Последнее лето - Лидия Милле
Когда ему становилось слишком больно под собственным весом, он вздрагивал и приходил в себя, но вскоре вновь обмякал, в очередной раз лишившись чувств. Я постоянно думала о том, как в конце концов мы его отвяжем. Как его руки упадут вдоль тела – и какое это будет облегчение. Мы отнесем его в безопасное место. Вымоем, обработаем ему раны на руках и переоденем в чистую одежду.
Уложим на что-нибудь мягкое и оставим отдыхать.
Я взглянула на Бёрла – он стоял на площадке подо мной, пролетом ниже на винтовой лестнице. Плечи щуплые, лицо избороздили морщины. Он выглядел жутко измотанным.
Спеша под дождем к башне, мы слышали доносящиеся из дома смех и музыку. Из окон на дерево Мэтти падал желтоватый свет.
Вожак и его бандиты уже обчистили склад, и никто не остановил нас, когда Бёрл открывал биометрическую дверь. Мы забрались на самый верх. Не хватало только Саки, которая осталась внизу с ребенком, и раненых ангелов, которые отлеживались в сарае.
Мы сгрудились у края смотровой площадки и напряженно следили за дорогой. Там было так тесно, что я испугалась, как бы кто-нибудь не сорвался вниз.
Но вот из-за ворот, хрустя гравием, показались три машины, и мы узнали все три. Одна из них принадлежала моим родителям.
Помнится, в нашей машине на полу всегда валялся мусор. Пустые пачки из-под чипсов, смятые банки из-под газировки, бело-желтые хлопья попкорна. Меня этот хлам под ногами жутко бесил, но сейчас я вспоминала его чуть ли не с любовью. Он означал, что нам всегда было чем перекусить.
Мне никогда не приходило в голову, что надо убрать с пола мусор. Я ждала, что об этом позаботятся родители.
Мы долгое время позволяли родителям делать все за нас, уверенные, что они не подведут. Затем наступил день, когда это перестало нам нравиться.
А еще позже мы обнаружили, что делают они далеко не все. Как раз самое важное они упускали.
То, что обозначается словом «будущее».
– Что вы им сказали? – спросила я Дэвида.
– Что тут солдаты с винтовками.
– Может, они захватили что-нибудь, о чем мы не догадываемся? – с надеждой спросил Джуси. – Какое-нибудь секретное оружие?
Мы принялись строить предположения, что бы это могло быть. Пока родители выбирались из машин и захлопывали за собой двери, у меня возникло чувство, будто я куда-то плыву. Или меня несет течение реки.
Я как будто парила над всеми и не хотела спускаться вниз. Никогда. Лучше остаться на силосной башне. А еще лучше – взлететь. Я скользила бы по воздуху над фермой и над полями, смотрела, что происходит внизу, и никто не требовал бы, чтобы я вмешивалась в события.
Так и осталась бы в воздухе – но только если бы Джек был со мной.
– Какое оружие? Кого мы обманываем? – спросил Рейф.
* * *
Приехало восемь родителей, в их числе мои. Все похудевшие. Выпавшие на их долю испытания хорошо над ними поработали. Как тренер с какой-нибудь кинозвездой.
Но секретное оружие, если оно у них и имелось, они хорошенько припрятали.
Мы наблюдали, как они под моросящим дождем подошли к дереву, к которому был привязан Мэтти, и остановились.
Они же ничего о нем не знают, подумала я. Не имеют ни малейшего представления, какой это прекрасный человек.
Жаль, что в сгущающихся сумерках нельзя было разглядеть их лиц.
А главарь дал нам срок до захода солнца. Мы себе места не находили от волнения.
Собрались было спуститься, но засомневались: не хотели отвлекать на себя внимание родителей. Я двинулась к лестнице, и тут снизу послышался голос Бёрла.
– Оставайтесь наверху, – сказал он. – Не надо мешаться. Я сам им все расскажу.
Лучше бы ему поторопиться, подумалось мне. Прежде чем солдаты застигнут родителей врасплох. Или родители – солдат.
– Тогда шевелись, – сказал Джуси. В своем репертуаре. Грубиян.
– А то закат уже скоро, – извиняющимся тоном пояснил Рейф.
– Уже иду, – сказал Бёрл.
– Я с тобой, – сказала Вэл.
– А твои родители там?
– Нет. Моих там нет.
Они вышли из силосной башни, а мы остались наверху.
Мы смотрели, как Бёрл возле дерева разговаривает с родителями. От группы отделился один отец, но не мой. Мой опустился на колени рядом с моей матерью. Кажется, завязывал ей шнурки.
Иногда у нее простреливало спину, и она не могла нагибаться. Тогда он ей помогал. Должно быть, сейчас был как раз этот случай.
Не такой уж плохой у меня отец.
Тот, другой, сбегал и принес из машины аптечку. Достал из нее что-то и перерезал колючую проволоку. Два отца отвязали Мэтти от дерева.
Джуси от радости попытался дать пять Рейфу. Но Рейф для таких жестов был слишком крут.
Отцы подняли Мэтти, придерживая его с двух сторон (руки он закинул им на плечи, голова бессильно запрокинулась назад). Бёрл шел впереди, указывая дорогу к сараю.
Громкая кантри-музыка из коттеджа смолкла; гнусавые завывания певца оборвались на полуслове.
Мы вытянули шеи и, теснясь у перил, смотрели во все глаза. Из дома вышел главарь в сопровождении толстых охранников – они на ходу снимали ружья. Раздались голоса – разговор шел на повышенных тонах, но разобрать слов мы не могли.
Затем кто-то кого-то толкнул. Мы не видели, кто и кого именно. Хлопнул выстрел. Послышался крик, еще один. Мы переглянулись.
Но стреляли, похоже, в воздух: никто не упал.
Родители отступили назад.
Отцам приставили к спинам оружие. Матери подняли визг. Из коттеджа вышли остальные солдаты и стали тыкать стволами (один – арбалетом) в сторону сарая. Туда и двинулась вся толпа.
– Может, пора спуститься? – спросила Джен.
– Если останемся тут, значит, мы слабаки, – сказал Джус.
– Бёрл сказал не спускаться, – напомнил Лоу.
– Уважайте Бёрла, – сказал Рейф. – Помните? Это одно из правил.
– Оставайтесь там, – крикнула Саки.
– Посмотрите, кого я нашла, – произнес другой голос. Тоже снизу.
Я перегнулась вниз и вгляделась. У двери в силосную башню стояла Вэл и указывала на кого-то позади себя.
Я не сразу узнала Ди. Похоже, она, как родители, отощала. Неужели в особняке закончилась еда? Или просто ее лицо кажется старше?
– Какие люди! – воскликнул Лоу.
– Пряталась в машине, – сказала Вэл.
– Им надо было помочь сюда добраться, – оправдываясь, бормотала Ди. – Вы же сами захотели, чтобы они приехали. Сказали, что вам нужна помощь.
