Осень на Луне - владимир игорьвич кузнецов
Пора и мне на эту – такую грустную планету…
Когда я писал мою первую «Осень на Луне», то спешил сразу сказать о самом главном, боялся не успеть, многие темы лишь чуть затронул. Например, о путешествиях астральных, – когда невидимые вещи стучат по нашим головам…
Теперь не спешу – некуда, блохи все разбежались, и значит, – спешка не нужна. А все мои невидимые вещи разложены по полочкам, и тоже не прыгают.
Так вот, для меня является фактом то, что можно видеть и слышать – воспринимать реальный мир, на очень даже большом расстоянии от собственного тела. Само это – «восприятие мира» может отделяться от моего тела и путешествовать, даже на Луну, куда я первый раз летал лет 25 назад.
А, вообще-то, столько народу писало об астральных полетах! И на Венеру, и на Юпитер, и в другие времена, и в другие измерения… Мне до них далеко. Ну, слетал раз-другой, то туда, то невесть куда…
Ничего такого, чтобы, например, с Кантом поспорить.
И еще, меня удивляет то, почему оккультисты свои рассказы называют знанием? Видимо здесь таится китайская мудрость, что мало знать пользу полезного, а весь смысл в пользе бесполезного…
Но все же, опыт, переживания, раздумья меняются и меняют картину мира. Главное – мировоззрение, которое и определяет человека: каков он, как и почему… Звезды, что над нами, отражаются в нас, и даже астральные путешествия приносят плоды.
Что есть – знание?
Вот Георгий Иванович делил знание, относительно человека идущего, на истинные, необходимые ему знания, и бесполезные в пути к спасению. А так же, Гурджиев отделял знание от понимания, ведь понимание – это то знание, которое уже пережито и сердцем, и душой, и стало неотъемлемым внутренним достоянием…
Помнится, и Будда говаривал, что главное – вытащить стрелу, чтобы ты не страдал, а ответы на вопросы о том, откуда она взялась, из чего сделана, и почему так больно? – не помогут лечению. Но можно и рассказать…
Так что же я понял, что вынес из своих звездных странствий?
Например, то, что любое зло социального, так сказать, происхождения: всегда за ним стоит КТО-ТО, кто противопоставляет свое частное и частичное ВСЕОБЩЕМУ, – общей гармонии и целесообразности Космоса.
Ведь не только люди могут хотеть добра своего и для себя – во Вселенной полным полно всяких эгоистических существ.
Всегда носитель зла – я, и все другие «Я», а истинное добро это – «МЫ».
Мы – Радость и Счастье. Я – зло и страдание…
Что есть ЗЛО? Это очень просто!
Все дело – во взаимодействии части с целым и с другими частями, функционировании членов в едином организме…
Действие в целях ЦЕЛОГО – добро, а в целях частного – зло.
Было бы у нас больше планетариев, чтобы все могли «на звезды и Вселенную посмотреть», поменьше было бы тогда беззвездных членов общества, и всякого рода ментов со звездами не в душе, а на погонах. Тогда бы МЫ, все вместе, занялись бы прекрасными радостными делами, под музыку звездных сфер летая с планеты на планету, – а ведь их уже сотни открыты у соседних с нами солнц, астрономы увидели в космические телескопы… Вы в курсе?!
Но!Все же, немного ЗЛА необходимо Мирозданью,Чтоб ВСЕ не расплылось в Любви Всеобщей. Наверно, это ЗЛО, сражаясь с ЭНТРОПИЕЙ,И породило Сущностей Великих, —Могучих и ужасных Космических Существ.А на Земле – НАПОЛЕОНОВ!Никого абсолютного зла, естественно, не существует, т. к. один Бог, и одна Вселенная. У зла нет ни чего своего, ни пространства, ни времени. А любое страдание ничтожно перед Благодатью Божьей. Один день в Раю больше, чем вся боль и скорбь всех наших земных мучений. Любой следующий миг может быть таким прекрасным, что затмит своим сиянием все страдания, потому что – есть Бог!
Астральные путешествия
Как-то мой умерший друг пригласил меня к себе в Рай, ненадолго, в гости…
Пока он был жив, встречаясь, мы беседовали о вещах самых важных: о душе, о Боге, о цели и смысле жизни. Рассказывали друг другу о своем духовном и мистическом опыте. В последние годы он ушел в Православие, все больше молился и постился, и проч. – вот и попал в Рай.
Первый раз он навестил меня с того света со СЛАВОЮ…
То есть, среди ночи меня разбудил яркий свет и песнопения, похожие на церковные, но больше музыки. Прямо над моей кроватью само пространство как бы раздвинулось, открыв новое, не наше пространство, и там возник мой счастливый друг, а с ним еще много народа радостного и светлого.
Но мне было не до разговоров, я сидел на кровати, крестился и повторял: «Господи, помилуй меня грешного».
Второй раз, мы разговаривали и долго – несколько часов. Мы встретились в некой комнате свиданий, где ничего и никого, кроме нас двоих, не было. В эту комнату я летал в своем «тонком теле», – довольно долго добирался…
Тогда мы поговорили обо всем, я все расспрашивал, как там, в Раю и, особенно, меня интересовала сама природа: какие там деревья, травы и цветы? Как там поддерживается экологическое равновесие, какое небо, солнце?
– Все прекрасно: увидишь – и сразу поймешь!
И вот, однажды, когда перед сном я постоял на голове, а потом сосредоточился на незаметном дыхании и замедлении сердцебиения, то на грани яви и сна, выскользнул из физического тела и – полетел, полетел…
Прочь из Москвы, через миазмы повсеместной купли-продажи, сквозь кровавые отсветы ее ночного быта, через багровый смог, сквозь мось и сырость москую московскую… – к вершинам белокаменным, другого Вышнего Кремля… А там уже было недалеко: вот какое-то поселение средневековое, такое основательное, ухоженное, и вот – еще рывок – взрыв моего стремления и воли зовущего, и…
Только один взгляд! Эмоциональное потрясение было таким глубоким, что сотряслось и мое физическое тело: пусть оно где-то в другом измерении, но возвращение всегда мгновенно! Это потом долго приходишь в себя, и не скоро обретаешь способность шевелиться.
То, что я успел увидеть, запомнилось навсегда, ярко и четко. В моей памяти хранятся множество картин земной природы, галерея пейзажей: горы и воды, леса и отдельные любимые мной деревья, поля и луга. А теперь у меня есть еще одно полотно – кисти Великого Мастера.
Я успел заметить в тени ДЕРЕВА легкую светлую беседку, и понял, что надо лететь туда, там меня ждет Друг, но не смог – ПРИРОДА! Пока еще я не придумал, как можно об этом рассказать, – боюсь заляпать полотно…
При взгляде на ТРАВЫ, я успел спросить: «Что это?» – и они сами мне ответили: «МЫ – СОДРУЖЕСТВО РАСТЕНИЙ!»
А цвет неба, прав был Даниил Андреев, – скорее, зеленый…
А
