Владимир Мегре - Сотворение (Звенящие кедры России - 4)
Устроено всё во Вселенной так, что вновь в материальном теле воплощаются первыми те души, которых воспоминанья добрые с земли зовут. Не ритуал, а искренние чувства. Они в живущих на земле появятся, когда умерший жизни образом своим оставит о себе приятные воспоминанья. Когда воспоминания о нём не ритуальны, а действенны, материальны.
Средь множества других людских вселенских планов бытия план человеческий материальный значение не меньшее имеет, и отношение к нему должно быть бережным.
Из тел родительских, что похоронены в лесочке, их рукой посаженном, взойдут трава, взойдут цветы, деревья и кусты. Их будешь видеть ты и наслаждаться ими. С кусочком родины, возделанной родительской рукой, ты будешь каждый день соприкасаясь, ты подсознательно общаться будешь с ними, они с тобой общаться будут. Об ангелах-хранителях ты слышал?
- Да.
- Те ангелы-хранители, далёкие и близкие родители твои, тебя беречь будут стараться. Через три поколения их души воплотятся снова на земле. Но и когда не будет их в материи земной, энергии их душ, как ангелы-хранители, в каждом мгновении тебе охраной будут. На твой участок родовой никто с агрессией войти не сможет. Энергия есть страха в каждом человеке. Эта энергия в агрессоре и возбудится. Болезней множество в агрессоре родится. Болезни, что от стрессов происходят. Они его впоследствии и уничтожат.
- Впоследствии, а он до этого может много пакостей натворить.
- Кто же захочет нападать, Владимир, если будет знать, что наказанье неизбежно?
- А если знать не будет?
- Интуитивно это знает каждый человек сейчас.
- Ну, ладно, допустим, ты права с агрессорами, а с друзьями как быть? К примеру, в гости захочу я пригласить своих друзей. Они придут, а их начнёт пугать всё окружающее.
- Друзьям твоим, чьи помыслы чисты, всё окружающее будет радо, как и ты. И здесь собачку можно для примера привести. Когда к хозяину собачки друг приходит, его не тронет верный страж. Когда агрессор нападает, то верный пёс готов в смертельный бой с агрессором вступить.
И на участке родины твоей целебной будет каждая травинка и для тебя, и для твоих друзей. А дуновенье ветерка пыльцу целебную вам принесёт с цветов, деревьев и кустов. И предков всех твоих энергии с тобой. И в предвкушении сотворения планеты будут ждать твоих распоряжений.
И взгляд любимой отражаться будет на века от каждого цветов прекрасных лепестка. И будут нежно говорить с тобой в тысячелетьях, тобой воспитанные, твои дети. И будешь воплощаться в новых поколеньях ты. И будешь сам с собою говорить, и будешь сам воспитывать себя. И будешь сотворения с Родителем своим творить. На родине твоей, в любви твоём пространстве Божественная будет жить энергия - любовь!
Когда Анастасия в тайге рассказывала об участке, от интонаций голоса её, от увлечённости захватывало дух. Потом, уехав уже, эти строки написав, я часто размышлял: "Действительно ли каждому так важно иметь его? Как называет она кусочек этой родины своей? Действительно ли можно воспитать ребёнка, уже взрослого, последним своим вздохом? Действительно ли можно с помощью его родового участия, с родителями говорить и их энергии хранить будут тебя, и дух, и тело?". И надо же случиться, что сомнения все случайно развеяла сама же жизнь. Случилось так...
старик у дольмена
Три года назад, приехав на Северный Кавказ, я писал первые главы о дольменах, к которым сейчас хлынули непрерывным потоком люди. Но тогда, редко кто заглядывал посмотреть на эти древнейшие сооружения наших предков. Я один часто приходил к дольмену, расположенному на земле фермера Бамбакова в посёлке Пшада Геленджикского района. И каждый раз вдруг появлялся у дольмена старик Бамбаков. Он всегда появлялся как-то неожиданно, в рубашке с заплатками и с баночкой мёда со своей пасеки.
Старик был высоким, сухощавым и очень подвижным. Землю получил он недавно, в начале перестройки, и создавалось впечатление, что он очень спешил всё на ней обустроить. Соорудил небольшой дом, навес для ульев, хозяйственные постройки из разного бросового материала. Начинал закладывать сад, копать небольшой пруд, считая, что забьёт родник в месте его копания, но наткнулся на скальные породы.
И ещё старик Бамбаков очень бережно относился к дольмену. Подметал вокруг него, складывал камешки с поля рядом с дольменом и говорил: "Эти камни принесены сюда руками людей, видишь, не похожи они на те, что в округе. Люди из них курган сделали, на нём дольмен соорудили".
