Возвращение в Эдем - Валерий Борисович Бочков
У тебя два друга, в их жилах течёт кровь гордых индейцев, они храбрее королевских мушкетёров и благородней рыцарей Круглого Стола. Втроём вы каждый день спасаете человечество от страшных бед – вы останавливаете небывалое цунами и поток кипящей лавы из проснувшегося вулкана, разоружаете злодеев мирового масштаба, сражаетесь с пришельцами из других галактик и спасаете города от нашествия мертвецов. Фантазии ваши в миллион раз живей, того, что взрослые именуют реальностью. Ваши крепости и замки, фрегаты и космические станции сотканы из тумана, но туман тем летом прочней кирпича из которого построены школы, тюрьмы и казармы. Ваш союз, разумеется, тайный, туда не принимают не только плаксивых девчонок, но и вообще никого. Ну, может, за исключением Виннету или Робин Гуда. Тайные знаки союза выжжены солнцем на груди – это молния, звезда и стрела. На твоей груди – молния. Тот зигзаг ты аккуратно вырезал из пластыря, а после терпеливо лежал под солнцем – весь день и почти не шевелясь. До сгоревшего живота и облупившегося носа.
Сосновый бор и берёзовая роща, и река, и заброшенное кладбище на окраине за огородами – всё принадлежит только вам. Суть вещей и смысл жизни постигается опытным путём. Лес оказывается не суммой деревьев, а ловкой иллюзией, сплетённой из изумрудных теней и солнечных пятен. И лесная тишина – сплошной обман, составленный из тысячи шорохов, шелестов и шёпотов. На коре старой сосны можно разобрать магические символы, поняв их, ты станешь невидимкой или сможешь летать, как птица.
И когда костёр превращается в груду рубинов, а фиолетовый лес неслышно подкрадывается вплотную и дышит холодом в спину, наступает время страшных историй. Упоительных до мурашек. Жутких, как заклинания колдуна, зловещих, как заговор шамана.
– Чёрная Рука идёт по твоей улице, – могильный голос звучит тихо. – Чёрная Рука заходит в твой подъезд. Чёрная Рука поднимается по лестнице. Чёрная Рука перед твоей дверью…
И ты понимаешь, что нет сил закрыть замок, нет воли даже пошевелиться. Ты – жертвенный агнец и спасенья нет.
Это лето – особенное, это последнее лето детства. Ты даже не подозреваешь, что ждёт тебя после. Там, дальше, в неотвратимо надвигающейся взрослой жизни. Ты просто об этом не думаешь, тебе невдомёк, что у слов «смелость», «дружба», «честность» может быть очень горький привкус. И что мудрость – ей так гордятся взрослые, больше похожа на мешок с острыми камнями, который тебе придётся тащить на своём горбу до самого конца. Ты ещё не знаешь, каким тусклым может стать синий цвет, и, что зелёный с жёлтым – это не цвет июньского луга в одуванчиках, а окрас бортовой брони. Ты не понимаешь смысла слова «тоска» и тебе наплевать, почему уныние включено в список смертных грехов между прелюбодеянием и обжорством.
Это твоё последнее лето и поэтому запомни его как следует. В мелочах и деталях, со звуками и запахами. Впоследствии эта память тебе очень пригодится. Возможно, она даже спасёт твою жизнь. Вернее, то, что ты, вопреки здравому смыслу, упрямо продолжаешь называть жизнью.
Вермонт 2017
