Гуляевы - Игорь Фомин
Давясь от зевоты, Никитос прослушал часовую лекцию, делая для вида пометки в блокноте. Он уже заранее возненавидел всех этих клиентов, которых требовалось деликатно вылизывать. На следующее утро началась работа «в поле». Никитос принялся долбить рекламодателей, читая скрипты, которые ему любезно подсунула разлюбезная Эльвина. Общение с офис-менеджерами проходило без проблем – они охотно переключали Никиту-продажника на ответственного специалиста, втайне радуясь, что сбагрили от себя еще одного навязчивого «прилипалу» (он же – душка сейлз). После жеманного общения с секретаршами – полного реверансов, учтивости и слащавости, когда по десять раз говорится «спасибо» – наступал сложный этап, общение с лицом, принимающим решение. Иначе говоря, с мудаками, которые воротили нос от заманчивых предложений несчастного сейлза, словно английские лорды.
– Добрый день! Приветствует телекомпания «Орфей». Меня зовут Никита Гуляев, я менеджер по работе с клиентами. Вы можете уделить мне пару минут?
И тут начинался конкурс «отмазок»:
– Нет, ничего не нужно. Мы вам сами позвоним, если потребуется.
– У нас пока с деньгами напряженка. Перезвоните через…год.
– У нас другие каналы продвижения. До свидания.
– Ой, а зачем нам реклама на городском ТВ? Мы же работаем по всей России!
– А кто вам дал мой номер?
– Слушайте – достали! Вы звонили уже месяц назад. Я же просил больше не беспокоить.
Такие ответы ссыпались на предложения Никитоса, как из рога изобилия. Клиенты проявляли чудеса изобретательности, только чтобы отвязаться от очередного «продажника», самозабвенно втюхивающего своё барахло. Впрочем, находились и те, кто не стеснялся посылать в открытую. Так, маленький начальник одного очень крупного предприятия, судя по всему розовощекий толстяк в новеньком костюмчике, нагло заявил в трубку:
– А пошли вы на хер со своей рекламой. Зае…
Никитос не остался в долгу:
– Сам иди на хер, дебил конченный.
Жирный сноб хотел поделиться размышлениями по этому поводу, но коварный Никитос сразу же бросил трубку, заткнув поганую пасть в самый пикантный момент. Судя по всему, у начальничка рабочий телефон был без определителя номера, и тот в бессильной злобе катался по полу, срывая ярость на девочке-секретарше.
Бдительная Эльвина, которая сидела недалеко от Никитоса в навороченной гарнитуре, временами отключала музон, чтобы прислушаться к телефонным переговорам своих «продажников». Соблюдают ли они фирменные скрипты или порют отсебятину, распугивая состоятельных клиентов? После эпичной фразы Никитоса, адресованный злобному клиенту, Эльвина покрылась пятнами и величественно вышла на сцену, как Монсеррат Кабалье в партии Виолетты. Далее последовала публичная экзекуция Гуляева с получасовой нудной лекцией о клиенториентированности. Весь словесный поток сводился к одной прописной истине, которую настоящие сейлзы должны впитать уже с рождения, с молоком матери:
– Клиент всегда прав!
Эльвина схватила спасительный маркер и снова принялась выводить на флипчарте какие-то схемы, стрелки, англицизмы.
– Вот наша компания, вот наши клиенты. Итак, что является составляющими клиентоориентированного сервиса? Во-первых, effective communication…
Испуганные «продажники» достали свои блокнотики, спешно записывая речь оракула. Никитос громко протяжно зевнул, сладко потянулся, словно деревенский мужик на крыльце, спозаранку – даром что не пукнул – и смахнув на пол клиентский список, почапал из кабинета.
– Ты меня заводишь, детка! – признался Никитос напоследок Эльвине, послав ей воздушный поцелуй. – Но прошу – не одевай больше кружевное бельё. Ты же не девочка из массажного салона. Неси высоко знамя корпоративной этики!
Потерпев фиаско на поприще коммерсанта, поняв, что торгаш из него никудышный, Никитос подался в промоутеры. Сперва раздавал рекламные листовки у входа в гипермаркет, но затем подрядился работать…зеброй. Детскому кафе требовался уличный зазывала, который будет привлекать не столько детей, сколько платёжеспособных родителей. Напялив костюм безбашенной зебры из мультика «Мадагаскар», Никитос в июльский зной отважно скакал под палящим солнцем. Случалось, какая-нибудь «пьянь» дергала зебру за хвост, или же гоняла её по улице, снимая происходящее на смартфон. Устав от зебры, Никитос начал осваивать другие «драматические» роли: Лунтик, Шрек, Губка Боб и т.д.
За такую нехитрую работенку платили в тот же день, наличными. Худо-бедно хватало на холостяцкую житуху. Опять же – свободный график, свежий воздух, позитивчик. Но были и жесткие минусы. Особенно Никитосу доставалось в похмельные дни, когда летом приходилось гарцевать в душном костюме, истекая потом. Уже через пять минут «пребывания в образе» он был мокрый, как мышь, чувствуя себя каким-то промасленным, слащавым придурком, раздающим шарики случайным прохожим.
Другой минус – деньги быстро разлетались на гулянки. Никитос всё время одалживал у друзей, братьев, матери. За ним закрепился статус хронического нищеброда, человека с протянутой рукой. Он пытался выпрыгнуть из дурной бесконечности, занимал-перезанимал, побаиваясь звонков от раздраженных кредиторов, которым надоели его вечные отмазки. Бедность, как злобная крыса из сказки «Буратино», неотступно следовала за Никитосом, учиняя на старых деревянных счетах калькуляцию расходов. Она только и ждала момента, чтобы впиться в глотку нищего поэта, когда бремя долгов подорвет его хрупкое здоровье.
Случалось, после очередной гулянки, Никитос добирался поутру до работы пешком, потому что не было денег на проезд. Даже на обычную маршрутку не хватало, какое там такси! В обеденный час, когда офисный планктон разбредался по кафешкам на бизнес-ланч, Никитос довольствовался одинокой сосиской в тесте и раскаленным чаем в тощем пластиковом стаканчике. Наедался он вечером, дома – мать готовила вкуснейшие супы, обязательно – «второе», разные там котлетки, голубцы. Никитос, едва приходил с работы, бежал скорей на кухню греметь кастрюлями. Но крупная ссора с матерью из-за постоянных пьянок, вынудила сына покинуть отчий дом и снять комнатёнку на окраине города. Уж больно дешевой была здесь аренда. Как позже выяснилось – неспроста. Сосед по квартире оказался запойным алкашом, который вернувшись после очередного лечения из ГНД, безумно обрадовался новому жильцу, предложив «отметить» знакомство. Лечение для алкоголика не прошло даром – появилась вера в завтрашний день, чтобы со свежими силами пуститься во все тяжкие.
Ближе к Новому году, Никитос переквалифицировался из Лунтика в Дед Мороза. Вот тогда-то судьба и свела его с бывшим школьным приятелем – Евгением Балашовым. Они выросли в одном дворе, тусили в одной компашке, и вообще считали себя закадычными друзьями, но после девятого класса их пути-дорожки разошлись. Мудрые родители перевели Жентяя в престижную гимназию – подальше от «дурного влияния детей из неблагополучных, малообеспеченных семей». Здесь, в тихой математической обители, с отпрысками элитариев, Жентяю предстояло подняться на другой
