Разбей сердце принцессы - Фэя Моран
– Я ужасно испугалась! – выдыхаю я в трубку. – Думала, ты маньяк какой-нибудь.
– С чего бы маньякам тебе звонить?
Сажусь удобнее, стараюсь не уронить телефон, хотя пальцы скользят по его гладкому корпусу вверх-вниз.
– Ты, наверное, уже слышал о…
– Об убийстве?
– Да.
– Конечно слышал. Весь универ об этом слышал. Не пропускают обсуждений насчёт этого даже во время лекций.
– Меня тоже обсуждают?
– В первую очередь.
Я замолкаю, не зная, что ответить.
И почему меня вечно волнует мнение окружающих?
– А зачем ты звонил? – интересуюсь я, желая перевести тему.
– У тебя на глазах человека убили… Хотел убедиться, что ты в порядке.
Мне становится так приятно это слышать, что улыбка сама расползается на губах.
– У меня всё почти нормально. Если бы убрали долги в виде заданий и лекций с универа, которые я должна зубрить, я бы даже поблагодарила убийцу.
– Рад, что ты сохраняешь позитивный настрой даже после того, как оказалась в таком положении.
Несмотря на то что он пытается шутить, голос его остаётся холодным, почти как самый настоящий лёд. Я невольно представляю себе, как бы Гай выглядел, если бы очень искренне и весело улыбнулся.
Но воображения на это не хватает.
– Ну, я знала, что когда-нибудь этот день настанет, – честно признаюсь я. – У вас в семье ничего подобного не происходит?
Несколько секунд молчания, а затем его голос:
– А с чего ты взяла, что должно?
– Наш университет не берёт в студенты кого попало. Наверняка твоя семья богата, как и моя. Я не права?
– Да, права. Но давай не будем говорить о моей семье, ладно?
Решаю выполнить его просьбу и почти не обращаю внимания на прозвучавшую в его голосе нотку грубости. Вспоминаю о смерти его матери и понимаю, что любые упоминания слова «семья» для него, видимо, болезненны.
Не могу осуждать.
– Ладно… – говорю я. – Прости.
Я вновь молчу, почувствовав сильную неловкость.
При живом общении с ним гораздо комфортнее, чем когда просто слышишь голос и не можешь увидеть, какие эмоции он сейчас испытывает.
Слишком сдержанный и владеющий собой.
– Как-нибудь заеду за тобой, Каталина.
Сказанное им звучит так, будто он ожидал, что я полностью готова была это услышать. Но на самом деле всё как раз наоборот.
Я прихожу в ужас:
– В каком смысле?
– В самом прямом.
– Нет, ты не можешь просто приехать ко мне, потому что… – Пытаюсь не звучать как пятилетняя девочка, которой родители всё запрещают, ищу обходные пути. – Потому что у нас так не принято, – наконец говорю я и тут же понимаю, что это прозвучало еще глупее.
Гай молчит всего секунду.
– Я пытаюсь добиться того, чтобы ты дала мне шанс и согласилась пойти на свидание. А разве это возможно, если не устраивать с тобой встречи и не убеждаться, в порядке ли ты? Поэтому это не обсуждается, Каталина. Я заеду за тобой. Входить не буду. Выйдешь сама.
Мне хочется возмутиться до безобразия, ведь его слова больше напоминают приказ, чем просьбу. Но я молчу. Потому что соглашаюсь с ним.
И из-за этого чувствую себя каким-то аморфным существом.
Он просто управляет мной каждый раз, когда заговаривает, а я ведусь и ведусь. Как странно и в то же время приятно.
– Ладно, – я киваю, хотя понимаю, что он не видит.
– Ладно, – повторяет он. – Тогда до встречи.
– А когда ты…
– Я появлюсь, как только освобожусь.
Звучит так, будто он работает генеральным директором какой-нибудь суперогромной корпорации и не может найти свободную минутку.
Ухмыляюсь своим мыслям, но в то же время ужасаюсь перспективе встретить Гая тогда, когда я этого не ожидаю. Мне придётся придумывать целый план, чтобы выйти из дома, ведь просто так меня родители за порог не пустят. Особенно сейчас.
Но я чувствую, что нуждаюсь в поддержке. И это странно.
Странно, что соглашаюсь на встречу с парнем, которого едва знаю, в такое опасное для меня время.
Но решаю оставить раздумья на потом.
– Хорошо, – говорю я в трубку. – Ладно, буду ждать.
– До встречи, Каталина Норвуд.
И после этого он кладёт трубку, а я возвращаю телефон обратно на стул, предвкушая сложную миссию по созданию плана для выхода из собственного дома.
После джакузи спустя каких-то полчаса я сижу и изучаю учебник по физике.
Дома, как всегда, тихо, даже наши горничные не смеют тревожить ни родителей, ни меня. Наверное, просто понимают, что мы все и так на нервах.
– Для описания магнитного поля необходимо ввести силовую характеристику поля, аналогичную вектору напряжённости E электрического поля. Такой характеристикой является вектор B магнитной индукции. В системе единиц СИ за единицу магнитной индукции принят 1 Тесла… – Не закончив читать, отчаянно падаю головой на стол, выкрикивая: – Грёбаная физика!
– Лина… Не выражаться дома, – раздаётся мужской голос.
Вздрагиваю от неожиданности, поворачиваясь к отцу. Он входит в комнату и выглядит так непривычно в этой обычной повседневной одежде, что кажется совершенно другим человеком. И таким папа мне нравится гораздо больше. Таким он гораздо ближе. Гораздо роднее.
– Прости, – виновато отвечаю я. – Эта физика любого доведёт.
– Согласен. Я её тоже терпеть не мог в своё время.
Папа пытается отшутиться и придать голосу более непринуждённый тон, но это выходит у него неважно. Всё ещё вижу, как он нервничает, как обеспокоенно дышит.
И это из-за меня. Знаю, что не виновата, но чувство вины меня не покидает.
– Что-то случилось? – Я откладываю учебник в сторону. – Зачем ты пришёл?
– Просто хотел поговорить со своей любимой дочерью. Ведь это у нас так редко получается.
Издаю короткий смешок и произношу:
– Надо же… Мне нужно было всего лишь подговорить кого-то убить охранника общежития, чтобы ты наконец обратил на меня внимание.
Понимаю, что пошутила достаточно глупо, ведь умер человек.
Папа качает головой и вмиг становится серьёзным.
– Дочка, – начинает он, затем очень тяжело вздыхает и продолжает: – После твоего рождения я поклялся, что всегда буду оберегать тебя. И сейчас больше всего на свете я хочу проводить как можно больше времени с тобой. Дочь для отца – это нечто святое, самое беззащитное и хрупкое. Никакой нормальный отец не бросит свою дочь и сделает всё, чтобы она была счастлива. – Папа молчит несколько секунд, будто собирает воедино всё, что хочет сказать. – Но в то же время на мне лежит ответственность за вас с Мэри. Вот эта вот работа, из-за которой дома я появляюсь крайне редко,
