Добро пожаловать в «Книжный в Хюнамдоне» - Хван Порым
– Минтай едят так?
– Не знаю, я сама первый раз пробую, – ответила Ёнчжу.
– Просто вы очень естественно это делаете, – отметил Сыну, взяв ростки бобов. – Поэтому я и подумал, что вы часто так едите.
Заметив, что писатель не решается взять рыбу, Ёнчжу передала ему листик водоросли.
– Выглядит замысловато. Боюсь, у меня не получится так же естественно.
Ёнчжу усмехнулась и взяла очередной кусок.
– Попробуйте завернуть. Вкусно.
Сыну вслед за Ёнчжу положил на лист водоросли рис, рыбное филе и ростки. Закрутил и положил в рот. Разжевав, он ощутил соленый вкус приправы. Ёнчжу сделала еще одну порцию и, дождавшись, пока Сыну доест, спросила:
– Ну как?
– Вкусно. – Тот налил воды в стакан и передал Ёнчжу. – Но островато.
– Да, согласна.
Когда они закончили обедать, шел двенадцатый час. От ресторана было пять минут пешком до станции «Сансу» шестой линии, поэтому пара, не сговариваясь, направилась в одну сторону. Дорогой Ёнчжу немного поежилась. Сыну заметил это:
– Мерзнете?
– Обычно нет. Не знаю, что такое. Иногда легко переношу морозы, а бывает, прохладный ветерок до костей пробирает. Может, простужена уже.
– Все-таки вы мерзлячая, значит?
– Мерзлячая?
– Да. Вы сейчас съели много острого минтая, но все равно кутаетесь. Вам холоднее, чем обычно?
– Хм… Видите того человека? – Ёнчжу указала на мужчину, который шел перед ними. На вид ему было около тридцати пяти. Он шел, скрестив руки на груди, будто не выносил холода. – Посмотрите на его шарф. Такой тонкий, даже до лица не достает. По сравнению с ним мне не так уж холодно. Чашка горячего чая меня быстро согреет. Такой ответ вас устроит?
– Тогда выпьем чаю? – резко остановился Сыну.
До традиционной чайной, которую он нашел в интернете, было десять минут пешком. Обсуждая, что оба и правда давно не заглядывали в такие места, они незаметно дошли до кафе. Ёнчжу выбрала чай из айвы, Сыну последовал ее примеру. Оба сделали по глотку – вкус показался знакомым, только давно забытым.
– Как-то я ездил в командировку, – начал Сыну, сделав еще глоток.
– Куда?
– В Америку. В Атланту.
– Мне всегда было любопытно, чем вы занимались раньше. Но я не решалась спросить.
– Почему?
– Не хотелось разрушать ореол загадочности.
Сыну улыбнулся. Он уже слышал от подписчиков, что его жизнь напоминала тайну, покрытую тьмой.
– В наши времена, если не рассказываешь про себя все, это быстро записывают в загадочность. Я был обычным офисным сотрудником. Утром шел на работу, вечером – домой. Просто не считаю, что это нужно выставлять напоказ, как делает большинство. Но такие уж времена.
– Да, так-то оно так… – кивнула Ёнчжу. – Просто мне казалось, что вы не захотите говорить на эту тему. Я сама такая. Становлюсь резкой, когда меня спрашивают о том, что мне неприятно.
– Я не буду с вами резок, – голос Сыну звучал непривычно расслабленно. – Раньше работал программистом.
– Точно, у вас же техническая специальность! А сейчас?
– Поменял отдел. Занимаюсь оценкой качества.
– А почему?
– Надоело.
– Надоело?
– Да. Но… я не об этом. Как-то мне пришлось остаться в Америке на два месяца. Дел было много, работал почти без выходных. Однажды мы поехали в другой город, и я зашел в случайную кафешку. Вместо воды там подавали жасминовый чай. В Корее я его тоже пробовал, и в целом ничего особенного, но с тех пор, как вернулся домой, я часто вспоминал тот вкус. Тогда и привык заваривать себе жасминовый чай.
