положив ладонь Хэлу на ногу, он ответил:
— Думаю, да.
И слегка надавил ему на бедро. Семь лет. За это время они поженились, завели ребенка, потеряли друга и одного из их родителей, купили дом, сплотились против всего мира. Долгий срок — столько потерь, столько приобретений. И в то же время короткий — так, небольшая часть их жизни.
Хэл припарковался, и они немного посидели в темноте. Струйки пара, вырываясь изо рта каждого, соединялись в воздухе. Вдалеке видна была бредущая по тротуару женщина с коляской, набитой консервными банками. Мать в Иллинойсе, наверное, как раз вернулась из церкви. Готовит сейчас ужин под телевизор и ждет его звонка.
7
Артулисс
Земля-близнец
Философ Хилари Патнэм изучал вопрос, влияют ли на термин внешние свойства предмета, который он называет, или только значение, которое мы ему приписываем. В созданном им мысленном эксперименте описывается человек, прилетевший на планету-близнец Земли. Вода здесь имеет то же название и те же свойства, что и на Земле, однако обладает другим химическим составом. Говоря «вода», жители планеты-близнеца подразумевают вещество с составом не H2O, а XYZ, хотя на вид и в их понимании это одно и то же.
«Значения просто не в голове!»
Хилари Патнэм. Значение значения
Когда до посадочной площадки осталось совсем немного, Артур внезапно передумал и взял левее. Следующие несколько минут корабль хаотично вращался в магнитном поле. Он отлетел от дома на две астрономические единицы, но этот отрезок пути был самым важным — примерно как попасть мячом в корзину во время баскетбольного матча. Артур кивнул. Матери не раз твердили: опаснее всего те последние дюймы, что проходишь перед самым рождением на свет. Ему помнилось, как они обе это говорили, хотя на самом деле, скорее всего, это были слова Элизы. Такое часто случалось. Он видел перед собой лицо Рейчел, но голос слышал Элизин. Оно и понятно, что он вообще мог запомнить в пять лет.
Пилотов учили, что каждое
