Владимир Чивилихин - Шведские остановки
До поздней ночи санитарные машины развозили по клиникам полураздавленные и полуослепшие жертвы, в течение нескольких дней стелились по окрестностям вонючие дымы — это полиция жгла бывшие лагеря демонстрантов…
Идут дни, месяцы и годы, безвозвратно течет куда-то время — особый, загадочный, ничем не восполнимый и, наверное, самый дорогой природный ресурс. Люди снова и снова возвращаются к проблеме "человек и природа", и огромный, кипучий мир с ними и в них — большой мир с его великой борьбой во имя человечества и подлыми преступлениями против человечества, с рыцарями всеобщего разоружения и милитаристами, с его бескорыстными подвижниками и его алчными наживалами, с лучезарной улыбкой Юрия Гагарина, божественной игрой Жерара Филипа, жизнью и смертью Че Гевары, но и с многочисленными еще носителями современных фашистских идей, разбойничающими на разных широтах и меридианах. И как ни помечтать о той поре, когда отпадет нужда защищать человека и природу от кого бы то ни было, как ни приветствовать грядущее, в котором уже не будут вспоминаться насквозь пропитанные горечью слова Бертольта Брехта: "Что же это за времена, когда разговор о деревьях кажется преступлением, ибо в нем заключено молчание о зверствах!" Как все же еще много Человеку на Земле предстоит!..
Заканчиваю. Уже не факты и не обобщения, а выводы просятся на бумагу, но их всегда трудно сделать только писательскими средствами в столь обширной и даже, можно сказать, необъятной сегодняшней теме!
Древние полагали, что Земля держится на трех китах. В этом наивном взгляде было, однако, нечто случайно-пророческое, донесшее через века триединую символику, что обратилась д наши дни неотступно-тревожной реальностью: только три проблемы существуют в сегодняшнем мире. Они, эти три наиважнейшие заботы-работы, неразрывно сплетены друг с другом, а все остальные зависят от них и будут решаться только в связи с совокупным разрешением изначальных, основополагающих…
Философы, политики, ученые-естествоиспытагели находят всяк свои слова для обозначения этого века, текущего времени, нашего мира, и кто-то даже назвал его, мир, трижды безумным.
Такая малооптимистическая характеристика, осуждая этот мир, несколько расслабляет живущих в нем. Однако он и вправду будто безумен, ежели на любую душу живу, на каждого из четырех миллиардов землян, приходится столько одной лишь ядерной взрывчатки, что она, эта твоя персональная порция, — куда более двухсот тонн эквивалентного тротила! — способна не токмо на веки вечные упокоить трепетную цель, но и обратить во прах добрый город.
И неужто нормальна для наших дней столь глубокая, широкая и темная пропасть между богатством и бедностью? Почти недавно на глазах всего мира умерло от голода двести тысяч рядовых граждан Эфиопии, а рядом с этой народной трагедией утопала в роскоши кучка паразитов во главе с престарелым императором, накопившим в своих дворцах и европейских банках несметные сокровища и ныне по праву времени низложенным.
Формой проявления человеческого безумия мог бы счесть инопланетянин уничтожение миллиардов гектаров плодородных почв и живых лесов, отравление рек и Мирового океана. Однако мы, земляне, воспринимающие мир реалистически, уже знаем причины военных глобальных опасностей, общественных несправедливостей и всесветной пагубы природящего, учимся бороться с ними, и у людей нет иного выхода, кроме борьбы до победы, которую, быть может, предусмотрела сама природа, оказав эту высокую честь нам и возложив сей тяжкий груз на нас, свое детище и свою надежду.
1972–1977
