Возвращение принцессы - Марина Евгеньевна Мареева
Лара взглянула на нее изумленно:
— Мы разве знакомы?
Нина не успела ответить — Лара ринулась в салон.
Нина проводила ее взглядом и двинулась по улице. Шла не торопясь, стараясь успокоиться. Твердя себе: ничего не произошло. Тебя хотели унизить — и не смогли. Не сумели. Успокойся.
— Подождите!
Нина оглянулась.
Лара уже выскочила из салона и бежала к ней, запахивая на ходу роскошную короткую шубку. Шубка — прелесть, только рановато она ее напялила… И, собственно говоря, что ей нужно от нее, от Нины?
Лара подбежала к ней, остановилась. Молчала, дышала тяжело, рассматривая Нину с каким-то избыточным, пристальным, недобрым интересом.
Теперь Нина поняла все. Поняла, кому звонила та, первая продавщица, почему Нину задержали в салоне… Тянули время. Ждали, пока приедет Лара, оповещенная о визите соперницы. О, бабы, бабы! Бабьи заговоры, бабьи интриги… Особая наука! Нина никогда не была в ней сильна.
— Где-то я вас видела… раньше, — выдавила наконец Лара.
— В посудомоечной, — пояснила Нина, выдержав этот долгий мучительный взгляд-рентген. — Я посудомойкой в ресторане работаю. Я вам юбку помогала почистить…
— В ресторане? — переспросила Лара, прищурясь. — A-а, вспомнила. Это когда Димка дебош устроил… Вон он вас где… высмотрел.
И она рассмеялась, не скрывая презрительного недоумения по поводу Диминого выбора.
— Мне нужно идти, до свидания. — Нина отвернулась было, сделала несколько шагов в сторону…
— Подождите!
Нина оглянулась.
— Я вас подвезу, — предложила Лара. Она уже перестала смеяться. Она была спокойна и весела. Еще бы! Ее предполагаемая соперница проигрывала ей по всем пунктам, вдвое старше, к тому же посудомойка. — Я вас подвезу, — повторила Лара и пошла к машине.
Нина взглянула на часы. Она опаздывала на свою газетную вахту в подземном переходе. Почему бы нет?..
Она села в машину, положив пакет со своей робой себе на колени. Взглянула на Лару… Она не испытывала к этой девочке ни неприязни, ни ревности. Какая ревность? К кому? К Диме? А кто он ей, Нине, собственно? Никто. Может быть, она его и не увидит больше никогда.
— Это он мне подарил машину, — сообщила Лара как бы между прочим. — И квартиру купил. Вообще, мы собирались расписаться… Может быть, еще поженимся.
— Совет да любовь, — произнесла Нина спокойно.
— Вот как? Вас это нисколько не задевает? Куда мы едем, кстати?
— Проспект Мира. А почему меня должно это задевать?
— Вообще-то я не удивилась, когда вас увидела, — сказала Лара, не ответив на Нинин вопрос. — Вы в его вкусе. Он не любит, чтобы все — как у всех. Чтобы — блондинка, глазки голубенькие и ноги из ушей росли. Ему чего-нибудь особенное подавай. Посудомойку предпенсионного возраста.
— Спасибо большое, — невозмутимо поблагодарила Нина. — Вы очень точно меня описали.
— Нет, я не хотела вас обидеть, — усмехнулась Лара. — Вы — ничего еще… Со следами былой красоты.
— Со следами следов, — уточнила Нина. — Остановите машину.
— Я ведь тоже сначала… другая была, — сказала Лара с какой-то внезапно прорвавшейся искренностью. — Когда он меня первый раз увидел, я была такая… Оторва, «кислотная», на роликах… У нас группа была, музыканты уличные… Я у них была певица. Можете себе представить?
— С трудом, — призналась Нина, глядя на ее шубку, на ее кукольное, тщательно подмазанное личико, на ухоженные руки, лежащие на руле. — Остановите машину, пожалуйста. Я выйду. Мы уже приехали.
— То есть как? — удивилась Лара. — Это Садовое.
