Полусвет. Страшный смешной роман - Елена Викторовна Котова
– Шампанского еще, пожалуйста, – схватила за руку Маруся проходившую мимо стюардессу. – Эти песни кроткого ангела про двойные отношения и счастье матери-одиночки…
– Трали-вали в тапки срали, – согласилась Корнелия.
Не исключено, что вопрос развода Наумова до конца не закрыт, иначе Миша так не доставал бы Фокс и Жукову. Не исключено, что и отцовство Саши-Байрама тоже всего лишь контракт. А если Саша считал, что вписывает себя отцом не совсем чужого ему ребенка? Тоже ведь нельзя исключать. Но, если это и впрямь ребенок Саши, зачем Мише гнать? И зачем тогда обрезание?
Мыло, мед, говно и гвозди, ей богу! Завесили вопрос – Маруся увидит бэбика, тогда что-то прояснится, еврейского мальчика сложно спутать с азербайджанским. Той же ночью Маруся докладывала Корнелии: «Ребенок – Мишина копия».
И вот теперь – voilà! – вернисаж в Гостином дворе, куда Миша позвал Зою, и та мечется по квартире, примеряя наряды… Бледно-оливковое шелковое платье с летящей юбкой, с каскадом рыжих волос – отпад, правда? Сандалии на шпильках или балетки Chanel? – надо же наповал. Ясно, что наповал, первая встреча после Хьюстона, Маруся даже маникюр-педикюр из-за такого события перенесла.
– Шпильки нормально, если с коляской? – не могла решить Зоя.
– Это ненормально, если ты с коляской, ничего не сказав Мише…
– Я всюду хожу с коляской, пусть Миша видит мою жизнь такой, как есть.
– Лучше балетки, шпильки при коляске натужно, как тягловая лошадь с копытами, – Маруся жевала абрикос.
Мыло, мед, говно и гвозди, ей-богу! Зоя ждет у входа в Гостиный двор, народ идет мимо, много знакомых, останавливаются на Левочку посмотреть. А Наумова нет, его телефон молчит, Зоя уже решила, что тот продинамил с перепугу. Нет, появляется наконец с кислой рожей. А на выставке весь вечер от Зои просто шарахался. Кого-то из знакомых увидит и бегом к нему, делая вид, что он не с Зоей. В коляске же его копия, это сразу видно!
«И что Зоя этим добилась?
_синие_от_горя_рожицы»,
– в ночи написала Куки.
– Этот ребус вам, девушки, не по зубам, – проворчал Ванечка, хоть и прикидывался, что спит…
За завтраком с Глебом в «Пушкине» – протокольное место для завтраков солидных людей – Маруся, тыча в Google maps, сравнивала берлинские районы: «Если дом с садом, тишиной и чтоб вода рядом, то только юго-запад, Груневальд или Далем. Дешевле трех сложно, дом же – это минимум триста квадратов».
– Триста метров мне много…
– А меньше – будет скворечник, это ж не квартира.
– По-хорошему, все же нужен дом. Сад, природа, тишина. Ты уж постарайся уложиться в три.
– Надо, значит, уложимся. Зря на выставку не идешь, я им развеску картин делала, это знаковый ивент.
«Про Зоин демарш знаешь?
Чего она добивается?» —
в этот момент пришло от Миши.
«Завтра Игорь и его туса делают
выставку, надо идти», – вместо
ответа кинула Маруся.
«Загревский делает выставку???»
«Ха-ха, другой Игорь. Из
прикремлевских троллей».
«Надо идти, ага?»
«FYI: Зоя опять будет с коляской
_эмодзи_хитрая_рожица_в_темных_очках».
– Рвут на куски, – бросила Маруся с важным видом. – Придешь на выставку, познакомишься с подругой Наумова.
– Мне не до Мишиных подруг, – вздохнул Глеб. – Надо покупать дом в Берлине и делать ВНЖ. Хоть что-то до конца довести.
Зоя не закладывалась на такой содом в квартире, когда соглашалась, что Жуковы «приедут на недельку». Ванечка паковался, а Маруся теперь сама бегала по квартире, примеряя наряды.
– Вань, ты куда собрался? – спросила Зоя.
– Под Липецк, маму и сестру навестить…
– Зой, не отвлекай его, он до отъезда на малую родину должен наряд мне выбрать, – взмолилась Маруся. – Ва-а-ня! Нужно, чтоб просто, но непросто, понимаешь?!
