Федор Сологуб - Том 5. Литургия мне
Игумны (с вожделением). Рука дающего да не оскудеет.
Пономари (с упованием). Всякое даяние благо.
Купцы (себе на уме, с расчетцем).
– Раскошелимся, это что говорить.
– На покупателя накинем, а тебе дадим.
– А ежели торговать повелишь безданно, беспошлинно сибирскими соболями и заморскою бакалеею, так мы, Господи благослови, и еще понатужимся.
– Да, Господи, да мы ли не дадим!
– Мы от чистого сердца!
– Как перед Истинным.
Простые люди (смиренно). Сиротским делом, сколько животов хватит.
Молодые жены (с воздыханием). Охо-хо-хо-шеньки!
Старые старухи (с сокрушением). Грехи тяжкие!
Гусляры и поэты (с радостью). А мы споем.
Поют, что хотят.
Скоморохи (с весельем). А мы сыграем.
Играют, кто во что горазд.
Бабы-веселухи (с удалью). А мы спляшем.
Пляшут по-всякому.
Король. Все рады, все готовы. Хорошо быть королем. Только горе-то у меня больно великое. Разве что только всем миром обмозгуем.
Свейский король. Говори, не сомневайся, врагов тебе здесь нету, все соседы тебе други.
Фряжский король. Мы ста дальны, да вы ста нам любы. Говори, ништо.
Дацкий королевич. А мы послушаем.
Все (с поклоном). Послушаем.
Король. Горе мое в дочках. Вот их у меня двенадцать, все здесь перед вами, горят, как свечки, горе, говорю, мне с ними, горькое горе.
Пригорюнился. Королевны смеются, точно тростиночки по ветру шелестят.
Король (с негодованием). Горе, говорю, горькое с ними, а они, слышь, смеются. Я – слезы проливать, а они – руками махать.
Королевны (смеются, точно птички в роще заливаются, и говорят чинно и по порядку).
– Како тако горе!
– Горе у нас и не ночевывало!
– Горе к нам и в окны не заглядывало!
– Горе и мимо наш дворец не хаживало!
– Разве мы не пригожи? – говорит самая красивая.
– Разве мы не хороши? – говорит самая добрая.
– Разве мы не румяны? – говорит самая здоровая.
– Разве мы не белы? – говорит самая тонкая.
– Разве мы батюшком не холены? – говорит самая нежная.
– Разве мы матушкою не ласканы? – говорит самая ласковая.
– Разве мы нянюшками не лелеяны? – говорит самая милая.
– Разве мы не послушливы? – говорит самая послушная.
– Разве мы не забавницы? – говорит самая веселая.
– Разве мы в ятях ошибаемся? – говорит самая грамотная.
– Разве мы не разумницы? – говорит самая мудрая.
– Разве мы не рукодельницы? – говорит самая искусная.
Король (с укоризною). Нет у меня жены, а у вас матери. Вам бы надо, милые дочери, меня веселить да радовать.
Королевны (скромнехонько).
– Мы рады тебя веселить.
– Разве мы не угождаем тебе?
– Мы и пригожи, мы и хороши, мы и румяны, мы и белы, мы и батюшком холены, мы и матушкой ласканы, мы и нянюшками лелеяны, мы и послушливы, мы и забавливы, мы и в ятях не ошибаемся, мы и разумницы, мы и рукодельницы.
– Мы ли тебя не радуем?
Король (нахмурившись, точно бор перед грозою). Радовали прежде, а теперь мне с вами горе.
Королевны (плача, будто горлинки). Государь ты наш батюшка, король Политовский, чем же мы тебя прогневали?
Как заплакали королевны, так и все женщины за столами и в сенях пригорюнились, плачут, горько рыдают, слезами обливаются. Короли и королевичи усами моргают, в красные шелковые платки сморкаются, а прочие гости воздыхают и сморкаются вежливенько, кто во что.
Король (гневно). Замуж не идете, молодых людей гоните, никого не любите, все вас стали бояться.
Королевны (рыдая, будто морские белые белуги).
– Мы любим только тебя.
– Все другие в этой стране люди нам противны.
– Они – злые.
– Жестокие.
– Издеваются друг над другом.
– Живут насилием.
– Каждый о себе заботится.
– И каждый хочет быть лучше другого.