– Пытаетесь вспомнить тот вкус?
– Нет.
– Хм.
– Не вкус – вспоминаю те времена.
– А что за время было?
Сыну провел кончиком пальца по чашке и серьезно посмотрел на Ёнчжу:
– Мне тогда приходилось очень трудно. Почти каждый день посещали мысли бросить все и вернуться домой. А в том кафе я, сам не знаю почему, нашел успокоение. Может, все дело в атмосфере или приветливой хозяйке, но что-то придавало мне сил. Только благодаря этому я смог завершить работу.
– Как вам повезло там оказаться!
– Да. Но я все это рассказал к тому, что… эта чайная мне тоже надолго запомнится. Я так чувствую… что часто буду вспоминать сегодняшний день.
– Вам тяжело сейчас?
Услышав вопрос Ёнчжу, Сыну внезапно рассмеялся. Хотя в таком поведении не было ничего сверхъестественного, она не могла оторвать от него изумленного взгляда. Может, потому, что в обычной жизни он казался другим. Или же этот смех шел ему больше, чем он думал. Так или иначе, в расслабленной атмосфере новый знакомый предстал в совершенно ином облике.
– Я тоже кое о чем думаю, – снова улыбнулась своей тихой улыбкой Ёнчжу.
– О чем?
– Вспоминаю, как работала в компании.
– Много лет там провели?
– Больше десяти.
– Давно ушли?
– Года три как.
– И сразу открыли книжный?
– Да, сразу.
– Значит, вы давно это запланировали?
– Да нет.
– А как?
– Сейчас я стану резкой, – оборвала она дальнейшие расспросы и улыбнулась.
– Ясно, – растерялся Сыну.
– Однажды я вернулась домой в одиннадцать вечера.
– Часто приходилось задерживаться?
– Да. Очень.
– Поэтому вы решили уволиться.
– Да… Но в тот вечер мне внезапно захотелось пива.
– Пива?
– И не просто дома. Мне захотелось пойти в бар и выпить бокал пива возле стойки.
– Стоя?
– Да, потому что если я садилась, то сразу накатывала усталость. А засыпать не хотелось. Ведь там такое пиво!..
– Какое? – Сыну с любопытством ждал ответа.
– Медовое.
– Так вы пошли в бар?
– Конечно. Людей оказалось много. Мне едва нашлось место. Но как только я выпила кружку пива, тут же ощутила счастье.
– Оно оказалось не так далеко.
– Как раз это я и хотела сказать.
– Про счастье?
– Да, что оно ближе, чем нам кажется. Не в далеком прошлом или будущем. А прямо здесь, перед нами. В тот день оно было в пиве, а сегодня – в чае. – И она с улыбкой посмотрела на Сыну.
– Значит, ради счастья можно и пиво себе позволить.
– Верно! – усмехнулась Ёнчжу.
– Лучше всего – стоя в баре.
– И снова верно! – рассмеявшись, на этот раз еще громче сказала она. И продолжила уже серьезнее: – Мне… кажется, если помнить, что счастье не так далеко, то и жить становится легче.
В одно мгновение обстановка изменилась. Сыну захотелось спросить у Ёнчжу, отчего ей трудно жить. Насколько ему было известно, так говорили те, кому и в самом деле приходится непросто. И кто ищет способ облегчить свой груз.
Сложнее всего в общении для него было понять, когда пора остановиться. Как предугадать, в какой момент любопытство переходит в невоспитанность? Его опыт подсказывал, что если не знаешь, то лучше умолкнуть заранее. Если сомневаешься, спросить или нет, – не спрашивай. Не уверен, что сказать, – послушай. Даже этого будет достаточно, чтобы не показаться грубым.
– А что для вас счастье? – обратилась к нему Ёнчжу.
Счастье… Сыну о нем никогда не размышлял. Он слышал, что люди стремятся к нему, но сам предпочитал тратить время на что-то стоящее. Может, для Сыну это и есть счастье, кто знает?
– Трудно ответить, потому что я не знаю, что такое счастье. Вы
