Гнев - Сергей Аникин
– Нет пожалуйста не покидай меня. Прислонив руку к ее пульсу. Закричал он.
Пульса не было, он прижал свое лицо к ее груди, и зарыдал как младенец. Горячие слезы падали ей на грудь. Затем поднял ее голову и прижал к своей щеке.
– Ну, почему, почему? –Боже мой! Закричал он. –Почему ты у меня ее отнял!
Ольга уже была вся холодная. Она умерла у Владимира на руках, и он всю ночь просидел с ней у больницы.
Глава 4
Днем за столом поминали Ольгу Климачеву. Владимир сидел угрюмый и макал блин в мед. Рядом с ним сидел на стуле Иван. Худощавый парень двадцати лет, коротко стриженый. Его правую руку держала бабушка Татьяна Васильевна Соболева мать Ольги.
– Не знаю, как жить без мамы. Бросив в гороховый суп столовую ложку. Заплакал Иван.
Горькие слезы капали на его щеки. Владимир приобнял его за голову и прижал к себе.
– Да без мамы нам будет тяжело. Поцеловав его в макушку черепа. Сообщил Владимир.
– Мама это самое дорогое, что у меня было. Сквозь слезы процедил Иван.
– Сын мы всегда будем навещать ее, хоть каждый день. Шепотом произнес Владимир успокаивая Ивана.
– Папа, ее больше нет, ее не вернешь. Зарыдал Иван.
– Ты прав сын.
Татьяна встала из-за стола и начала уносить на кухню грязную посуду. Владимир вытер слезы, которые градом падали с его глаз.
– А, ты знаешь сынок. Как только он это произнес, новая волна слез брызнула с его глаз. –Когда я был маленьким и у меня умер отец. Он едва это выдавил и чуть не заревел как ребенок.
Затем он ладонями вытер глаза и продолжил:
– Мне мама сказала, что она на всем белом свете любит только меня, и всегда и во всем меня поддержит, и прокормит. –Так вот я тебя люблю и всегда буду любить, Ольга мне подарила самого умного и красивого сына. Как только он это произнес у него как будто кость встала в горле.
Он вышел на балкон, вытер слезы, и закурил. Затем он зашел и начал помогать теще убирать со стола. Но вдруг начал звонить телефон.
– Да. Сняв трубку. Спросил Владимир.
– Добрый день детектив! Воскликнул мужчина. –Я не помешал?
– Ты звонишь мне, чтобы сказать где ты! Воскликнул Владимир. –Чтобы я тебя пристрелил как бешеного пса?
– Сильно сказано, я прям в шоке, ты словно оцепенел сегодня на похоронах, но теперь боль дала о себе знать.
– Еще одна эмоция для тебя…наслаждение! Снова воскликнул Владимир. –Кайф который я получу, наблюдая как твоя душа покинет тело.
– Знаешь Конфуций говорил: – когда встаешь на путь отмщения, вырой две могилы! Засмеялся в трубку мужчина.
– Согласен, если в одной из них будешь лежать ты! Закричал Владимир.
– А, почему я? Окрысился голос в трубке. –Это ты заставил меня так поступить, вина на тебе, ты был у меня на прицеле, ты труп, но ты решил блеснуть умом! –Кайфовал, играя на моих нервах! –Впился в мой мозг со своей вонючей философией! –И я решил, что умереть для тебя слишком просто, тебе нужны страдания, постоянные страдания, и поэтому я забрал твою жену, и эти знания ты унесешь с собой в могилу. –Если бы в тот момент ты держал бы язык за зубами, ты вообще бы не почувствовал боли.
Как только он закончил диалог, он засмеялся в трубку истерическим смехом.
– Давай встретимся ублюдок! Разъяренно закричал Владимир. –Я буду перепиливать твою глотку бензопилой и улыбаться, когда ты будешь подыхать как раненое животное.
– Успокойся детектив не гони коней! Крикнул в трубку Владимир. –У меня для тебя сюрприз.
Владимир ничего не ответил он крепче сжал трубку в руке и дышал открытым ртом.
– Открой ящик у комода третья ячейка, и не клади трубку.
Владимир подошел и открыл третью ячейку. Внутри была установлена электронная бомба C-4.
– Спокойной ночи детектив! Закричал в трубку мужской голос.
– Все на пол живо! Закричал Владимир.
Он побежал на балкон. Прогремел взрыв. Комод разорвало на щепки. Горящие щепки падали на пол огненным смерчем. Огненная простыня охватила весь зал. Обои полыхали. От взрыва со стен и потолка посыпалась штукатурка. Дым смешался пылью от штукатурки. Языки пламени были повсюду: На стенах, на полу на потолке. Охваченная огненным шаром люстра вылетела на балкон, и горящий плафон угодил Владимиру в правое плече. От удара его перевернуло, и он ухватился левой рукой за перила балкона. Его уши заложило, глаза прослезились, картинка перед его глазами раздваивалась и плыла. Лоб и лицо были испачканы сажей, на правой руке от кисти до основания локтя не угасая танцевали языки пламени.
– Твою мать! Выругался он.
Он тут же прислонил горящую руку и начал тереть ее о живот. Языки пламени потухли, но от запаха горелого мяса его чуть не стошнило, хотя рвотный рефлекс дал о себе знать, но он заглотнул. Открыв широко рот, он начал жадно ловить воздух как бегун после длинного кросса. В его заложенных ушах простукивал ритм сердца. Тук-тук –так стучал бы гидра молот вскрывающий асфальт. Начало ломить в районе висков – боль была такой как будто ему долбят перфоратором череп изнутри. Рука правая соскользнула, и он полетел вниз, упав на козырек спиной он потерял сознание. Прохоренко Денис Витальевич сидел за столом и подбирал фото неизвестного убийцы семьи Климачевых. На экране его ноутбуку «Сони» мелькали фотографии. Затем он глотнул кофе из кружки и рисунок остановился на фотографии мужчины коротко стриженом со шрамом у подбородка. Ниже под фото высветилось: ЖИГЛИНСКИЙ МАКСИМ ГЕННАДЬЕВИЧ. Затем Денис пролистал еще немного и остановился на двух адресах, расположенных не так далеко друг от друга.
Он перезарядил пистолет «ТТ» засунул его в кобуру в подмышке, накинул легкую куртку и вышел из дома. Сел за руль своего цвета мокрого асфальта «тойоты рав 4». Вставил ключ в замок зажигания и тронулся. На первом светофоре повернул направо, затем проехав прямо взял чутка левее, а после въехал во двор и остановился около четвертого подъезда. Вышел из автомобиля подошел к подъезду и набрал номер тринадцать. Ждал примерно две минуты никто не ответил, затем он набрал номер двенадцать и через несколько секунд сняла трубку женщина.
– Слушаю? Сказал женский голос с акцентом.
– Скажите пожалуйста, а в квартире под номер тринадцать кто-нибудь проживает? Строго спросил Денис.
– А, кто спрашивает? Переспросила женщина.
– Я Прохоренко Денис Витальевич прокурор, и
