Крейсер «Суворов» - Александр Ермак
Правда, на берег их не пустили. Пока корабль на рейде заправлялся топливом, водой и провизией, они рассматривали окрестность Камрани в дальномеры и визиры, слушали на построении лекцию прибывшего с берега коменданта:
– Знаю, что хочется вам на берег. Но поверьте, ребята, делать там особенно нечего. Местное население – это сплошь и рядом торговцы и проститутки.
Матросы переглянулись: «Как это делать нечего? А проститутки?..»
Несколькими годами ранее «Суворов» уже был в дальнем походе – как раз добрался до Камрани и потом вернулся в Союз. Но в этот раз они шли дальше на юг: «Точно в Индию».
Под солнцем было уже не то что тепло – жарко. И новая команда:
– Форма одежды: трусы, пилотка!
На юте поставили душ, в котором текла соленая забортная вода. Поначалу к нему выстраивалась очередь: всем хотелось охладиться. Но вскоре душ потерял популярность. Пока стоишь под ним – хорошо, но когда обсохнешь, то начинаются страдания. Кожа покрывается тонкой белой корочкой, оставшейся после испарения воды. Соль начинает стягивать, разъедать кожу – все тело чешется. Срочно нужно смывать с себя белый налет пресной водой, а ее на корабле – вдалеке от берега – ограниченный запас.
Зайдя в одну из ночей в гальюн, Белаш потер глаза: думал, что спросонья показалось. Но пригляделся и понял, что, вправду, вода в толчке излучает фосфорический зеленоватый свет. Направишь на нее струю, и в темноте начинают кружить переливающиеся разводы: как будто галлюцинации перед глазами.
Позже Матроскин объяснил ему:
– Ничего страшного, это особенные микроорганизмы в тропических водах светятся…
Миновали Южно-японское море и через Сингапурский пролив вышли из Тихого океана в Индийский. Проходили славящийся злачными местами город ночью. На берегу узкого пролива призывно горели огни неспящего, развлекающегося Сингапура. Но экипажу «Суворова» было не до веселья: матросы, мичманы и офицеры находились на своих постах, по бортам стояли автоматчики. Перед ночным проходом команду предупредили:
– Даже если случайно кто-то выпадет в Сингапурском проливе за борт, то будет расстрелян как при попытке бегства с корабля и перехода на сторону противника…
Первое море Индийского океана – Андоманское. Днем все на крейсере всматривались в горизонт, надеясь увидеть землю. Но, увы, «Суворов» прошел мимо Индии. И матросы, и офицеры были разочарованы: не случился заход в иностранный порт. Вроде как за границей находишься, а ничего заграничного и не видел.
Корабль продолжал двигаться на запад. Один за другим менялись часовые пояса. В другое время это показалось бы забавным. Но когда стоишь три часа на вахте и, думаешь, что осталось немного – через час сменишься, то очень неприятно услышать вдруг по трансляции:
– Корабль прошел очередной часовой пояс. Местное время …
И это значит, что часовую стрелку «отмотали» назад: теперь придется лишний час вахты стоять. Время на вахте тянется так долго…
– Земля! – наконец заметил кто-то.
Это был остров. Желтый, выжженный солнцем остров.
Бросили якорь. На борт «Суворова» поднялся штаб восьмой оперативной эскадры. Каюту № 1 занял ее командующий, контр-адмирал Хронопуло, который объяснил экипажу на построении:
– Остров Сокотра, рядом с которым вашему кораблю предстоит провести три месяца, принадлежит дружественному Йемену и имеет стратегическое значение. Он расположен в Аденском заливе – на выходе из Красного моря, по которому через Суэцкий канал в Индийский океан выходят корабли из Средиземного моря и Атлантического океана. Стоя у Сокотры, можно контролировать передвижения всех военных и гражданских кораблей в регионе… Мы здесь не одни, – добавил командующий эскадрой, – с другой стороны острова стоит американская эскадра во главе со своим флагманом, авианосцем «Мидуэй»…
О «добрых соседях» на крейсере узнали в тот же день. Из-за острова прилетела четверка американских самолетов. Прошлась над самыми мачтами «Суворова», хотя это и запрещено международным правом.
– Провоцируют! – качали головами офицеры крейсера, глядя вслед улетевшим американцам.
Накануне выхода крейсера на боевую службу газета «Правда» сообщала:
«В связи с политикой СССР в отношении Афганистана, в частности, вводом советских войск в эту страну, президент США Дж. Картер объявил о решении американской администрации отложить рассмотрение и ратификацию Договора ОСВ-2 в Сенате США; отсрочить открытие новых американских и советских консульств; прекратить или сократить экспорт в СССР ряда товаров, в том числе сельскохозяйственной продукции; приостановить экономические, научно-технические и культурные обмены между СССР и США…»
После того как американцы бойкотировали московскую олимпиаду, между США и СССР вновь «пробежала черная кошка». На фоне усиливающейся международной напряженности с «Мидуэя» каждый день прилетали «гости», чтобы проконтролировать происходящее на «советской стороне» Сокотры. Вели себя американцы очень нагло. Следовали за крейсером во время его учений, пикировали на него.
С «Суворова» на американцев смотрели сквозь прицел зенитных орудий. Легкое нажатие пальцев на гашетку, и очередь из скорострельных автоматов просто разрежет на части низколетящую цель.
Постепенно к шуршащим в небе американцам привыкли, как к назойливым мухам. Крейсер выполнял разные боевые задачи: то отрабатывал заправку топливом от танкера на ходу, то во время учений прикрывал десант, высаживающийся вместе с йеменцами на остров, то по морским целям стрелял всеми калибрами орудий…
Все время нахождения у Сокотры экипаж «Суворова», так же как и других кораблей «индийской эскадры», изнывал от жары. Белаш помнил, что у этого проклятого острова, сколько воды в себя не вливаешь, все равно столько же обратно через кожу выходит. Суп начинаешь есть, а пот сразу на лбу выступает, течет по бровям, с носа обратно в миску капает.
Пить на Сокотре хотелось все время. Поначалу весь экипаж налегал на дистиллят – очень холодную дистиллированную воду, которую втихаря добывали из кондиционеров и рефрижераторных установок. Но вскоре эта жидкость была предана анафеме. Оказалось, что такой приятный по жаре дистиллят вымывает соли из организма: у всего экипажа стали портиться, крошиться зубы.
«Пивка бы из холодильничка!» – думал тогда Белаш, да, наверное, и не он один. Но кто ж тебе даст пива на советском корабле? Здесь даже с обычной пресной водой напряженка. Ее «искать» нужно.
От жары на крейсере страдали и днем, и ночью. В раскаляющихся за день кубриках и каютах с железными переборками спать было просто невозможно. Офицеры на ночь перебирались с матрасами и бельем в кают-компанию, где имелся большой кондиционер. Матросы укладывались спать на верхней палубе. Когда утром переносили матрасы обратно в кубрик, то вся деревянная палуба становилась пятнистой. Там где спали матросы – сухое дерево, в промежутках же между ними – мокро: если температура ночью хоть немного и спадает, то влажность воздуха круглые сутки
