Марина Цветаева - Том 3. Книга 2. Драматические произведения
(Кладя ему руку на плечо.)
Без раздумья!Я тоже старый человек.Проводим вместе Старый Век,И в Новый — нас одна каретаПомчит. Что скажете на это,Мой Ариостов паладин?
Казанова
Я должен умереть один.
(Пауза.)
Идите, князь. Князь, Бога ради!Вы князь, фельдмаршал, здешний дядяИ дедушка… Князь, если ктоВас спросит обо мне — ничтоВ ночь новогоднюю не чудо —Скажите: раздражен иль в грудуТомов зарылся… Я чудак,И все привыкли… Словом, так,Чтоб нынче не хватились.
Князь де Линь
ХватитЛи средств у вас?
Казанова
Кто мастер тратить,Кто щедро платит, тот привыкК безденежью.
Князь де Линь
(протягивая ему кошелек)
Жак, вы старик,И я старик. На солнцах пятнаРастут…
Казанова
И так уж неоплатныйДолжник я ваш. Нельзя же всехБродяг одаривать.
(Смущаясь, прячет.)
Князь де Линь
А мехДорожный есть?
Казанова
Князь, вы безбожны!Великолепный плащ дорожный!
Князь де Линь
Подбитый ветром?
Казанова
(вдохновенно)
Да, но в немПять тысяч жен таким огнемГорели, сном таким блаженнымПокоились — вдоль всей вселенной:В возках, в каретах, в визави…
Князь де Линь
Прощайте, Агасфер Любви!
(Объятия. Выходит.)
Казанова
Розина…Родинки — кудряшки —Регалии… Теперь рубашки:Раз, две… Гм… Не хватает трех.Грабители! Последних крохЛишили! Равноправья принцип!Все разокрали! Якобинцы!Негодники! Ну две, так две…В таком нелепом воровствеЯ и слепца не заподозрю.Мои рубашки! Славный козырь!Добыча! Черт бы вас растряс,Колбасники свиные! Да-с.Жизнь. Да-с. Кончать в лесах богемских,Начав в Венеции. У немцевНе кровь, а сыворотка! ШутС рубашками! Не обойдутПоследнего из Кавалеров!Честь старая и АгасферовПлащ огнедышащий — при нас!Куда еще в последний часПомчит — в какие Трапезунды?Меня Folia Vagabunda[27]Моя? Последняя из всехРоз, Флор, Марий, Елен и Ев…О, как меня обворовалаОдна Марион!Бьет одиннадцать.— Так. КарнавалуОсталось час. — Но что за храмЛюбви была! —
(Сгребая и швыряя в чемодан разбросанное тряпье.)
Ну-с, старый хлам! —И как потом о ней я плакал!
(Берет со стола Ариоста.)
Ну-с, старый, отвечай, оракул:Когда к Хароновой рекеСпущусь, — и с чьей рукой в рукеОчнусь в небесных будуарах?
(Из книги вылетает письмо. Подымает. Читает.)
«Когда-нибудь в старинных мемуарах —Ты будешь их писать совсем седой,Смешной, забытый, в старомодном, странномСиреневом камзоле…
(Смотрит на свой камзол)
где-нибудьВ Богом забытом замке — на чужбине —Под вой волков — под гром ветров — при двух свечах —Один — один — один — со всей ЛюбовьюПокончив, Казанова! Но глаза,Глаза твои я вижу — те же, в угольВсе обращающие, те же, в пепл и прахЖизнь обратившие мою… Я вижу…И литеры встают из-под руки, —Старинные — из-под руки старинной,Старинной — старческой — вот этой вот — моей…
(Смотрит на свою руку.)
Когда-нибудь в старинных мемуарахКакая-нибудь женщина — как яТакая ж…»
На пороге — существо в плаще и в сапогах. Высокая меховая шапка, из-под нее медные кудри. Вся в снегу. Стоит неподвижно.
Казанова
Весь небесный сонм!Вы — Генриэтта или сон?
Франциска
Не сон я и не Генриэтта,Я — он, верней сказать: одетаКак мальчик — как бы вам сказать?Я — девочка.
(Отряхивает плащ.)
Казанова
Но дети спатьДолжны, а не бродить, как духи!
(Разглядывает.)
Костер в глазах. Сережка в ухе.
(Кладет руку на огонь свечи.)
Нет, жжется. Брежу или сплю?
Франциска
(отчетливо)
Я к вам пришла сказать, что вас люблю.
Казанова
(успокоившись)
Так. Значит, сплю. Должно быть, по дорогеИз Дукса. Добрый Жак укрыл мне ногиПлащом. — А все ж польщен! И вот под звонИ стон метельный — сплю. И вижу сон.Так. Стало быть, дитя пришло сказать мне:«Я вас люблю». Музыки нет приятнейСих слов. Готов их слушать по часам(Должно быть, их подсказываю сам!)
(Поддразнивая.)
Мне двадцать лет, я молодой, я храбрый…
Франциска
Да вы не спите! Я святую правдуВам говорю!.. Я знаю, что глупа,Что так нельзя! Но целая толпаГостей у них, и через край все вазыОт роз, а на сударынях алмазы,Как солнца! А в буфетной — столько вин!А вы один — такой прекрасный господин!Так лучше всех!
Казанова
(себе)
Должно быть, лесом еду.Я молодой?
Франциска
Нет, вы немножко седы,Но это ничего.
Казанова
Во сне — и сед!Обидно! Значит — девочка и дед,Да?
Франциска
Нет, не да! Дед глуп, дед глух, дед в тряпкиОдет. Скелет! И о какой-то бабкеБормочет от зари и до зари.
Казанова
Пожалуйста, потише говори.Боюсь — проснусь!
Франциска
(вынимая из-под плаща сверток)
А это, в узелочке,Здесь — только вы рассердитесь! — сорочки,Три штуки.
Казанова
(себе)
Неужели ж и сейчасЯ ими озабочен?
Франциска
Не спросясь —Вы не рассердитесь — что зачинила?
Казанова
(галантно)
Хоть и во сне, но это очень мило.Давно мне их не чинят наяву!Чуть женский голос — и опять живу!Морфея чудодейственная помощь.
Франциска
Я здешнему лесничему приемыш:Так, лесом шел и подобрал в лесу.Вот и расту!
Казанова
В двенадцатом часуТакого века хоть ничто не диво,Но все ж…
(Разводит руками.)
Франциска
(как о вещи самой естественной)
Я к вам пришла, чтоб стать счастливой.
Казанова
Обезоружен, коли лжешь — так лги!
Франциска
(занося ногу на локотник кресла)
Как нравятся вам наши сапоги?
Казанова
Для сновиденья что-то много прыти!
Франциска быстрым жестом пригибается к его руке. Тот, отдергивая.
Ай!!!
Франциска
Я ж перекрестилась, что не спите!— Мне очень стыдно! — Ох, что я за дрянь!Ох, что я сделала!
(Плачет.)