Король (горестно). Люди везде таковы. И вы такие же будете.
Королевны (все враз). Никогда.
Шут (бубном машет, гостей смешит, сам выговаривает). Девушки хороши, красные пригожи, а откуда же берутся злые жены?
Королевны (с упрямством).
– Мы и не хотим быть женами.
– Мы останемся девами.
– Мудрыми, – говорит мудрейшая.
– Прекрасными, – говорит прекраснейшая.
– Веселыми, – говорит самая веселая.
– Добрыми, – говорит самая добрая.
– Кроткими, – говорит самая кроткая.
– Непорочными, – говорит самая непорочная.
– Девами, – говорят все враз.
Король. И еще горе мне с вами. Каждую ночь вы уходите, а куда? неведомо.
Королевны (зардевшись, кисейным рукавом закрываются, тихо говорят).
– По ночам мы спим.
– Сладко.
– Крепко.
– Видим сны.
Король (грозно). Но я знаю, что вы уходите, что ни ночь.
Королевны (не испугавшись).
– Приди в нашу опочивальню в любую ночь.
– Ты увидишь нас тихо спящими.
Король. Приходил не раз и видел на ваших постелях неживые ваши подобия.
Королевны.
– Это мы спали.
– Разве ты, отец, не заметил нашего дыхания?
– Не видел наших улыбок мирному сну?
– Не различил наших лиц?
– Это были мы.
– Разве здесь есть похожие на нас?
Король. Какими чарами вы это сделали, не знаю. Но страх стоял над этими изголовьями и торопил уйти.
Королевны.
– Это – воображаемый страх.
– Он зародился от рассказов суеверных старух.
– Отвергнутые женихи слагают небылицы.
Король. Отчего же каждую ночь изнашиваются ваши покрывала? Изорванные, лежат они утром, – и каждый день шьют вам новые.
Королевны.
– Непрочная ткань рвется, – что жалеть о ней?
– Мы носим тонкие покрывала, – как им не изнашиваться скоро!
– И разве людям дано знать, кто изнашивает их покровы?
Король. Дороги эти покрывала, и не след расточать казну на такое излишество.
Королевны.
– Твоя казна не истощится.
– Вся страна несет тебе деньги.
– Бедные женщины, которые ткут наши покрывала, кормятся этою работою.
– А также и те, кто их вышивает.
Шут. В рваных одеждах и босые, а вокруг них тощие дети.
Человек с книжкою под мышкою. Оставили бы себе прибавочную ценность или на себя потратили бы прибавочный труд…
Слуги. Пошел, пошел!..
Человека с книжкою выгоняют.
Шут. В холодных хатах спят, а сами ткут багряницы.
Королевны.
– Глупый шут! Уж если мы живем во дворцах, а они в лачугах, то у людей и не может быть иначе.
– Ведь мы не собираем подати.
– Не мы учредили строй и законы.
– Мы только подчиняемся пышным обычаям.
– Но в простых одеждах и босые ходили бы и мы охотно.
– Охотнее, чем в наших диадемах.
– Весело быть простыми и свободными.
– Плясать и горланить песни на простонародных базарах.
– Наш дворец – крепкий затвор.
– Вы, затворившие нас в затворы, золотите кольца наших цепей!
– Осыпайте диамантами наши оковы!
Король (грозно). Замолчите и отвечайте. Здесь, перед всеми, я вас спрашиваю, и отвечайте передо всеми. Хочу я узнать, куда вы по ночам уходите и что там делаете!
Королевны (упрямо).
– Мы никуда не уходим.
– Мы спим по ночам.
Король (печально). Так они всегда отвечают мне, упрямые. Что же мне делать? Дочки непослушные, но милые, уйдите к себе, а мы будем вести мудрые речи о вас. Правду говорят за глаза – в глаза только льстят или злословят.
Королевны (одна за другою встают со своих мест, вереницею проходят перед королем, кланяясь ему низко и так, чтобы это выходило красиво и с покорностью. Кланяясь, королевны, говорят отцу). Прости, государь наш батюшка, да хранит тебя Господь многие лета!
Король целует каждую в уста сахарные и каждой отвечает в особину, румяную щечку родительной дланью треплючи.
Король. Ступай себе с Богом, милая дочка, да будет над тобою наше родительское благословение отныне и до века нерушимое.
