Противоположности - Дарьяна Кадет
— А говорил не быть детьми, — и она сцепляет свой мизинец с его.
Как и обещал, Маркус приехал вовремя к дому Николь и терпеливо дожидался выхода. Пунктуален. Но сама она почему-то не спешила, пришлось убить около пяти минут только на то, чтобы взять себя в руки, зажёвывая неуверенность вместе с нижней губой. И всё же вышла, и теперь они быстро оказались возле таинственного заведения, которое он до последнего не выдавал, да она и не настаивала с расспросами — не в её стиле.
— А ты, я так посмотрю, сегодня падок на комплименты? — язвит Николь, но тут же замирает, когда он приподнимает удерживаемую руку и оставляет лёгкий, но мягкий и тёплый след от губ на тыльной стороне её ладони.
— Сегодня просто сошлись все звёзды, но самая яркая из них сейчас рядом со мной.
— Марк, меня сейчас стошнит.
Ники фыркает, а парень громко смеётся и приобнимет её за плечи, уводя в сторону выбранного бара для сегодняшней обстановки. Стоять на холоде не очень-то и приятно, да и что мучить бедные девичьи, такие чудесные ножки, на высоком каблуке. А аккуратные уложенные локоны способен растрепать ветер. Так почему бы не спасти тщательно подобранный образ девушки в тепле?
Бар значительно отличался от того, в который привёл её Пэрри в первый раз, и она теперь тщательно старается забыть эту неудачную вылазку. Здесь тепло и, о чудо, не воняет, как в прошлом, но всё равно присутствовало чувство того, что выбранное платье не совсем соответствовало данному заведению.
Маркус принимает её пальто, помогая снять с плеч, перекидывая через согнутую руку. Не скрываемая больше верней одеждой, можно сполна насладиться фигурой Николь. Белое платье плавно, совершенно не пошло, облегает все изгибы. Оно достаточно закрыто, не открывает ничего лишнего, особенно всеми любимую впадинку спереди, куда порой часто падает взгляд мужчин с глаз девушек. Так даже интересней, нет уже той заядлой вседоступности. Николь хочется разгадать, познать. Хотя всё же её шея привлекает внимание, и он осматривает тонкую цепочку с одной-единственной жемчужинкой, что сейчас её украшала своим благородным изяществом.
— Пойдём, наш столик в самом дальнем углу, — отрывается он от украшения, вторую руку спокойно, даже по-хозяйски, располагает на девичьей талии, а на её возмущённый вид снова улыбается «всё нормально».
В баре темновато, но при этом это абсолютно не давит на глаза. Николь осматривает столы и радуется, что залы разделены: для желающих танцевать было отдельное место, там, где музыка не будет мешать тем, кто хочет посидеть спокойно за своими столиками. Весь антураж чем-то напоминал средневековье, хотя дизайнеры могли бы постараться и лучше, но аромат жареного мяса, от которого слюна так и норовила стечь с уголка губ, сполна компенсировал этот недостаток — кухня славится отменными блюдами. Столы тоже отличались: общие, где ютится основной контингент, и те, что немного скрывались за шторами, где хоть немного можно почувствовать уединение. И, слава богам, которым хоть и не молилась, но они занимали один из уединённых столов, и Николь даже расслабляется, позволяя Марку вести. Решил быть джентльменом, так пускай играет эту роль до конца. А руку, покоившуюся на талии, ещё успеет оторвать.
Подойдя к столику, Николь замирает на месте, как оглушённая, и даже Маркус сумел ощутить, как её тело приобрело тугую натянутость, задень её ещё немного, как тут же порвётся, как перетянутая тетива, и разлетится мелкими пылинками в пространстве. Её дыхание сбилось, и сердце, долбаное сердце, опять сжимается, как комочек, такой мелкий и никчёмный. Пускай оно тогда уж лучше совсем отвалится, раз не умеет вести себя прилично.
Нэйтен Картер только собирался сделать глоток явно не безалкогольного напитка, но замер с бокалом у самых губ.
«Сука…».
Его глаза, застыли на ней, только усугубляют ситуацию. Прожигает до дурманящего состояния, а рука Маркуса на талии сравнивается с самой отвратительной посторонней опухолью — настолько его лицо исказилось.
Да пошёл ты к черту, Нэйтен Картер.
И Мэй пускай прихватит, что так льнёт к нему…
Эта парочка тут, видимо, уже давненько сидит, судя по полупустым тарелкам и начатому алкоголю в бутылке.
Ну как, весело было? А сейчас?
Нэйт не может оторвать взгляд от Ники. Всегда не мог. Но сейчас с какой-то особой силой приклеен взглядом. Безумно красива, что аж сводит челюсть. Осматривает каждый миллиметр, как произведение искусства, тайно восхищаясь. И когда успела стать такой прекрасной? Наверно, всегда была. Почему не для него? Она же его! Его!
Всегда. Была. Его.
«Убери свои царапалки, Маркус».
Снова стоит, жмётся к лучшему другу, а ему заново проглатывай это всё и давись до удушья. Уже не лезет.
Дурацкий день.
— Николь, — звонкий голос девушки с короткой стрижкой смог вывести всех из транса незапланированной встречи. Она подскакивает с места и приближается к ней, поцеловав в щёку. — Наконец вы пришли, мы вас заждались.
— Заждались? — голос Ники хрипит, но вяленькую улыбку всё же для подруги выдавила.
— Да, у нас двойное свидание, — Мэй едва не хлопала в ладоши от такой «замечательной» идеи. Двойное свидание — сейчас звучит чем-то неприличным. В груди сжимает неприятной колкостью. Это плохо. Да эти двое сейчас уничтожат своими взглядами друг друга, а вы предлагаете ещё и сидеть рядом. Дурная затея и попахивает скверно. — Правда, мы с Маркусом здорово придумали? — и девушка присела обратно на своё место рядом с Картером, положив голову на его плечо.
Не остро лежать? Он напряжён, а лицо не выражает ничего, абсолютно ничего. Ну, может, только если зрачки стали темнее, чем обычно. Они ушли во мрак и впитали его оттенок.
— Я же говорил, это будет необычное свидание, — услышав шёпот Марка в ухо, Николь вздрогнула, а потом подчинилась его лёгкому толчку, указывавшему, наконец, присесть. Ноги, словно деревянные, и в голове «бежать, как можно быстрее и как можно дальше». Но вынуждена сидеть, ещё и напротив его лазеров.
Зашибись!
Как же сухо во рту. На языке образуется мозоль, елозя им по сжатым зубам. Впервые Николь не знала, куда себя девать. Пальцы норовили то оторвать заусенец, то поправлять волосы, ощущая, как подёргивает саму себя, видимо, чтобы понимать, что сейчас всё это правда.
Некомфортно. До жути. До покалывания в нервных точках.
Обслуживание в баре на высшем уровне, учитывая, с какой скоростью официант принёс меню новоприбывшей парочке и уже стоял наготове принять заказ. Но пальцы абсолютно не удерживают в руках книжку с предложенными блюдами. Николь отмахивается от Маркуса, предоставляя ему право выбора. Самой просто требовалось воды. Холодной. Освежающей.
