Любовь в Сочи, мопс и белые ночи - Женя Онегина
– Виноват! Ваша светлость! Исправлюсь!
Друг тяжело вздохнул и сказал:
– Свят, меня это не касается. И сестре я своей тоже ничего не скажу. Только не вздумай обидеть девочку. Мы возвращаемся в отель. Всем будет лучше, если сегодня она тебя не увидит.
– Уже ухожу. Только… – Я замялся. – Дашь мне ее номер телефона?
Гарик посмотрел на меня с интересом.
– Серьезно? Даже так?! Нет, друг мой, от меня ты его не получишь.
Я усмехнулся, пожал ему руку и направился к выходу. В спину донеслось:
– Только если хорошо попросишь, Святик!
Я решил не отвечать.
А дома меня ждал сюрприз.
На диване в гостиной, в полной темноте сидела Микаэла. У нее на руках дремало чудовище. При виде меня мопс недовольно засопел и сполз на диван. Я почесал его за ухом и сел рядом.
– Какими судьбами? – спросил я.
– Твоя мама попросила…
– Я не сомневался, – усмехнулся я. – Со мной все ясно, с мамой тоже. Но зачем это тебе?
Мика молчала долго. Слишком долго. Мопс успел забраться ко мне на колени, свернуться в клубок и снова заснуть. Но я не торопил. Мне очень нужна была правда.
– Я хочу, чтобы ты был счастлив, Свят… – Голос ее звучал глухо.
– И что заставляет тебя думать, что это не так? – прозвучало это с еле заметным намеком на сарказм. Но она услышала, грустно улыбнулась.
– Я слишком хорошо тебя знаю, – ответила Микаэла.
– Не говори глупости, Мик, – огрызнулся я. – Тебе не идет. Мы не виделись три года, и я давно успел повзрослеть и снять розовые очки.
– Я очень перед тобой виновата, Свят…
– Виновата, – легко согласился я. – И я виноват не меньше. Я не должен был тебя тогда отпускать.
Микаэла негромко рассмеялась, протянула руку, чтобы погладить мопса, и положила голову мне на плечо.
– Ты не смог бы меня остановить, Свят. И ты прекрасно это знаешь.
– Я должен был хотя бы попытаться.
Мика ничего не ответила.
Некоторое время мы сидели рядом, в полной тишине. Я перехватил ее руку и переплел ее пальцы со своими, поднес к губам и поцеловал костяшки.
– Почему ты оттолкнул ту девочку, Свят?
– А ты-то откуда про это знаешь?
– Ммм, есть добрые люди, которым ты не безразличен…
– Шарапова? – догадался я.
– Твоя мама может мёртвого разговорить. У Кати не было ни единого шанса.
– Не было, – легко согласился я. – Я испугался, Мик. Она такая нежная, домашняя девочка. И рядом с ней так тепло. Я ее сломаю, понимаешь?
– Нет, не понимаю.
– Ей еще год учиться. Она в Москве, я мечусь между Питером, Сочи и Петрозаводском. Мы не справимся.
– И поэтому ты все решил за нее?
– Да. – Мой голос предательски дрогнул.
– Ты не прав, Свят, – Мика покачала головой. – Она имеет права выбирать сама. Пожалуйста, дай вам шанс.
– Ты опоздала, Мика, – ответил я просто. – И твои сведения устарели, так и передай моей маменьке. Алиса в Сочи, мы виделись только что. И теперь ее дядя угрожает мне жестокой расправой, если я сделаю ее несчастной. А я, знаешь ли, еще жить хочу.
– Дядя? Это серьезно. Во что ты опять влип, Ремизов?
– Гарик, Мика. Алиса оказалась его родной племянницей. И я обязательно выясню, кто именно, отправляя ее в “Медвежий угол”, забыл мне об этом рассказать.
Мика расхохоталась. Громко, до слез и икоты. Мопс поднял голову и уставился на девушку с явным осуждением.
В ночной темноте гостиной она казалась такой хрупкой и ранимой. Я вспомнил, как нам было легко вместе когда-то, и сердце забилось чаще. Мы были слишком беспечны и юны, когда я, сдернув ее нелепую шапку, целовал ее в темной питерской парадной. И “Крылья” Nautilus Pompilius звучали повсюду, отражаясь от стен, звенели, словно предупреждая об опасности, оконные стекла. А мы пили друг друга, пытаясь насытиться. И в крови бурлил адреналин. Словно после самой безбашенной гонки.
Упрямая пацанка со смешным именем Мика превратилась в изящную молодую женщину Микаэлу. Именно она сейчас хохотала в моей гостиной.
– Мик, я решил уступить Царевичу твою долю, – сказал я просто.
Она замолчала. Подтянула на диван ноги и встала на колени рядом со мной, сжала в ладонях мое лицо и спросила:
– Правда?
– Правда, Мик, – я потерся щекой о ее ладонь. – Нет смысла упрямиться. “Микаэла” – это наше детище, но без Дениса мы бы не справились. Пришло время двигаться дальше. И я не хочу, чтобы из-за моей глупости и упрямства у тебя были проблемы. Напиши утром Царевичу, скажи, что я согласен.
– Ты отпускаешь меня, Свят? – спросила она тихо.
– Отпускаю, Мик. Глупо цепляться за прошлое.
Микаэла легко провела ладонью по моей щеке и встала.
– Живи настоящим, Ремизов, – прошептала она. – Пожалуйста, живи.
И ушла.
Как тогда, не прощаясь.
Мы с чудовищем переглянулись и отправились спать.
Глава пятая
Алиса
К счастью, в огромной очереди на канатную дорогу нам с Аней стоять не пришлось. В последний момент Матвей решил пойти с нами, и теперь они с Мишей мужественно стояли в толпе у касс, пока мы с подругой пили лимонад в уютном кафе неподалеку.
– Ну и как тебе Миша? – спросила я, будучи не в состоянии больше сдерживать любопытство.
– Глупый вопрос! – ответила Анька и противно захихикала.
Вернувшись из похода, Миша, как настоящий мужчина (не то, что некоторые!) предложил Ане встречаться. Ева тогда еще долго возмущалась, что нужно было сразу замуж проситься, чтобы время не терять. Аня конечно же ответила согласием. Ему потребовалась всего неделя, чтобы подать документы в магистратуру в Москве и решить вопрос с работой и жильем.
Эти двое выглядели бесконечно счастливыми, и что-то похожее на зависть неприятно покалывало у меня в груди.
– Я встретила Ремизова, Ань, – призналась я и тяжело вздохнула. – Вчера. И от избытка чувств свалилась в обморок прямо на глазах у Игоря. Представляешь, они со Святом друзья! Он, конечно, обещал, что ничего не скажет маме, но… Что мне делать, Ань?
– Друзья, да, – задумчиво протянула подруга и виновато опустила взгляд. – Это Марина дала мне ссылку на “Медвежий угол”. Сказала, что Игорь работал над этим проектом.
– Конечно, как я могла подумать, что меня отпустят в незнакомое место! – я скорчила недовольную рожицу и показала Ане язык. – Но все равно ты предательница!
– Они вполне могли не быть знакомы, Алис, – примирительно проговорила Аня.
– Могли, – я усмехнулась. – Но знакомы. Что мне делать, Ань?
– А что Свят?
– Полон раскаяния… – я презрительно фыркнула. – Но
