Федор Сологуб - Том 5. Литургия мне
– Или меня.
– Я – мирный сон.
– Я – безмятежный сон.
– Я – веселый сон.
– Я – страшный.
– Я – вещий.
– Я – крепкий.
– Я – глубокий.
– А я – кошмар, – хорошенький, цепкий уродец.
Королевны и Юный поэт (отгоняют Сны и говорят им тихо).
– Не надо.
– Не хочу.
– Уйди.
– Не пущу.
– Иди к больным.
– Иди к усталым.
– Иди к печальным.
– Иди к умирающим.
Одна Королевна (встала, тихо говорит). Сестры, пора.
Королевны.
– Пора.
– А он?
– Надо войти к нему.
– Не всем.
– Пусть одна.
– Кто пойдет?
– Я, – говорит самая бойкая.
И пошла к Юному поэту, тихохонько. У двери постояла, послушала, отворила дверь медленно и вошла к поэту. Юный поэт лег спокойно.
Королевна (тихо шепчет ему). Милый поэт, ты спишь? Ты спишь в такую прекрасную ночь? Ты спишь в тот час, когда я пришла к тебе? Взгляни, – я красивая девушка, у меня голые, стройные руки. Все спят, только я одна не сплю, потому что я хочу, чтобы ты сказал мне ласковые слова. Я молодая и красивая девушка, у меня голые, белые плечи, и стопы ног моих обнажены, я печальна, я томлюсь странною тоскою. Многие говорили мне, что они меня любят, и они были молодые, прекрасные и знатные, но я не верю их любви. И сердце говорит мне, что еще никто меня не любил… Или я много сказала? Ты все-таки спишь? О глупый поэт!
Слушает. Юный поэт лежит молча и неподвижно.
Королевна (возвращается к сестрам). Он спит, – (говорит она им тихо), – спит крепко.
– Он не скоро проснется, – говорят другие Королевны и смеются тихо, как былинки шелестят.
– Пора, сестрицы, пора!
– Заклятой царь ждет нас!
– И его милые гости.
– И его милые гостьи.
– Надо взглянуть.
Юный поэт подсматривает. Королевны надевают шитые покрывала. На постелях оставляют свои подобия. Мудрейшая из Королевен отодвинула высокое изголовье своей кровати. Открылся ход. Королевны уходят одна за другою.
Юный поэт надевает шапку-невидимку и крадется за ними. Все ушли, и только на королевниных кроватях остались неживые подобия спящих девушек. Становится темно. Потом сцена преображается в освещенную лунным светом палату в подземном царстве заклятого царя. Слышен голос:
Все цветы раскрыли глазки.Рейте, вейте в легкой пляске,Зачинайте ласки-сказки,Забывайте сон дневной.Там, под солнцем, только маски,Здесь развязаны завязки,Святы лики, сняты маски,Все святое предо мной.Рейте, сестры, в легкой пляске,С нами вместе пляшут сказкиПод волшебницей луной.
Царевны пляшут. Тем второе действие и кончается.
Действие третье
Та же палата, что в первом действии. На высочайшем месте за столом король Политовский, от сна восстав, вкушает пития прохладные. Позади его стоят слуги ближние, про дела домашние докладывают с усердием. А внизу за столами бояре сидят, мед, пиво пьют и о чем-то думают, и у всех большие бороды. А у дверей стоят Шут и слуги. Входит из сеней Юный поэт, останавливается перед высоким местом, королю челом бьет.
Юный поэт. Здравствуй, король.
Вид у поэта очень гордый, и он кажется именинником.
Король. Уследил ты моих дочерей?
Юный поэт. Обещал – и сделал. Король, я уследил прекрасных королевен.
Король. Куда же они ходят?
Юный поэт. Прекрасные королевны ходят в подземное царство к заклятому королю, всю ночь там танцуют, исполняют танцы в стиле знаменитой Айседоры Дункан под музыку великих композиторов разных времен и народов.
Король. Верные слуги, позовите моих дочерей!
Слуги. Королевны сами идут.
Король ждет, пьет мед и поэта потчует. Королевны вошли в сени. Засматривают в чертоги тихо переговариваются.
Королевны.
– А Юный поэт уже там.
– С нашим отцом сидит.
– Батюшка наш с ним ласков.
– Но он же не был с нами!
– Мы его там не видели!
