Лариса Матрос - Социологический роман
Но самобичевание не принесло успеха, и ничего, кроме желания оказаться рядом с этим человеком, ощущать тепло его рук, его глаз, она не желала сейчас. "С ума схожу, иль восхожу к высокой степени безумства". -- Какая, однако, гениальная точность! Великая все же поэтесса Ахмадулина", -подумала она. Решив, что за ужином она встретит Кирилла Всеволодовича, Инга Сергеевна освежила лицо, надела наиболее идущий ей к лицу черный брючный костюм с розовой блузкой, черные кожаные полуботинки на высоком толстом каблуке и в волнении вошла в кафестоловую пансионата.
К ее удивлению, за столиками неуютного большого и холодного помещения, напоминающего обычную столовую, сидело несколько незнакомых человек. Выпив чашку невкусного чая, она вернулась в свою комнату, при вечернем тусклом свете казавшуюся мрачной и неуютной. Она подошла к окну, упирающемуся в верхушки деревьев. Небо было звездное и казалось соединяющимся за деревьями с морем. Она вспомнила сейчас, как они с Линой и Нонной перед окончанием школы сидели в Одессе на Приморском бульваре в такой же прекрасный весенний вечер и, вглядываясь в ту полосу, где небо сливается с морем, пытались разглядеть в морской дали Алые паруса... x x x
Утреннее весеннее солнце разбудило ее рано, и она, не торопясь, еще раз просмотрела программу и определила примерное место в ней, где ей следует попросить слово для выступления, поскольку заявку для включения ее доклада в программу она выслать не успела. За пятнадцать минут до начала она спустилась в конференцзал, размер и уют которого казались неуместными при удивительно малом количестве людей его наполнявших.
Пожалев о своем приезде, Инга Сергеевна села на крайнее место первого ряда. К десяти часам народу в зале прибавилось ненамного, и в соответствии с веяними перестройки на сцену, в президиум, вышло не огромное количество "заслуженных" людей, как бывало ранее, а несколько человек, среди которых Инга Сергеевна сразу увидела Остангова. Перед открытием совещания Василий Иванович (член оргкомитета, которого она встретила первым вчера) объявил, что в связи с большими "накладками" многие не смогли приехать, потому вместо двух дней совещание будет проходить один день, и для тех, кто не сможет обменять билеты, с завтрашнего дня в Москве забронирована академическая гостиница на весь оставшийся период, предназначенный ранее для совещания. Затем встал Остангов, который, сказав о значимости проблемы, открыл совещание. Когда он садился, привычно для председательствующего озирая зал, Инга Сергеевна тут же увидела, что он заметил ее. Охватившее ее вчера желание снова овладело ею, и она стала с нетерпением ждать перерыва в надежде пересечься с Кириллом Всеволодовичем. Вспомнив о предполагаемом приобщении ее сектора к программе, возглавляемой Останговым, она решила, что у нее будет подходящий повод подойти к нему. Между тем совещание проходило мимо ее сознания, реализуясь в сменявших друг друга неинтересных докладчиках "из третьего состава", который прислали вместо себя те, ради которых Инга Сергеевна сюда приехала. Чтоб не растерять и эту жидкую публику, президиум, вопреки правилам, не торопился объявлять после двух часов работы перерыв. Желая как-то занять себя, Инга Сергеевна в красивом блокнотике, который был ей, как и всем участникамм, выдан оргкомитетом, что-то чертила ручкой. Но волнение проявлялось в нарастающем жаре в лице, на которое, как ей казалось, все время был устремлен взгляд Остангова. Через какоето время она подняла голову от блокнота и, не веря себе, не обнаружила Кирилла Всеволодовича в президиуме. Инга Сергеевна ринулась к двери и тут, преграждая путь, к ней подошел Василий Иванович. -- Инга Сергеевна, когда вы намерены выступить? -Извините, -- ответила она, еле сдерживая раздражение Из-за вынужденной остановки, -- я себя неважно чувствую, к тому же по нашей тематике почти все эксперты отсутствуют, потому мое выступление теряет смысл. -- Ну что ж, -сказал Василий Иванович с пониманием. -- Может, вы и правы. Мы приложили столько усилий для подготовки этого совещания! Но сейчас всех волнует одно: как добывать деньги. Грядет самофинансирование в науке, и нас ждут нелучшие времена. Очень жаль, Инга Сергеевна, хотел вас послушать. -- Ничего, ничего, еще не вечер, ответила она дружелюбно. -- А что Остангов? Уже уехал? -- Да, он очень торопился. Мы и так ему благодарны. Он -- единственный из сильных мира науки снизошел. Вообще, я не перестаю удивляться его интеллигентности и уважению к людям. Это у него в крови. К сожалению, это уже стало музейной редкостью у нас. Ей доставлял удовольствие разговор об Остангове, и хотелось его продолжить, но тут по радио объявили, что Василий Иванович приглашается в оргкомитет, и он быстро удалился. На следующий день утром, прибыв в Москву, Инга Сергеевна быстро устроилась в гостиницу и решила отправиться в ВАК, чтоб узнать, как дела с ее утверждением. С момента защиты прошло уже достаточно времени, чтобы по нынешним правилам можно было ожидать ответа. В ВАКе ответили, что ее утвердили неделю назад и открытка с сообщением об этом отправлена по домашнему адресу. Она шла пешком по центральным улицам Москвы, освещенным весенним солнцем, и ей казалось, что все поздравляют и разделяют с ней ее праздник. Тут же она позвонила в сектор Ирине, чтоб пригласить всю их "девичью" группу в кафе "Паланга" по поводу утверждения.
