Свистопляска - Игорь Фомин
– Отдыхай! – повторял он себе, и тут же успокаивался.
В самом деле, если «не дано», чё дергаться? Вот побухать вечерком с компашкой – милое дело. На это всегда находилось и время, и желание.
Мать, конечно, с ним, намучилась. Глядишь, был бы отец – из сына бы человек получился. Но отца Витька в глаза не видел. Знал только, что зовут Борисом, вроде из Болгарии. Приезжал в советское время строить комбинат в их городке. Кажется, инженер. Мать особо не откровенничала на эту тему. Видимо, папашка-то был женатый, домысливал Витька семейную тайну.
А в двадцать пять сам стал отцом. Угораздило. Вообще, глупо вышло. Нравилась ему продавщица Светка, которая работала в местном супермаркете. Одним летним вечерком Витька выждал её с работы, проводил…Ну, закрутилась любовь. Через три месяца Светка залетела и скоренько сыграли свадьбу. Родился сын, Ромка. Вот тогда-то Витька и почувствовал на себе все прелести семейной жизни. Светка постоянно орала, что в доме нет денег, и заставляла мужа пахать на двух работах. Носился Витька, как савраска, а денег не прибавлялось. Всё те же бабьи упреки, скандалы…Однажды вечером, в разгар очередной ссоры, Витька собрал вещички и рванул назад, к матери. С тех пор, позабыл дорогу к любимой супруге. И года вместе не прожили.
С великой радостью Витька вернулся к прежней холостяцкой жизни. Снова попойки с дружками, ноль обязанностей и полная свобода. Конечно, чтобы иметь карманные деньги приходилось где-то подрабатывать. На одном месте задерживаться не любил. Когда заедала тягомотина, быстро, под настроение строчил заявление «по собственному». После увольнения устраивал себе длинные каникулы. Спал до обеда, куролесил с дружками и пускался в загулы.
В сентябре ему стукнул «тридцатник». По сему великому поводу Витька неделю не просыхал. Знаменательное событие начали отмечать в летнем кафе, недалеко от дома. Именинник накрыл «поляну».
– За тебя, братан! – то и дело подымали стаканы благодарные приятели.
– От души, пацаны!
– Ты это…если чё, сразу к нам обращайся. Тут за тебя все «впрягутся». Марат, Колян, Жентяй…да все.
– Мля, вообще от души…
– Реально, ты мне хоть ночью позвони, я, слышь…через пять минут, у твоего подъезда буду с монтажкой. Да я босиком по снегу прибегу. И пацаны тоже. Никто тебя в беде не бросит.
– Айда, наливай!
Потом орали толпой застольную от «Сектора газа»:
Солнце опустилось за горизонт,
Дома у меня стаканов звон,
Собрались друзья со всех сторон,
Друг, врубай магнитофон!
Я имею право сегодня пить,
Я имею право сегодня жить,
Я имею право про всё забыть,
Да чего там говорить!
Мать пыталась образумить Витьку, как могла, как умела. То мокрой тряпкой отхлестает «баламута», то заговор от пьянства прочтёт из бульварного журнальчика, то иконке помолится. Но, в основном, стыдила непутёвого сына, и приводила в пример некого Глеба – сына подруги, который был одних с Витькой лет. У этого Глеба всё-то ладилось, всё-то он умел, везде преуспел. И жена у него умница-красавица, и детей двое, и сам он в начальниках ходит. Квартира – трехкомнатная, машина – дорогая, на курорты ездит каждый год. Витька ненавидел образцового Глеба, хотя в глаза ни разу не видел. Представлялся он ему почему-то в очочках, с такой противной мордой ботаника, который лебезит перед начальством и мерзко улыбается.
– Пошёл он на хрен! – от души посылал Витька мажора, и добавлял еще пару крепких слов, «на дорожку».
Отношения с матерью напоминали «холодную войну». До серьезной конфронтации дело не доходило, а периоды «обострения напряженности» сменялись периодом «разрядки».
Как-то, под Новый год, мать зашла в комнату сына.