– Когда мы спускались по лестнице, мне показалось, что кто-то наступил на мое платье, – говорит самая хитрая, – это примета была плохая, она вещала нам беду.
– Полно, ничего не будет, – говорит самая смелая, – просто ты зацепила платьем за какой-нибудь гвоздь.
– Когда мы шли по той роще, где цветут золотые цветы, – говорит самая чуткая, – послышалось мне, что вся роща зашумела.
– Так бывает в той роще, – говорит самая зоркая, – когда сломят один цветок.
– В царстве заклятого царя все едино, – говорит самая мудрая, – страдание и ущерб в одном чувствуется всем живым в этом царстве.
– Ах, сестрицы, – говорит самая робкая, – это что-то недоброе нам сулило.
– Не бойтесь, – говорит самая беззаботная, – это у заклятого царя в чертогах музыка гремела, а не роща шумела.
Входят одна за другою в чертог.
Каждая Королевна (отдельно низко кланяется королю, целует его руку и говорит). Здравствуй, милый батюшка наш король, с добрым утром… Как почивать изволил, какие сны тебе, батюшка, снились, и изволишь ли ты быть в добром здоровье?
Король целует каждую нежно в уста сахарные, треплет ласково по румяной щечке и милостиво отвечает каждой в особину.
Король. Здравствуй, милая дочка, прекрасная моя королевна. Почивал я крепко, сны видел хорошие, как ты, моя красная ягодка, с могучим и славным королевичем венчалася. Встал я весел и радостен, и здоровьем, по Божьей милости, крепок. А ты, ясочка моя ненаглядная, как почивать изволила, какие сны тебе, моей голубушке, снилися, да и встала ли ты веселехонька, да и живешь ли ты здоровехонька?
Королевна (каждая королю так ответ держит, низко кланяючись и отцову руку во второй раз целуючи). Благодарствую тебя, милый батюшка, на добром слове. Спала я крепко, на котором боку заснула, на том и проснулась, во всю долгую ноченьку ни разу не ворохнулась. А сны я видела все веселые, как тебе, батюшка, Бог дал победу над супостатами, королями чужими и над здешними крамольниками, как по улицам флаги развесили, народ бежит, ура кричит, в ладоши хлопает. А встала я, млада красна девица, веселехонька, а живу я, млада красна девица, по Божьей милости и для твоей родительской радости, здоровехонька.
Так одна по одной отходят от короля, садятся на свои места и пьют китайский чай со сладким сахаром внакладку, выборгским кренделем закусывают.
Король (пьет мед и дочерей допрашивает). А куда вы, дочки, нонче ночью ходили? А где вы, богоданные дочки, ночью нонче были?
Королевны.
– Мы никуда не ходили, – говорят враз шестеро.
– Нонче ночью, – прибавляет одна из них.
– Мы нигде не были, – говорят враз другие шестеро.
– Ночью нонче, – прибавляет одна из них.
Король. А у заклятого царя не были? Вот Юный поэт на вас показывает, уличить вас хочет, говорит – всю ночь вы плясали очень весело и вприсядку, и по-всякому.
Королевны.
– Где же ему, батюшка, уличить нас, когда он всю ночь мертвым сном проспал!
– Он все это во сне видел.
– Рядом с молодыми девушками снятся веселые сны.
– Как не присниться веселым пляскам, когда за стенкой девушки о своих секретах шепчутся!
Смеются, словно стеклышки звенят.
Король (с удивлением). Вот так девушки у меня выросли! Смеются, им и горюшка мало.
Юный поэт. Фряжская пословица в русском переводе говорит: смеется хорошо, кто смеется последний.
Старый боярин. Пословица не мимо молвится.
Другой. Пословица до веку не сломится.
Шут. Глупая речь – не пословица.
Король. Однако, поэт, чем же ты докажешь, что они там были?
Юный поэт. Королевны хотели опоить меня сонным зелием, но я отвел им глаза и вылил сонное зелие в мою постель.
Королевны.
– Он нас обманул!
– И поэты лгут!
– Поэты лгут, как все!
– Тьмы низких истин им дороже их возвышающий обман.
Юный поэт. Я шел за ними, а они меня не видели, – на мне была шапка-невидимка.
Вынимает шапку-невидимку и демонстрирует ее, надевая и опять снимая. Слышны возгласы удивления.
Шут (завистливо). Фокус!
Поэт (презрительно). Шут, в этой драме ты играешь самую скучную роль. Никто не смеется твоим шутовствам.
