Правила Лебядей - Елена Ровинская
– К нему я ревную, – по-детски надувшись, сообщил он и сжал лацканы, прижав им ее руки. – Станиславский – уважаемый человек.
Стоя с ней рядом, видя, что она уже опять поплыла, Олег подумал о том, что хочет опять залечь с ней под одеяло, прижавшись к ее груди и попросить рассказать ему какую-то сказку. К примеру, о том, что она не мечтает заполучить Стэна.
ДЕКАБРЬ 2007
Домашняя педагогика
Ангелина и Соня с детьми смотрели диснеевский мультик. Один из их любимых, естественно. «Братец-медвежонок». И, кажется, все пятеро плакали от избытка чувств. В этом мультфильме поводов было предостаточно.
Дима не был уверен, подходит ли этот мультик для малышей. Он был уверен лишь в том, что девки выбрали его, считаясь только с собственными желаниями. Педагогика в этом доме волновала лишь няню. Его жена любила спросить, не была ли нянюшка с ним, когда он бегал по городу под кличкой Гестапо. Недаром же ее зовут Светлана Сергеевна. Это же чистой воды СС. А Соня, которая слова такого богатого «дис-цип-лина» не знала, поддерживала подругу во всем.
Стоило няне взять выходной, как дисциплина летела к черту.
Дети до обеда ходили в пижамах. С молчаливого поощрения матерей, таскали из холодильника сладости и бесились так, что стекла звенели. Ангелина считала, что детям нужно хоть раз в неделю побыть детьми. А Соня считала, что в неделе семь дней и все семь подходят.
В их понимании «быть детьми» обозначало ходить на ушах, словно ты бессмертен и беситься, словно завтра никогда не придет. Когда его дома не было, няня работала по полдня и раз-в-неделю превращалось в семь полдней.
Дети носились по дому и голосили, как дикари.
В один из таких дней анархии, дети решили съехать на санках вниз и кувырком полетели с лестницы. К счастью, лестница была покрыта толстым ковром и серьезно ребята не пострадали, но напугались здорово. Будь Дима и Макс дома, пострадали бы их свободолюбивые матери.
Но к их счастью, дома был лишь Олег…
Дима остановился в дверях.
Сперва он хотел поздороваться, но они так славно устроились, все они. Как курицы в окружении цыплят. Сабина сидела в кресле, прижавшись к Соне, которая обнимала девочку руками и ногами. А его собственные дети лежали в обнимку с матерью на диване.
Один из мальчиков устроил голову на ее животе. Второй, обняв руками за ноги, прижался щечкой к ее бедру. От этой картины у Димы защемило в груди. Влад что-то сказал и Ангела склонила голову, прижавшись губами к его взъерошенным волосам.
Алекс обернулся на брата и увидел отца.
– Папа! – завопил он и бросился к нему.
Дима встал на колено, поцеловал сына в голову и протянул вторую руку, чтобы обнять еще Влада и маленькую Сабину. Потом Соня вновь поманила девочку и мальчишек.
– Так, папе надо переодеться. Мы все сидим тут и смотрим мультик, пока нас снова не позовут.
***
Ему очень нравилось, когда Ангела сама готовила. Нравилось сидеть за столом на кухне, наблюдая за тем, как она расставляет тарелки, а мальчики помогают по мере сил. Влад важно разложил салфетки и теперь старательно расправлял одну в корзинке для хлеба. Алекс крепко зажав в ручонках солонку и перечницу, еще важнее, поставил обе на край стола, затем вскарабкался на стул и поставил их в центре.
Ангелина нарезала хлеб и положила в корзинку. Влад тут же понес ее к столу и отдал стоящему на стуле брату.
Глядя на них, двух маленьких человечков, кровь от крови его… Таких еще крошечных, таких еще беззащитных, Кан закусил губу. Любовь, что он испытывал к ним, заливала все его существо. Он отвернулся на миг, чтобы мальчики не увидели и…
– Мамочка, почему ты плачешь? – вдруг встревожился Влад.
Алекс охнул, и Дима резко поднял глаза. Она рассмеялась и отвернувшись, спешно оторвала салфетку.
– Что-то в глаз попало, – сказала она.
– Что? – не сдавались мальчики. – Что?
– Три самых моих любимых мужчины.
Она вдруг сделала шаг вперед, встала на колени и обняла рванувших к ней сыновей. Дима безмолвно скользнул на встречу и они четверо застыли.
– Я так вас всех, ребята, люблю! – шепнула Ангелина, сквозь слезы.
Больше никто из них ничего не успел сказать. На той стороне дома распахнулась парадная дверь, Олег вошел в дом. Видимо, уже поставил машину.
– Одевайтесь, я дома! – крикнул он.
Дима раздраженно подумал, что Соне хватает такта оставить их с Ангелой наедине, когда он возвращается из поездки. А вот Олег считает, что говорить им не о чем. Только, разве в постели.
– Олег! – завизжали мальчики, бросаясь к нему. – А где твоя жена?
– Я убил ее и спрятал тело в подвале! – страшным голосом сказал он. – Если придут менты, вам придется взять на себя «мокруху»…
– Олег! – поморщилась Ангелина, когда ее дети принялись радостно повторять непонятные им слова. – Сколько раз тебе говорить, чтобы ты не учил их таким вещам!?
– Че ты от меня хочешь? Я только-только стал на правильный путь. Тюрьма меня доконает… Влад, сколько лет дают за убийство?
– От десяти до пожизненно! – отчеканил мальчик.
– Вот, – нахально сказал Олег и подхватив мальчика на руки, потерся носом о его нос. – Как делишки на личном фронте? Кто-нибудь из вас закадрил маму-Линочку, пока ваш старый отец был в отъезде?
Дима устало поморщился: эта шутка начинала его бесить. Не потому, что он считал себя старым. Олег попал в другую его мозоль. Ту, что на самом деле болела: дети не знают, что значит «мать».
Влад нахмурился и ударил Олега кулачком по плечу. И повторил, на этот раз, не за ним.
– Наши девушки еще не родились, фиг ты их получишь, когда мы вырастем!
– Это ты так думаешь, – ответил Олег. – Моя жена родилась за четыре года до того, как я сам.
– Жена? – переспросила Ангела.
Олег качнул головой.
– Ты хочешь сесть и объяснить им, что значит сам акт половой саранхи без обязательств? Я – нет. Дай мне, скорее, пожрать и я опять к ней уеду…
***
Позже, сидя в гостиной перед камином, Дима сказал:
– Я слышал ваш разговор. Ты целых пять раз сказала «мама» и «мать»… Что-то случилось?
Ангелина еле слышно вздохнула.
– Не то, чтобы сегодня… Ты знаешь мою маман… Я не могу саму себя снова вырастить и с любовью заново воспитать… Эта сука во мне все живое убила… Меня от одного только слова «мама», колотит. С детства. Но тут мы смотрели мультик, они опять стали спрашивать, почему медвежонок зовет свою мать просто мама, а они меня мама-Линочка? И знаешь, я поняла: я ей этого не позволю. Еще и моих детей через меня поломать… – она повернулась к нему. – Я знаю, ты считаешь, что я херовая