Хозяйство старика-фермера находилось в стороне от посёлка и дороги. Чаще всего он работал в нём один. И я думал: "Понимает ли он, как бессмысленны его усилия? Не поднять ему своё хозяйство, не обработать землю, не построить нормальный современный дом. Но если бы и произошло чудо, и удалось ему облагородить окружающую территорию, обустроить хозяйство, то вряд ли ему пришлось бы радоваться. Дети в города у всех стремятся. Вот и сын старика в Москве обосновался с женой, чиновником стал.
Неужели не понимает старик, что бессмысленны его усилия? Не нужны они никому, даже детям. С каким сердцем умирать ему придётся, зная, что ждёт запустение его хозяйство? Зная, что порастет всё бурьяном, изроятся его пчёлы? И дольмен, так неудобно стоящий посреди его поля, снова забросают мусором. Отдыхал бы лучше на старости лет, а он с утра до вечера всё что-то копает да обустраивает как заведённый".
Однажды я пришёл к дольмену уже затемно. Дорожку, ведущую к нему, освещала луна. Вокруг тишина, лишь шелест листвы на ветерке. Не дойдя несколько шагов до деревьев, растущих вокруг дольмена, я остановился.
На камне, рядом с порталом дольмена, сидел старик. Я узнал его сухощавую фигуру сразу. Обычно подвижный и весёлый, старик сидел, не шевелясь и, мне показалось, плакал. Потом он встал, своей быстрой походкой прошёлся взад-вперёд вдоль портала дольмена, резко остановился, повернувшись лицом к дольмену, утвердительно махнул рукой. Я понял: старик Бамбаков общался с дольменом, разговаривал с ним.
Я повернулся и, стараясь помягче ступать, пошёл к посёлку. Думал по дороге: "Ну чем может помочь уже доживающему свой век человеку дольмен, его дух, каким бы сильным и мудрым он ни был? Чем? Разве только вот таким общением? Мудрость! Мудрость нужна в молодости. В старости куда с ней? Кому она нужна? Кто будет слушать речи мудрые, если даже дети за тридевять земель?".
Полтора года спустя, в очередной приезд в Геленджик, я снова направлялся к дольмену, что в хозяйстве старика Бамбакова. Я уже знал, Станислав Бамбаков умер. И было немного грустно, что не увижу вновь этого весёлого, целеустремленного человека. Не попробовать больше мёда с его пасеки. А главное, не хотелось видеть снова мусор у дольмена и запустение вокруг. Но...
Дорожка, ведущая от трассы к хозяйству, оказалась чисто выметенной. Перед поворотом на тропу к дольмену среди деревьев стояли деревянные столики с лавочками вокруг, красивая беседка. Вдоль дорожки, обложенные аккуратно побелёнными камешками, зеленели саженцы кипарисов. В окнах домика и рядом, на столбе, горел свет.
Сын! Сын старика Бамбакова Сергей Станиславович Бамбаков оставил Москву, свою должность и поселился с женой и сыном в хозяйстве отца.
Мы сидели с Сергеем за столом под деревьями...
- Позвонил мне отец в Москву, попросил приехать. Приехал я, посмотрел и перевёз семью, - рассказывал Сергей, - вместе с отцом здесь и работал. В радость работа с ним оказалась. А когда он умер, не смог я это место оставить.
- Не жалеешь, что переехал из столицы?
- Нет, не жалею, и жена не жалеет. Каждый день отца благодарю. Комфортнее здесь намного нам стало.
- Удобства в доме сделали, воду провели?
- Удобства, туалет вон перед домом ещё отец сделал. Я другой комфорт имею в виду. Внутри, что ли, как-то комфортнее стало, заполненнее.
- А с работой как?
- Работы здесь полным-полно. Сад возводить надо, с пасекой разобраться. Ещё не знаю до конца, как с пчёлами обращаться. Жалко, не успел навык от отца перенять. Людей всё больше к дольмену приезжает, встречаем каждый день автобусы, жена с удовольствием помогает. Отец просил, чтоб встречал я людей, и я встречаю. Стоянку вот оборудовал, воду подвести хочу. Да налогами давят. Пока средств не хватает. Хорошо ещё, что глава администрации хоть как-то помогает.
Я рассказал Сергею о том, что говорила Анастасия о земле, об участках, о памяти родителей, а он в ответ:
- Ты знаешь, права она! На сто процентов права. Умер отец, а я с ним каждый день словно разговариваю, иногда спорю. И всё ближе мне он становится, словно и не умер.
- Как это? Как ты с ним можешь разговаривать? Как контактёры, голос слышишь?
- Да нет, проще всё. Видишь воронку? Это он воду искал да со скальной породой столкнулся. Хотел я засыпать эту воронку, а на её место столик ещё один с лавочками поставить. Думал про себя: "Что ж это ты, батя, так не рассчитал, теперь работа лишняя, а и так дел много". Только дожди пошли, с горы вода потекла, и заполнилась воронка водой, и держалась, не уходила из воронки вода несколько месяцев. Прудик маленький образовался. Я подумал: "Молодец, батя, пригодилась твоя воронка". Ну и много ещё чего он тут задумал, пытаюсь осмыслить.