— Я забыла… Я совсем забыла… Мне нужно зайти еще в одно место.
Лара притормозила.
— До свиданья. — Нина открыла дверцу.
— Подождите! — Лара перехватила ее руку.
Красивая девочка. Совсем юная. Гладкая кожа, глазищи — в пол-лица… Красотка. Что ему еще нужно? Классная подруга для «малинового пиджака». Он и пиджаков-то не носит, не любит. Все больше пуловеры да джемперы…
— Как вас зовут? — спросила Лара.
— Нина.
— Нина… — Лара смотрела на нее с отчаянной, истовой мольбой. — Нина, зачем он вам? У вас семья есть, наверное… Да?
— Да, — глухо откликнулась Нина.
— И вы ему, простите… — Она уже не хотела причинить Нине боль, она говорила искренне и убежденно. — Простите, но вы ему ненадолго понадобитесь! Ну, вы же умная женщина, пожившая. Вы же понимаете, не мне вам объяснять! Вы — не пара! Не! — Она чеканила каждое слово, каждый слог. — Па! Ра!
— Девочка, вас кто-то ввел в заблуждение. — Нина старалась говорить как можно спокойней. — Меня ничего не связывает с вашим… Димой. Я вам не соперница. Все, я спешу. До свиданья.
— Я его люблю, вы понимаете?! — Лара сжала Нинино запястье, не давая ей выйти из машины. — Я его люблю безумно, я жить без него не могу! — выкрикивала она хрипло. — Я его не отдам никому, костьми лягу! Не отдам! Вы думаете, мне вот это все нужно?! — Она огляделась загнанно. — Тачка, квартира, тряпки, цацки? Плевала я на них, мне он нужен! Он! Я только теперь это поняла!
— Рада за вас, — отрезала Нина, вырвав руку из цепких пальцев Диминой пассии. — Лучше поздно, чем никогда. Может, хоть теперь перестанете шляться по кабакам с другими мужиками. Рога ему наставлять. Привет!
И она выбралась из машины, с силой захлопнув за собой дверцу, пересекла тротуар на подгибающихся ногах, открыла первую попавшуюся дверь, вошла куда-то… Люди, давка, толкотня…
Прислонилась к стене, прикрыла глаза. Ее била нервная дрожь, сотрясая все тело. Зуб на зуб не попадал. Ничего не поделаешь, нервная разрядка. Слишком много унижений, слишком много обид и боли. Слишком много терпения и сил понадобилось ей для того, чтобы перенести их стоически, не сорвавшись ни разу.
— Ну? Я вас слушаю, — сказала продавщица.
Нина словно очнулась. Оказывается, она стояла в очереди. Она стояла в очереди, а очередь медленно двигалась вдоль стены, к прилавку, неспешно подталкивая Нину к хозяйке продуктового рая в несвежем колпаке.
— Колбасы какой-нибудь вареной, — сказала Нина, чтобы что-нибудь сказать, — полкило.
— Какой колбасы? — хмыкнул дядька, стоящий за Ниной. — Это ж бакалея.
Оказывается, она отстояла очередь в бакалейный отдел, в крупы-вермишели.
— Ну, дает! — Дядька уже хохотал в голос. — Колбасы ей! Не, ты слышал?
— А ну, помолчи! — оборвала продавщица. — Она смотрела на Нину с сочувственным пониманием. — Мало ли чего бывает, — добавила она негромко. — Задумаешься, не туда встанешь. Всякое бывает. — И она улыбнулась Нине ободряюще, дескать, держись, подруга! — Давай, я тебе лучше валерьяночки отпущу. — Продавщица достала из кармана халата баночку с таблетками. — Сразу две глотай. Проглотишь?
Нина улыбнулась ей благодарно и кивнула.
— А вот тебе и колбаска. — Продавщица бакалейного отдела полезла под прилавок, достала оттуда увесистый сверток. — Телячья. Себе заначила. Плати в кассу. Деньги есть?
— Есть, — рассмеялась Нина.
Она