Но, к ее огорчению, секретарь ответила, что они все проводят где-то недалеко от Москвы социологический опрос и будут только на следующей неделе. Ей стало грустно, что никого из тех, с кем бы она хотела разделить праздник, нет сейчас с ней. Пойти в театр, как она раньше всегда любила, теперь не хотелось, да и все пугали, что в Москве ночью сейчас возвращаться одной страшно. Погуляв немного по улице Горького, она вернулась в гостиницу с намерением перекусить в буфете. По дороге она купила несколько новых газет, зазывающих интригующими названиями статей. Газеты сообщали все новые факты разоблачений злоупотребления властью, финансами, служебным положением известных и неизвестных людей, что, однако, вопреки обычному, не вызывало у нее интереса сейчас, и все затмевали воспоминания о семейных праздниках по любому скольконибудь важному событию. "Была бы здесь Анюта, вот бы мы с ней гульнули сейчас, -- подумала она, вспомнив любимое слово дочери "гульнули". -- "Все смешалось в доме Облонских", -- почему-то вдруг вырвались сами по себе слова, из "Анны Карениной". В минуту ею овладело отчаяние от ощущения клубка взаимоисключающих событий и ситуаций, в которых она оказалась сейчас вопреки постоянной ее устремленности к ясности и "правильности" в жизни и согласию с самой собой. Когда раздался телефонный звонок, она и не собиралась поднимать трубку, решив, что это соседу по смежной комнате. Но звонок тут же повторился. Она равнодушно произнесла: "Алло?" -- Инга Сергеевна, добрый вечер! -- говорил Остангов. -- Если я правильно понял, вы, как и следовало ожидать, не смогли вылететь сегодня и потому грустите от потери времени. Я не ошибся? -- Вы почти правы, Кирилл Всеволодович, -произнесла она, с трудом скрывая волнение. -- А вы? -- А я улетаю завтра утром. Полагаю, что мы можем продолжить разговор за ужином. Я только что пришел и не смог предварительно заказать столик. Но думаю, что трудностей у нас не возникнет. Если вы не возражаете, то нужно ли вам время для подготовки? -- Да в общем-то минут пятнадцать, -- ответила Инга Сергеевна, чувствуя что сердце у нее сжимается от счастья. -- Прекрасно, тогда в восемь я вас жду у входа. Когда она спустилась в лифте, Остангов уже постукивал в закрытую дверь ресторана. Увидев Ингу Сергеевну, он слегка смутился неизвестно отчего и, поцеловав ей руку, сказал: -- Почемуто дверь заперта, хотя судя по всему ресторан работает. В это время дверь отворилась, и оттуда вышла вся сверкая блестками сногсшибательно красивая, во всем узнаваемая "интердевочка" и, не глядя ни на кого, нервно подошла к телефонуавтомату, стоявшему в холле. Остангов, слегка прикоснувшись к локтю Инги Сергеевны, предложил ей пройти в открывшуюся дверь зала ресторана, за которой были видны пустые столики. Но в это время с обезображенным от злости лицом огромный детина в лиловом костюме пренебрежительно отстранил седовласого академика, заявляя, что в ресторане свободных мест нет. Остангов оцепенел от растерянности, когда тут же надменно возвращающуюся и задевшую его плечом проститутку почтительно пропустили в зал. Инге Сергеевне показалось, что Остангов стал ниже ростом и мгновенно постарел лет на десять. -- Кирилл Всеволодович, прошу вас, не огорчайтесь, -- сказала она ласково, даже пожалев его -- этого почтенного человека, присутствие которого во многих академиях мира за честь почитали многие умы современности, теперь растерявшегося, как ребенок, от наглой вседозволенности подонков. -- Я вообще-то не голодна, можно просто прогуляться, ведь сегодня дивная погода! -- Это неплохая идея! -- оживился академик найденному выходу из сконфузившей его ситуации. -- Вы захватите свою верхнюю одежду и заходите ко мне. Я живу на десятом этаже. У меня есть гостинцы из Франции и маленький кипятильник -мой неизменный спутник во всех командировках в Москву. Так что мы сможем выпить кофе, а затем погулять. Когда через несколько минут Инга Сергеевна подходила к номеру Остангова, она обратила внимание на открытую дверь большого люкса, расположенного напротив. На красивой, под старину мебели сидели мужчины кавказской национальности, явно неакадемического вида и за инкрустированными столиками, заставленными бутылками и снедью, о чем-то громко говорили и хохотали. Завидев женщину, они в голос завопили:
