История села Мотовилово. Тетрадь 9 (1926 г.) - Иван Васильевич Шмелев
Дед, слушая вполне логичное рассуждение Саньки, не стал ему возражать, а только спросил:
– А что у тебя в корзинке-то грибов-то мало?
– Да я облазил, изшвырял почти весь лес, а грибов так и не нашёл вдоволь. Там грибов оказалось меньше, чем около края, – опечаленно проговорил Санька. – Недаром вчера я от Булолейки слыхал, она баила: «Ходила, говорит, эта в лес и не принесла ничего. Нет говорит, гриба, да и только!»
– Ну уж пускай она не врёт, понапрасну лясы не точит! Сам видишь, по сколько мы с Панькой набрали! – утверждал дед.
– Оно, конечно, грибы-то в лесу и есть, да я забрёл в такую чащобу, где комарья тучи, а грибов нету. Да тут ещё как нарочно глянь вверх, а белка карабкается по сосне к верху, к самой вершинке. Любуясь ей и преследуя, куда она ускачет, я и окружился совсем и умучился, что хоть караул кричи! Ладно я вскорости на кардон набрёл, а то бы…
– А я вот никогда в лесу не плутал, потому что надо по муравьиным кочкам ориентироваться. Пойдёшь влево, на железную дорогу наткнёшься, пойдешь вправо – на Криушу набредёшь, а если назад повернёшь, то непременно к Серёже выйдешь! – поучал ребят дед. – Правда, однажды сплоховал, обкуралесил весь лес, инда изустал, ноги повиноваться перестали, выбрел на поляну, смотрю – селение. Я-да к нему, спрашиваю попавшего встречь мужика.
– Это какое село-то?
– Румстиха! – отвечает тот.
– Эх, далёхонько я, видно, позабрёл, плутая по лесу в бессолнечный день, – рассказал дед про себя.
А про котомку дед промолчал. Когда, будучи ещё совсем в юности, возвращался он из Нижнего Новгорода с Ярманки пешком с котомкой за плечами. Решил пойти наикратчайшим путём, напрямик лесной дорогой. День клонился к исходу, а в лесу совсем завечерело. В лесном полумраке, за его котомку зацепился сучок сосны, сдёрнув её с плеч. С чувством испуга до вздыбления волос он, не оборачиваясь, припустился бежать, думая, что котомку-то с плеч сорвал вор-разбойник. Дома обдумавшись, наутро он решил сходить на место происшествия, оказалось, его котомка валялась невредимой на том самом месте, где сдёрнуло её с плеч кустом. Об этом-то и утаил дед…
– От тебя Саньк, в хозяйстве, никакого приполну нет, а только один голый убыток. Ведь только подумать надо, полдня проходил, прошалберничал без дела, а грибов не принёс! – таким укором ещё у порога встретил бранью отец Саньку. Только и глядишь, как бы от работы увильнуть, от дела отлыниваешь, бездельничаешь целыми уповодами! – А откуда бы всё бралось? Ведь не с неба всё валится, надо везде руки прикладывать. И на что только бьёте, на что надеетесь! Под лежачий-то камень вода не течёт! – поучительно и ворчливо бранился отец.
Санька, сознавая свою вину, молчал, а потом не выдержав, стал оправдываться перед отцом:
– Какой-то олух в лесу непрошено и нахально вторгся в мои грибные владения и побрал все мои грибы и мне ни одного гриба не оставил. После-то я излазил почти пол леса и ничего не нашёл, вот и пришлось домой возвернуться, с почти пустой корзинкой, – закончил свою оправдательную речь Санька, отмахиваясь от надоедливой мухи-жигалки и, вывалив из корзинки свои грибы, он принялся за чистку и сортировку их. – Эх, я и устал! – неосторожно высказался Санька.
– Ты что, камни ворочал что ли?! – упрекнул его отец. – Сходил в лес и устал!
А вечером из Санькиных грибов на ужин сварили отменную похлёбку, которой наелась вся семья. Бабушка Евлинья ела да похваливала. И от матери Санька получил похвалу за хорошие грибки.
– Ну, Саньк, грибы твои вкусны на славу! – похвалил грибы и отец.
Осень. Рыжьё. За дровами. Семион
– Красное летичко прошло и не видели, как! – глядя в окно проговорила бабушка Евлинья. – Листва на деревьях пожелтела, вон, грачи с скворцами собрались к отлёту в тёплые края! – С тоской в голосе проговорила она, наблюдая, как листочки с деревьев срываются, спадая, летят, словно порхающие птички, а стайка скворцов в отлёте, ей кажутся, подобно листьям, летящим с берёзы во время налёта порывистого ветра.
– А после отлёта пернатых гостей и буйного листопада жди, полетят и хлопья белого снега! – навевая зимнюю унылость на ребятишек, продолжала высказываться бабушка Евлинья.
К окну припали и Ванька с Васькой, они с большим интересом наблюдали, как ворона, найдя где-то рыбью голову, уселась на высоком столбе забора. Придавив добычу ногой, ворона деловито принялась толмачить её клювом. Отдельные отщеплённые сухие косточки падали на землю, а которые посмачнее, угождали вороне в рот. Расправившись с находкой, ворона встрепыхнувшись всем телом, клювом пригладила перья на спине и крыльях. Из-под её хвоста на землю выпал извилистый комочек, сдача от находки.
Вот и снова осень, вот и снова картофельное рытьё. Ссыпая в подпола нарытую в поле картошку. Панька с Ванькой занялись забавой. Они подобрали себе по остроконечному пруту и, нанизывая на концы мелкую картошку, размахиваясь прутом буркали картошкой по сторонам, кто дальше запустит. Удачно запосланные картошины летят до самой Слободы. Быть может, угождая кому в голову, кому в окошко! – но Паньке с Ванькой это нипочём, ведь забава есть забава, детское наслажденье. Ванька, насадив на прутик картошину, пообъемистей и, выйдя на дорогу размахнулся и буркнул: картофелина, сорвавшись, полетела на тот порядок улицы и угодила в окно избы Семиона Селиванова.
Стекло предательски тренькнуло, а из ворот появился сам Семион, который, не замедлив, кинулся за Ванькой, чтобы дать ему взбучку за урон в окне. Ванька испуганно пыхнул к своему дому, пока он бежал и скрылся во дворе, запыхался, как загнанная лошадь, еле отдышался, а от погони всё же успел удачно скрыться.
К вечеру день заненастился, из надвигающейся на село синевато-сизой тучи до самой земли ниспускалась белая грива дождя. В сумерках дождь усилился, а в ночи задождило вовсю. Дорога от дождевой воды залоснилась, а к утру её совсем развезло, стала почти не проезжей. В междуделье, пришедшая к Савельевым шабрёнка Анна, жаловалась:
– У нас картошка уродилась – горох…
После картофельного рытья, которое закончили в установившуюся теплынь «бабьего лета», соблюдая очерёдность, не задерживаясь, грянул октябрь со своей неустойчивой дождливой и холодной погодой. Настала пора буйных ветров с мелким навязчиво продолжительным дождём. Мокнет в поле ничем не прикрытая земля, гуляет по полевым просторам буйный ветер, а в селе в лужах скопившейся дождевой воды, мокнут листья, сброшенные ветром с берёз и вётел. А на дороге непролазная грязь. К вечеру ошалело по ветру мчавшихся
