Уничтожить - Мишель Уэльбек
Он сказал “жена”, а не “спутница жизни”, отметил про себя Поль. Мадлен молча кивнула, и Поль понял, что ситуация только что перевернулась, теперь он был ничтожной величиной в глазах доктора Леру, и даже Сесиль оказалась слегка вне игры, отныне ему предстояло иметь дело с Мадлен, почти исключительно с Мадлен, он понял это, а как, кстати, он это понял, как он понял, что Мадлен жена, а они – дети, он не успел заглянуть в историю болезни, но все равно там об этом ничего не говорилось, он просто понял это, и точка, так что именно к Мадлен он обратился в первую очередь, когда пригласил их следовать за собой, комната готова, сказал он, готова с самого утра, именно Мадлен он положил руку на плечо и повел по коридору. Они с Сесиль и Эрве шли за ними в двух шагах, по чистым и светлым, но отнюдь не безлюдным коридорам, там, напротив, сновали туда-сюда люди, довольно много людей всех возрастов и из всех слоев общества, вероятно, родственники, подумал Поль. И еще он подумал, что в этих стенах отец доживет свой век, они станут его последней линией горизонта, последним пейзажем.
Комната оказалась достаточно просторной, примерно шесть метров на четыре, стены были выкрашены в цыплячий цвет, ну, скажем, в теплый светло-желтый цвет, Поль уже толком и не помнил, когда в последний раз видел живьем цыпленка, может, и вообще никогда не видел, в реальной жизни такое нечасто увидишь, ну, одним словом, это был скорее приятный оттенок желтого, приятная комната, и пустые полки на стене ждали, когда их заполнят.
– Приносите сюда все, что захотите, можете наклеить фотографии и рисунки, обустроить тут все по своему вкусу, это не больница, а жизненное пространство, жизненное пространство для людей с ограниченными возможностями, с тяжелой формой инвалидности, чувствуйте себя как дома, мы всегда рады родственникам, вот что я хотел вам сказать. – Он говорил искренне, Поль сразу ему поверил, главврачиха права, он очень хороший человек.
– Можно я буду ночевать у него комнате? – неожиданно спросила Мадлен. Ну да, ответил он, просьба необычная, но он не возражает, ей могут даже поставить раскладушку. Она просто должна понимать, что в комнатах нет ни умывальников, ни туалетов, пациентам в таком состоянии они ни к чему, но ей разрешат пользоваться удобствами для персонала в конце коридора. Ей также придется самой обеспечивать себя едой, поскольку работники отделения питаются вместе с сотрудниками ДИПИ, ей не смогут предоставить доступ в столовую. Мадлен энергично кивала.
– Мадлен, ты уверена, что хочешь этого? – вмешалась Сесиль, – тут все же не слишком комфортно. Мы можем привозить тебя сюда каждое утро, если хочешь, это же совсем близко.
Мадлен была уверена, она решила, что будет возвращаться в Сен-Жозеф раз в неделю принять душ и поменять постельное белье, все в порядке.
– Ну, теперь нам остается только ждать виновника торжества, – заключил Леру. – Вы извините, я отлучусь на минутку. У меня назначено несколько встреч сегодня днем, но мне тут же дадут знать, когда он прибудет.
В то же мгновение зазвонил мобильник Сесиль, она вышла в коридор, чтобы ответить, разговор продлился всего пару минут, она выглядела обеспокоенной, когда вернулась.
– Это Орельен, они приезжают раньше, чем собирались, прямо сегодня, через два часа они будут в Лоше. Мне неохота туда ехать, я бы предпочла дождаться, когда папу привезут…
Все промолчали, наконец Эрве с усилием произнес:
– Давай я съезжу.
Жена посмотрела на него с сомнением; как правило, ей удавалось поддерживать довольно сносные отношения с Инди, но это было очень давно, последний раз они виделись пять лет назад; и у нее не было никакой уверенности в том, что Эрве способен проявить такую же дипломатичность.
– Я могу поехать, – предложил Поль, – если ты дашь мне свою машину.
– Да, поезжай ты, так будет лучше, – ответила она с облегчением.
Поль всего минут десять как выехал с парковки, а Эрве еще не успел докурить сигарету, когда приехала машина скорой помощи. Леру сразу же вышел из корпуса им навстречу; очевидно, он считал своей обязанностью лично приветствовать пациентов. Два санитара, открыв задние дверцы, установили короткий наклонный пандус и выкатили носилки на парковку. Эдуар бодрствовал, его глаза были широко открыты – но смотрели по-прежнему в пустоту. Леру подошел к нему.
– Доброе утро, месье Резон, – сказал он мягко. – Я доктор Леру, заведующий отделением, в котором вы будете жить. Добро пожаловать.
Следующие два часа, после того как Эдуара устроили в комнате, Леру посвятил описанию процедур, которые будут отныне задавать ритм его здешней жизни, – он всегда упрямо делал вид, что пациенты понимают все, что им говорят, и подробно объяснял цели и задачи каждой процедуры. Во-первых, лечебная гимнастика, два сеанса в неделю, она позволит избежать мышечной спастики и контрактуры суставов. Затем, что также очень важно, ортофония дважды в неделю для разработки языка и губ.
– Это чтобы они снова учились говорить? – спросила Сесиль.
– Да… Ну, это крайне оптимистичная версия. Речь – разветвленная функция, она задействует множество различных областей мозга, вопреки тому, что мы долгое время полагали. Но центр Брока по-прежнему считается важным, пусть и не единственным, и на МРТ вашего отца видно, что он затронут, так что, откровенно говоря, я не очень-то верю в восстановление речи. Но помимо речи, ортофония помогает восстановить глотательную функцию, что позволит нам отказаться от гастростомы и вернуться к нормальному питанию.
– Насколько нормальному? – Сесиль явно удивилась.
– Совершенно нормальному. Ему разрешены все продукты; главное, взбить их в блендере до консистенции пюре, и он сможет почувствовать все знакомые ему вкусы. – Взглянув на восхищенное лицо Сесиль, перед которой, казалось, открылись новые горизонты, он счел нужным слегка умерить ее пыл: – Имейте в виду, это сложная история, я не сказал, что мы справимся, но обещаю, что постараемся. Кроме того, – продолжал он, – мы применяем общую сенсорную стимуляцию. Каждую неделю для всех желающих мы проводим сеанс музыкотерапии. Сравнительно недавно у нас появились также кружки домашних животных, этим занимается одна ассоциация. Они приходят раз в две недели с кошками и маленькими собачками и кладут их на колени пациентам. Они даже не в состоянии их погладить, у нас только один постоялец, которому удается пошевелить пальцами, но просто невероятно, до какой степени некоторым людям нравится просто посидеть, положив руку на шерсть животного. Ну и разумеется, мы не даем им валяться в постели
