Правила Лебядей - Елена Ровинская
Когда к их столику подошел Олег, Алена почти что не среагировала. Не осталось душевных сил. Она была, как раненая птица. Ей было плевать кто над ней склоняется: охотник или ветврач.
– Алена? – сказал Олег почти одними губами. – Можно мне сесть с тобой?
Тогда до нее дошло! И затрясло, словно сердце попало в турбулентную зону. Затем отпустило. Она подвинулась: Ангела не соврала! Он пришел! Ее мальчик, тот самый, любить которого уже счастье, как Андрюша и говорил. Мальчик, которого она не могла забыть, невзирая на все свои письменно-аутогенные тренировки и мысли о том, как она любит брюнетов!
Сев рядом, Олег накрыл ее запястье ладонью, внимательно посмотрел в лицо. Она улыбнулась, но вслух ничего говорить не стала. Достаточно было просто коснуться рук, лишь раз обменяться взглядами и слова стали не нужны.
Ангела все уже объяснила. И ему тоже, видимо, кто-то все объяснил.
Олег притянул ее ближе к себе, большой и горячий. Жар исходил от него, как от батареи. Словно концы искрящих оборванных нервов, разом легли в песок. Алена успокоилась, прислонившись к его плечу. Совсем как тогда, на Набережной, Олег развернул ее, притянув к себе. Их губы соединились, как частички головоломки.
– Задолбали, гетерасы проклятые! – сказал кто-то. – Идите в свой гетероклуб и там чпокайтесь!
Олег резко вскинул голову; но говоривший растворился в толпе.
– Не вздумай! – прошипела Ангела. – Даже думать не смей распускать здесь руки!..
– Олежик, человек пошутил, – подтвердила Сонечка. – Расслабься, обними девушку и выпей вина.
Олег напрягся еще сильней. Алена буквально почувствовала, как он дрожит и крепко сжала его ладонь. Ей не хотелось, чтоб этому колокольчику поломали «досик». Они обменялись взглядами и поднялись.
Ангела что-то сказала, но эти двое были уже не здесь. Держась за руки, они вышли, не попрощавшись.
– Пожалуй, именно ее, я могу представить в доме, – сказала Сонечка.
Ангелина, улыбнулась в ответ.
Красивая
На этот раз он не стал слоняться по набережным. Сразу съехал на Пионерскую, повез Алену к себе. Она молчала, устроившись в пассажирском кресле. Желтые фонари вдоль дороги выхватывали из кисельной тьмы то ее колени, то волосы, то край сумки.
Волнующе пахли ее духи, Олег уже трижды прокашливался, пытаясь что-то сказать, но всякий раз слова застревали в горле. Он перестал пытаться. Понял, что с ней – им незачем говорить. Все и так понятно.
Поэтому она здесь.
И вместо того, чтобы пытаться заговорить с ней, останавливаясь на красный, Олег просто притянул ее к себе и поцеловал. Алена ответила. Ее пальцы зарылись в его аккуратно расчесанные волосы. Язык нашел его язык, она прильнула всем телом, так что он задрожал.
Олег наклонился к ней, ухватив свободной рукой за ляжку.
Прошептал чуть слышно:
– Я так тебя хочу!..
Она не ответила. Только еще крепче поцеловала, а потом оттолкнула.
– Зеленый!
Еще никогда путь домой не казался настолько долгим. Ему мерещилось, что он взорвется. Детонирует либо верхняя, либо нижняя голова. Они доехали, – только боги знали, как именно и Олег, как во сне, поставив свой джип в гараж, заглушил мотор и, наконец, соединился с Аленой…
Как и на берегу, она ни разу не возразила.
Позже, когда они оба все-таки добрались до его постели и Алена, уже без одежды, лежала закинув руку за голову, Олег еще раз хорошенечко ее рассмотрел. И стройное загорелое тело, без единого волоска. И крупные, тяжелые груди с маленькими темными ареолами.
Она была совершенна. Даже еще красивее, чем на фото, которые он скопировал с ее ноутбука и периодически, вечерами, перебирал. Мысль, что Алена захочет большего, его уже не пугала. Он сам этого хотел.
Большего!
Все было даже лучше, чем в первый раз.
Олег понятия не имел, как это у них получалось. Девушек у него перебывало много, но большинство из них либо переигрывали, либо опасались пошевелиться, чтоб он не принял их за «каких-то шлюх». Хабаровские девчонки, считал Олег, больше всего на свете боялись не быть, а слыть шлюхами.
Алена этого не боялась. Она не просила выключить свет, не сжималась под его ласками, не притворялась, будто бы ни разу еще такого не делала.
Она позволила ему все, что он себе намечтал, рассматривая фотки. Она хотела его даже больше, чем он ее.
– Ты в курсе, что я была стрипкой? – уточнила Алена, когда Олег чуть ли не мурчал, приткнувшись к ее груди.
– Да. И что с того? – промямлил он, держа губами ее сосок и всем лицом вжимаясь в живую, упругую и мягкую плоть.
Она могла бы сказать ему, что работала на трассе Хабаровск – Владивосток. Сейчас ему ни до чего на свете не было дела.
Алена оттолкнула его, заставив посмотреть ей в глаза.
– Хочу быть уверена, что ты не закатишь истерику, когда оденешься и в себя придешь. Я понимаю, у русских мальчиков, это принято: трезветь на утро и убегать. И я тебя отпущу, слова не скажу… Но только давай, на этот раз, без истерик.
Неохотно оставив в покое свою «игрушку», Олег перекатился на спину и притянул девушку к себе на живот. Внимательно вгляделся в ее лицо. Она даже не сердилась, лишь подстраховывалась и он решил признаться сразу во всем.
– Тебе когда-нибудь было плохо с похмелья? Когда весь вечер пила, веселилась, а потом проснулась в ночи от того, что стала трезветь и тебе стало очень стремно и стыдно из-за того же самого, от чего еще недавно было так хорошо? Адреналиновая тоска называется.
– Да, – сказала Алена.
– Вот и у меня так же было после тебя. Я был так счастлив, чуть ли не пьян, как будто я впервые влюбился. Но сперва отец наорал, что я трогаю чужое, потом я твой телефон нашел, по которому звонил «Водитель Пидоренко». И мне стало стремно и стыдно. Стыдно за то, что мне так хорошо с тобой было. Я чувствовал себя дураком, мне было перед самим собой стыдно за то, что я себе что-то вообразил. Я понял вдруг, что у тебя так было со всеми. Что я просто очередной долбоеб, который спятил от твоих сисек! И я заставил себя поверить, что ты специально оставила телефон. Потому что мне было стыдно за то, что я испытал… Я знаю, кто ты. Поверь! Я даже твой размер трусов знаю! Мне все равно.
Алена чуть улыбнулась, наклонив голову.
– Мне тоже еще ни с кем так хорошо не было… Я тоже чувствовала себя стремно. Особенно, когда узнала, что ты сопляк. Я была рада, что ты ушел и я надеялась, что ты уже не вернешься.
Олег рассмеялся от неожиданности.
Как сын Димы-Матрицы, он по
