Женский заговор. Любовь на спор - Лидия Лукьяненко
Те же метаморфозы происходили в ее внешности даже со сменой платья. В джинсах она была по-юношески стройной. Мини-юбка подчеркивала соблазнительную округлость ног. В платье, прикрывающем колени, но обтягивающем фигуру, Даша казалась очень женственной: тонкая талия, упругие бедра, высокая грудь и покатые плечи. Юбки до колен из плотной ткани и свитера грубой вязки придавали ей аппетитную пухлость. А в кожаном пиджаке и таких же брюках она вообще выглядела существом неопределенного пола. Также экспериментировать Даша любила и с интерьером своей квартиры. Она меняла обои не только по причине того, что старые изорвались или устарели, а просто потому, что ей надоел узор или цвет.
В воскресенье она проснулась рано. Внимательно всмотрелась в свое отражение в зеркале, постепенно привыкая к новому облику. Потом решила испробовать купленную вчера синюю тушь. Даша долго и тщательно красила ресницы, пока они не стали длиннющими и пышными, как у ее старой любимой немецкой куклы. Глаза в их обрамлении снова изменили оттенок и казались почему-то сиреневыми. Она достала из шкафа какие-то невероятно старые вещи, которые давно следовало бы выбросить, но все рука не поднималась: широкую пеструю пляжную юбку с нелепыми воланами и когда-то невероятно модную блузу из розового шифона. От одежды веяло старыми залежавшимися вещами. Она сбрызнула ее духами и завершила свой нелепый наряд розовой лентой от блузы: повязала ее вокруг головы, аккуратно убрав со лба волосы.
Еще вчера она купила два увесистых ведерка с краской, мохнатый валик и теперь намеревалась перекрасить светло-бежевые обои в желтый и розовый цвета. Вчера она вдруг поняла, что в ее жизни не хватает нежных и радостных тонов. Комната в старой бабушкиной квартире была маленькая. Делать в такой ремонт – одно удовольствие! И результат переделки сразу налицо!
Даша отодвинула от стен немногочисленную мебель и, деловито смочив валик в краске, стала катать им по обоям. Обои эти можно было перекрашивать раз пять, если верить надписи на этикетке. Она не особенно задумывалась, что именно получится, и действовала интуитивно. Она вообще была человеком действия. Дашины поступки иногда бежали впереди мыслей или вровень с ними, но, долго раздумывая над чем-то, она никогда потом этого не осуществляла. Поэтому она любила делать неожиданные и тем особенно интересные ей вещи.
Когда она жила не одна, это было невозможно. У нее не было ощущения полной свободы, каждый мужчина своим присутствием в ее жизни диктовал ей определенный стиль поведения.
Антон знал ее роскошной блондинкой, Артур – спортивной брюнеткой. С Вадимом она была рыжей и ходила в яркой и модной одежде. При Николае носила строгие костюмы и красилась в шатенку.
Сегодняшний ее облик был более натурален. Даша была пепельно-русой от природы. Летом волосы выгорали – и Даша казалась светлее, а зимой темнели – и она становилась темно-русой. Мелирование проявило все – и блеск солнца, и тень зимы. Немодная одежда былых времен приятно всколыхнула давно забытые воспоминания юности, и стены засветились желто-розовыми разводами.
Она уже докрашивала последнюю стену, когда в дверь позвонили.
– Привет! – Марат был сдержан и серьезен. – Можно войти?
Если Дашин странный вид и удивил его, то он никак этого не обнаружил. Складывалось впечатление, что он был сам недоволен своим приходом. Хмурясь, он прошел в комнату и остановился от неожиданности.
– Ничего себе! Что это ты тут вытворяешь?
– Тебе не нравится?
Даша вернулась к стене, обмакнула валик и продолжила прерванное занятие. Одежда ее, лицо, руки – все было заляпано мелкими желто-розовыми брызгами, и она выглядела так, словно попала под радужный дождь.
– Нет, почему же, – усмехнулся Марат, – очень мило.
Голос его звучал недовольно и насмешливо, но Даша не отреагировала.
– Мне тоже нравится. Чего пришел?
– Ругаться с тобой.
– Да? – она состроила удивленную гримасу. – Ну давай!
– Ты почему не сказала, что Артур женат?
– А он женат?
– А ты не знала?
– Нет, – спокойно соврала Даша, катая валиком по стене. – Откуда?
– Вообще-то надо было выяснить это, прежде чем вести его к моей сестре! Лена – девушка серьезная…
– …не чета мне, хочешь сказать? Знаю, знаю.
– Я хочу сказать, что она отнеслась к этому знакомству, как всегда, серьезно.
– Насколько я знаю, Артур – противник браков. Во всяком случае, официальных.
– Да какая разница – законный его брак или гражданский? Эта женщина звонила Ленке! Где только телефон нашла? И обзывала ее по-всякому! Ленка почувствовала себя такой же дрянью, какой сама считала ту, что увела ее мужа!
– Ну и что? – Даша не склонна была каяться в своем проступке.
– Как это «ну и что»? Ленка тебя познакомила со мной. Я не женат. А ты ей свинью подложила!
Даша положила валик и повернулась к нему:
– Ну не женат. Ну познакомила. Счастье-то какое! А толку? Между прочим, это у нее была депрессия, а не у меня! Это она ожила, оттого что в ее жизни появился мужчина! А мне от нашего знакомства ни холодно ни жарко.
Возмущение на лице Марата сменилось оскорбленной миной.
– Даже так?
– Да, так! А ты полагал, что сразу же покорил мое сердце своей неземной красотой? – сказала она насмешливо и снова взяла валик. – Что, собственно, случилось? Артур встречается с Ленкой? Его жена звонит и ругается? Нормальная ситуация. Сами разберутся.
– Она не хочет его видеть. К телефону не подходит.
– Ну и дура!
– Не все же такие умные.
– Это точно, – примирительно сказала Даша и улыбнулась Марату. – Ну вот. Я закончила. Можешь помочь мне придвинуть к стене мебель, если хочешь.
На лице Марата читалась борьба противоречивых чувств. С одной стороны, он был сердит на Дашу и пришел высказать ей свое недовольство. С другой – она выглядела очень привлекательно в этом нелепом виде. Новый цвет волос придавал ее глазам необычный оттенок, а стрижка больше открывала ее лицо. Чуть широковатые скулы плавно переходили в нежный маленький подбородок, и, когда она улыбалась, курносый нос забавно морщился. Но одежда на ней сегодня была уж больно странная! Обычно, когда люди занимаются ремонтом, они надевают старый спортивный костюм, а она вырядилась, как на карнавал.
Вместе с тем все это – и нелепый наряд, и пестрые брызги на лице, и выражение ее сияющих глаз в обрамлении мохнатых ресниц – удивительно шло ей. И Марат, пытаясь казаться по-прежнему рассерженным, стал послушно передвигать мебель.
Потом они пили чай и