– Сегодня, с твоей «бывшей» в магазине столкнулась…
– Да ну…
– Спрашивала: как ты, где работаешь?
– Знаю, что её интересует. Алименты!
– Погоди ты ершиться. Послушай с минуту хоть…
– Ну…
– Поговорили немного. Она год назад замуж вышла за какого-то крутого, живёт в коттедже.
– Понятно…
– К чему я веду? Пригласила она меня на утренник, в детский сад.
– Зачем ещё?
– Новогодние утренники у детей сейчас. Забыл, как сам в детсаду под ёлкой песенку пел? Помню, тогда ёжиком тебя нарядила. Баба Шура всё смеялась.
– Нашла, что вспомнить.
– Вот и пригласила меня посмотреть на Ромку. Я тут подумала: дай тебя возьму тоже. Сына-то сколько не видел? Ему уже пять лет исполнилось.
– Да чё я там буду делать?
– Сходишь разок – не переломишься.
– Ну, не знаю… – нахмурился Витёк.
– Идём в пятницу – сказала мать, как о давно решенном деле. – Я тебе рубашку новую купила. Сейчас принесу, померишь.
По правде говоря, на сына Ромку поглядеть ему было любопытно. Сколько уж не видел? Да почитай все эти годы, когда сбежал от Светки. Мальчонке тогда шел третий месяц. Временами Витька заходил на её страницу «В Контакте», где она то и дело размещала фотографии сына и себя любимой. Но одно дело – юзать фотки в интернете, другое дело, посмотреть вживую, может даже немного поболтать. Пацан-то, небось, уже вовсю «лапочет».
Витёк усмехнулся.
– Ладно, пошли! – крикнул он матери из комнаты.
В субботу Витька проснулся пораньше. Побрился, навёл марафет. Залез в новую, еще жесткую, рубаху. Погляделся в зеркало – хорош! Принялся чистить обувь.
– Долго возишься – пожурила мать, которой тоже не терпелось увидеть внука. – Опоздаем.
Через полчаса уже сидели в актовом зале. Народу было много. В основном, конечно, женщины. Витька с матерью сели во втором ряду, вскоре к ним присоединилась и Светка. В дорогой шубке, неприступная, деловая.
– Всем привет! – воскликнула она. – Двигайтесь, скоро начнётся.
Витька решил, что сегодня после утренника он хорошенько выпьет. А то какой-то «нервяк» уже наметился.
– Гляди, ёлка будто живая! – шепнула мать.
– Искусственная…
– Да я знаю, что искусственная. А смотрится как живая!
– Нарядили, само собой…Игрушек сколько.
– Ногой не болтай! А то люди оборачиваются.
Вдруг заиграла веселая музыка. Все стали хлопать в ладоши, защёлкали фотоаппараты, смартфоны. Дети гуськом начали заходить в актовый зал.
– Вон наш! – тыкнула пальцем мать. – Видишь, в красной шапочке? Твоя копия!
Витька, можно сказать, впервые в жизни увидел сына. В самом деле, похож. Тот же нос пятачком, та же улыбка, как бы виноватая. Походка – тоже его, ёлы-палы!
Все вокруг запорошила вьюга-кутерьма.
Красотой своей пленила зимушка зима.
Мы из сказочного леса елочку несем.
Весело все вместе песенку поем!
– раздавалось из колонок. Ребята подпевали, двигаясь по кругу.
Витька сам в такт музыке стал пританцовывать ногами.
– Веселый гномик! – пояснила Светка, кивая на Ромку. – Сам захотел.
– Здорово придумала! – откликнулась мать.
Рядом какой-то парень снимал происходящее на новенький айфон. Вот бы и Витьку сейчас поснимать на память, для себя, для матери – да вот только два смартфона, что у него были, быстро испарились. Один – разбил по-пьяни. Другой – прое…потерял, тоже по пьяни. В кармане лежит старенькая палёная «Моторола», которую Колян подогнал по осени. Ей не то, что снимать, такую на людях достать совестно.
Музыка затихла, ребятишки встали полукругом, лицом к родителям. Воспитательница выступила с приветствием, после чего дети стали читать стихи.