Ванечка тут же соорудил look: блекло-голубые джинсы, обманчиво-простая матроска и нарядный темно-синий пиджак. «Добавишь белые сникерсы Jil Sanders и сумку Birkin, будет тебе и просто, и непросто».
– Вань, тебе бы стилистом работать! – восхитилась Зоя.
– Давно его уговариваю, – бросила Маруся. – Персональный шоппер в крутом магазине – это куда лучше, чем статейки писать.
– В Нью-Йорк бы переехал, в Вашингтоне разве шоппинг, – со знанием дела сказала Зоя, – Personal shopper в Bergdorf&Goodman – это звучит. Можно еще в Barneys.
На выставке Маруся общалась с нужными людьми, Зоя с коляской разглядывала картины, а Корнелия бешеным темпом слала им месседжи, что она уже вот-вот, на подлете. К девяти отдельно приглашенные стали собираться в ресторан, Маруся подскочила к Игорю – не Загревскому, а другому, из прикремлевских троллей. «Говорят, ресторан в переулке и найти его невозможно», – «Сразу ясно, что ты чучело, это культовое место. Ща, найду тебе поводыря».
– Данила, – склонился к Марусе высоченный парень, и даже ручку поцеловал. Боже, совсем еще недавно это было в порядке вещей, а теперь редкость. Особенно от парня чуть за тридцать, не больше.
Марусин водитель запарковался где-то в дальних переулках, они с Данилой стояли на крыльце под козырьком, накрапывал дождь. «Ты замерзнешь, хочешь мой пиджак?» – «Нет, спасибо, машина с минуту на минуту будет». Данила обнял ее за плечи, согревая…
«Я в такси, три минуты», – писала Корнелия, Маруся ответила: «Отбываю в ресторан, Зоя еще тут, ее захвати». Данила прижимал Марусю все откровеннее: «У тебя такая грудь. А попа… Весь вечер на тебя смотрел, теперь не отпущу». В машине они тут же стали целоваться, Маруся с трудом сдерживала смех, косясь на водителя, который только что шею не свернул, пялясь в зеркальце. «Вообще-то я замужем», – прошептала она. Просто так, из кокетства.
По ресторану бродил снулый Самойлов:
– Куки сказала «к девяти», я приехал – тут пусто.
– Она уже час мне текстует, что «вот-вот».
– Так всегда! У нее постоянно какой-то атас. Нет, вру, не постоянно. Бывают еще кирдык, трындец и форс-мажор.
– Ага, я сейчас… – Маруся побежала к «другому Игорю», – можно тебя на два слова?
Они зашли в какой-то закуток, Маруся начала возбужденно:
– Данила твой, кто это? Припал ко мне, поцелуи, слова и все такое… Пока ехали, только что не трахнул. Он же лет на пятнадцать моложе меня…
– Пьяный в жопу, значит.
– Сука ты, лишь бы мне гадость сказать.
– Пупсик, ты же знаешь, как я нежно к тебе отношусь. Не горюй, ты еще вполне трахопригодная.
Куки и Зоя сидели в углу, сплетничая, Матвей вел с другим Игорем спор о марках скутеров, а Данила бурчал: «Пусть хоть три мужа, сегодня не отпущу… У тебя такой сексуальный голос, лучше, чем у Марлен Дитрих, дико возбуждает…» Никуда она с ним не поедет, чушь какая! – Маруся вышла на крыльцо покурить. Вслед за ней выпорхнула и Куки.
– Где тут Саша – хрен поймешь. Это же надо было додуматься? Выход в свет с ребенком на руках, подстава чистой воды. Все, мое такси, я понеслась, – пулеметной очередью выстрелила она.
– Куда ты, мы толком и не поговорили?!
– Форс-мажор! – крикнула Куки уже из машины.
– Видишь! – вышел на крыльцо Матвей. – Кто-то позвонил, и она понеслась. Потому что человек для нее важный. Один я неважный, говно просто.
– Мы закругляемся, – из подвальчика показался и другой Игорь. – Пупсик, довезешь меня в отель?
Странным образом, но это решило вопрос. «Конечно, сначала тебя, потом Данилу, раз уж вы безлошадные».
Данила снял номер в шикарном отеле. «Какая ты… нежная и меня так чувствуешь», – бормотал он. А Маруся особо ничего и не чувствовала, просто неправильно отказываться от секса с молоденьким мальчиком, так можно и форму потерять. Часа через полтора Данила принялся одеваться, хотя Маруся не исключала, что и до утра… И завтрак в номер… «Выпьем? – сказал Данила,
