Хроники Арбайтенграунда. Часть 2 - Кристина Устинова

И все же жить на что-то надо. Надо работать.

Франциска и сама это понимала. Она встала с дивана, отложила романы в сторону, подошла к книжному шкафчику и достала оттуда беленькую книжку. Посередине красовалась надпись из голубых букв: «Пособие для писателей». Автор – Ангелина Гофман. Франциска начинала ее читать в начале творческого кризиса, но из-за ностальгии по старой доброй романтике отложила в сторону. И вот книжка про очередную любовь перечитана, и сценарист взялась за старое.

Закладка с изображением котенка лежала на семнадцатой странице с заголовком: «Девять заповедей для писателя».

Франциска стала читать: «Каждый писатель должен соблюдать эти правила. В противном случае его творчество не сдвинется – по своему опыты говорю.

Итак, вот:

1. Говорить (точнее, писать) только правду и ничего, кроме правды.

2. Писать каждый день, даже если не хочется.

3. Писать то, что интересно.

4. Читать книги, особенно те, что ближе вам по жанру.

5. Делать планы для историй.

6. Редактировать только после работы, и то спустя какое-то время, хотя бы три месяца.

7. Прислушиваться к конструктивной критике.

8. Писать от души, быть открытым для других.

9. Избегать тех, кто сомневается в вашем творчестве.

Подробнее о пунктах представлено ниже…»

Франциска остановилась. Взгляд остановился на пункте номер три.

«Писать о том, что мне интересно? – подумала она. – Хм… Балет? Не разбираюсь, да и вообще театр меня никогда не манил, не считая чтение пьес. Домашнее насилие? Гадкая тема. Она меня не касается – и слава Богу. Война? Ну… я о ней много читала, прабабушка в детстве рассказывала о голоде и смерти старшего брата под Москвой… Представление, хотя и смутное, есть… Но чего-то не хватает. – Франциска взглянула на книги, и улыбка расплылась по ее лицу. – Конечно! Любовь!»

Она вспомнила, как читала Ремарка. Любовь во время войны, тяжбы разлуки, муки одиночества… Почему бы и нет? Красивая студентка влюбляется в парня, а тут война. Он уходит на фронт, она одна, ведет дневник, опасается за судьбу любимого, который присылает письма с фронта… И какое же счастье, когда он приходит целым и невредимым!

Франциска закатила глаза. «Как же страшно и романтично… Надо попробовать». Впервые за несколько дней сценарист включила рабочий ноутбук. Загорелся голубой экран, она открыла папку Word. Появился белый лист бумаги.

А дальше… Все произошло само собой.

***

Спустя месяц Франциска пришла в кабинет директора Йенса. Тот сидел за столом и курил; огромные усища подергивались, губы скривились.

– Ну что там у тебя? Муза пришла?

– Да, – сказала сценарист и положила папку на стол.

На титульном листе красовалось название: «Дневник одинокой студентки».

Директор усмехнулся и потеребил пальцами листы.

– Нормальный такой объем, ничего не скажешь. Ладно, иди. В конце недели я тебе предоставлю отчет.

Франциска ждала. Обычно отчет обо всех достоинствах и недостатках сценария приходил огромным письмом на электронную почту, но на этот раз вместо текста высветилось краткое сообщение: «Жду завтра в 10:30». Сценарист нахмурилась – уж слишком все подозрительно. С чего вдруг такая таинственность?

Как бы то ни было, в субботу рано утром Франциска пришла к директору. Он поздоровался с ней и протянул папку. На титульном листе в самом низу красовалась печать: «ИСПРАВИТЬ».

– Что это значит? – сказала сценарист. – Неужели все так плохо?

– В последнее время маркетологи и отдел кадров стали более придирчивыми, – сказал Йенс. – Я прочитал твой сценарий и хочу приободрить: было неплохо, даже… откровенно, что ли? Но дело не в этом.

– А в чем же?

– Давай начистоту. Ты прекрасно знаешь, как у нас обстоят дела, так? Интерес у зрителя упал, и надо его чем-то завлечь, верно? Ну вот. А чтобы его завлечь, нужно дать ему то, что он хочет. Я пообщался с пиар-менеджером, тот привел мне статистику опроса жителей за прошлый год (за этот отчетов пока нет). По приведенным данным, зрителю подобный жанр классической романтики не интересен.

Франциска нахмурилась.

– В смысле? Всегда же есть определенная аудитория, которой интересен жанр.

– Да, но количество ее меняется. Сейчас мало людей, которым интересны бремя войны, приправленные любовью. Исключения: культовые картины, такие как, скажем, «Унесенные ветром» или что-то в таком духе. Народу нужны более экстремальные жанры: фантастика там, боевик. И знаешь, я вчера еще раз пробежался по сценарию, по синопсису, а теперь хочу предложить кое-что: почему бы тебе не добавить в военные сцены больше экшена?

Франциска закусила губу. Война у неё всегда ассоциировалась со смертью с косой. Ну как она могла стоять в одном предложении с таким дурацким словом, как «экшен»?!

– Доктор Йенс, – тихо сказала сценарист, – вы сейчас серьезно?

На лице директора не было даже тени улыбки.

– Абсолютно. Слушай, неужели тебе сложно выполнить такую маленькую просьбу? Я же прошу не изменить основной сюжет, а расширить его, добавить бои. Вот смотри: у тебя указано, что Арне бьется под Сталинградом и попадает к русским в плен. Но активности нет. Если бы она была направлена только на Люси и ее дневник, я бы еще понял, но у тебя много флешбэков. Не стоит пренебрегать ими и использовать закадровый голос. Показывай, а не рассказывай.

Франциска вздохнула и подумала: «М-да, с ним не поспоришь…»

2

Сценарист вернулась домой в расстроенных чувствах. Фило лежал на диване и смотрел телевизор; увидев жену, он поцеловал ее и обнял. Франциска прижалась к нему и тяжело вздохнула.

– Боже, я так устала! Он мне сказал, надо вправки внести.

– Что, большие?

Она рассказала ему о беседе и закончила так:

– У меня примерно пять сцен военных действий, в том числе и захват Берлина. Вот он и попросил их «дополнить».

Фило нахмурился.

– Да, немало.

– Ага. А хуже всего то, что я в боях совсем не шарю, боевики никогда не смотрела. Я даже не читала мужскую литературу.

– Я готов тебе помочь. Как раз вот читаю серию боевиков, опыт, так сказать, есть.

Франциска взбодрилась, однако радоваться пока не спешила.

– Но ты знаешь, как прописывать спецэффекты в сценариях?

Фило усмехнулся и поцеловал ее.

– Нет. Но если ты мне объяснишь технику, я по крайней мере постараюсь тебе помочь.

***

На исправление сценария директор дал маленький срок – неделю, и ни днем более. Фило по полдня сидел за ноутбуком, писал. Франциска не вмешивалась в процесс, только давала советы по оформлению диалогов, спецэффектов и абзацев с описанием действий. А дальше все сам. За два дня