Три билета в кино - Яна Эдгаровна Ткачёва
– И что ты будешь с этим делать? – из размышлений меня вырвал голос брата. Пока я завис и пялился на своих друзей, Олег изучающе смотрел на меня. Да-а-а, это я расслабился.
– Что? – включить дурака никогда не помешает.
– Ты втрескался в нее, – брат не спрашивал.
– Что хочет Петруша? – я перевел тему, пытаясь снова найти в толпе школьников парочку, но это было уже невозможно.
– Газонокосилку.
– И что он косить будет на пришкольной территории? Асфальт? – я даже офигел. Обычно подношения должны были хотя бы для приличия считаться школьными нуждами.
– Траву на своей даче он будет косить, – усмехнулся Олег.
Я прикинул, что если сдать в ломбард некоторые украшения, оставшиеся от мамы, то деньги с накопительного счета тратить не придется. Василиса, конечно, была бы против. Возможно, я бы даже заставил ее покричать еще раз, для нее это полезно. Но я немного устал и собирался провернуть это дело так, чтобы, кроме меня с братом, об этом никто не узнал.
– Ты на уроки пойдешь? – спросил Олег, когда пауза затянулась.
– Не, сегодня уже нет, – ответил я.
– Пошли тогда перекусим где-нибудь, расскажу про бумаги для оформления пенсии, – предложил брат, и я, пожав плечами, кивнул.
В кафешке недалеко от школы Олег увлеченно жевал котлету по-киевски, пока я пытался записать всю информацию, которую он выдавал мне с набитым ртом. М-да, всё же Марина плохо его дрессирует, но шутить я на эту тему не решился, считая, что нам какое-то время не стоит говорить о ней. Олег предлагал, чтобы Василиса попробовала сама подать документы на пенсию, мотивируя это высокой занятостью отчима в рабочее время и полностью оформленным пакетом документов.
– Я не знаю… Давите на жалость, – посоветовал брат. – Я просто ужас как не хочу снова видеться с этим мудаком. Боюсь, не выдержу и убью его все-таки!
– А че ты на него так взъелся? – решил я узнать. – Пойми меня правильно, тоже с удовольствием уничтожил бы его, но до недавнего времени тебе было вообще фиолетово.
– Мне не было, как ты выражаешься, фиолетово, – Олег скорчил недовольную мину.
– Ты понял, о чем я, – мне была уж очень любопытна природа возникновения у моего брата стальных яиц в этом вопросе.
– Ты не отстанешь, да?
Я закивал.
– Умеешь ты настроение испортить, – Олег поморщился и отодвинул от себя тарелку с недоеденной котлетой.
Я просто молча продолжил сверлить его взглядом. Брат сделал глоток компота, тщательно вытер рот салфеткой и принялся складывать ее в аккуратный квадрат. Ладно, может, и стоит ему врезать разок для разговорчивости.
– В общем, – когда он начал говорить, голос звучал немного глухо. – Не хочу всё это вспоминать снова, но в ту ночь, когда я тебе звонил… и предлагал помощь, у меня пациент умер. Пациентка. – он помолчал, но, кажется, я уже понял, к чему он ведет. – От кровотечения. Ей было тринадцать, можно было спасти, но… тот, кто это с ней сделал, бросил ее на улице, и ее слишком поздно нашли. – Олег закрыл лицо руками и замолчал.
Мне вроде как было его жаль, но… жеваный крот! Он уже какой-то там год в медицине и не знал, что дерьмо случается?
– То есть до этого ты не предполагал, что жертвы изнасилования могут умереть? – я преувеличенно удивленно приподнял брови. Хотелось сказать ему, что в таком случае хирург из него так себе выйдет.
– Знал. – он убрал руки от лица, явив мне эту свою нездоровую, не идущую нашей породе бледность. – Но одно дело – знать в теории, а другое… Той ночью это было совсем… Настоящим.
И я вспомнил ярко-красную лужу на дне своей белоснежной ванны, избитую трясущуюся Василису, бегающий взгляд этого жалкого слизняка Савелия… как его там… и то, как он суетливо и ничтожно вел себя, когда его прижали к ногтю.
– Ну… Добро пожаловать во взрослую жизнь, братишка!
Два года ждал, чтобы вернуть ему эту фразу. Да, сейчас мне его немного жаль и я благодарен за помощь. Но это никак не отменяет того удовлетворения, что я испытал, увидев, что мои слова попали в цель.
Око за око, Олежка! Зуб за зуб.
Женя
Я со смехом смотрел, как Василиса танцует победный танец у школьных стендов с результатами экзаменов. Мы закончили девятый класс, оба, и да, для Лисы всё прошло не идеально, ей было сложно влиться в коллектив, хотя мы особо к этому и не стремились, из-за чего превратились в парий в глазах всего класса. Меня несколько удивило то, как одноклассники изменили свое отношение. Я и раньше не особо участвовал в жизни класса; нет, когда просили что-то сделать, я делал, но инициативы не проявлял. Тем не менее отношение ко мне было ровным: уважительное от парней и слегка повышенная восторженность от девочек, – а с появлением Лисы всех как подменили, особенно женскую часть класса. Я не сразу заметил, а потом уже было поздно пытаться изменить ситуацию, и самым простым показалось пустить все на самотек: так хотя бы избавлюсь от слишком назойливых особ, которые раньше, бывало, проходу не давали.
Я вернулся к изучению наших с Василисой оценок. Конечно, ее пропуск почти целой четверти тоже дал о себе знать, и подруге не удалось в полной мере нагнать программу, даже учитывая репетиторское рвение, которое проявлял Сашка, и в аттестате за девятый класс у Василисы будет две «тройки» (по физике и химии), которые Сашка, конечно же, считал своим личным провалом. Зато экзамены по русскому языку и алгебре Лиса сдала на «четверки», а кое-где в итогах года мелькали и отметки «отлично». Я мечтал о том дне, когда нам выдадут документальное подтверждение того, что вся наша безумная авантюра удалась, мы преодолели все сложности и бюрократию, о масштабе которой я не имел никакого понятия до этого года, и учимся в одной школе.
К этому моменту наша жизнь превратилась в приятную и радостную рутину. Я стал проводить еще больше времени в квартире Сашки: днем, пока отец был на службе (а иногда и ночью, если он уезжал на учения), я почти перестал появляться дома, что прошло совершенно мимо мамы. Лиса у нас отвечала за уборку, Сашка – за финансы, а мне досталась любимая готовка. Конечно, довольно часто мы с Лисой объединяли усилия, и порой, бурча на хаос, который мы вносим, смешивая обязанности, к нам присоединялся Сашка, но он был совершенно безнадежен что в приготовлении пищи,
